В ушах у него гремело: экипаж Камберленда несся прямо на него. Приподнявшись на локтях, он увидел грохочущие о землю копыта и услышал крик Татьяны: «Лукас!»
Он успел лишь вытянуться вдоль дороги, и копыта передних ног едва не угодили ему в живот. Головы лошадей пронеслись над ним — одна слева, другая справа. Над их взмыленными крупами промелькнули торжествующая физиономия Камберленда и лицо Татьяны, которая отчаянно вырывала у него вожжи. Очевидно, ей это удалось, потому что в тот самый момент, когда над ним проносилось днище экипажа, Лукас увидел волочащуюся по земле вожжу. Сделав усилие, он ухватился за нее и на спине помчался по дороге вперед, лежа прямо под двуколкой. Его больно колотило на ухабах, но он не сдавался.
Камберленд в ярости погнал лошадей, изо всех сил нахлестывая их кнутом, в то время как Лукас обвил ногами поперечину, укреплявшую днище, и подтянулся к ней, чтобы не разбиться о попадавшиеся на дороге камни.
Наконец, выбрав момент, он изловчился и изо всех сил дернул конец вожжи. Лошади замедлили бег, и экипаж, по инерции проехав еще немного, остановился посередине Ламбетского моста.
Во внезапно наступившей тишине было слышно, как что-то грозно кричит по-русски Платов, приближаясь с тыла.
— Лукас! — раздался дрожащий голос Татьяны. Она стала спускаться вниз, но вдруг вскрикнула от боли. — Убери руки, мерзавец!
— Отзови своего человека, Стратмир, — с угрозой произнес Камберленд, — и отпусти вожжи!
— Лукас, нет!
— Делай, что я сказал, иначе она умрет.
— Матвей! — крикнул Лукас по-русски. — Стой! Не стреляй в него!
Изогнувшись и глядя между ног, Лукас увидел, что Платов замедлил бег лошади.
Камберленд удовлетворенно крякнул.
— А теперь вожжи!
Под прикрытием облучка Лукас мало-помалу продвинулся вперед.
— Отпускаю.
— Перебрось их мне в руки, вежливо и аккуратно.
«Вежливо и аккуратно», — подумал Лукас, надеясь, что Камберленду придется наклониться вниз с облучка… Он обвил ногами ось и ухватился рукой за ступени.
— Готовы?
— Давай сюда, черт бы тебя побрал!
Лукас поднял вверх кожаный ремешок, но так, чтобы Камберленд не смог до него дотянуться.
— Выше, придурок!
Лукас поднял вожжи выше таким образом, чтобы набросить петлю на шею наклонившегося Камберленда, и Татьяна мгновенно все поняла. Поймав концы вожжей, она резко дернула их вверх, так что здоровый глаз Камберленда чуть не вылез из орбиты, когда на его шее затянулась петля. Лукас, наблюдая это, испытал огромное удовольствие. Он выглянул из-под экипажа и жестом подозвал Платова.
— Полюбуйся, Матвей. Татьяна поймала крупную рыбу!
— Ты… ты! — бормотал Камберленд. Лицо его побагровело.
— Не задуши его, — по-русски предупредил Лукас Татьяну..
— Это еще почему? — спросила она и резко рванула вожжи вверх.
— Ты знаешь почему, — тихо сказал он.
Она прекратила тянуть, и глаз Камберленда снова вернулся на место. Тем временем Платов, подойдя к экипажу, наклонился и поднял с пола пистолет герцога.
— Отпусти его, душенька.
Татьяна неохотно подчинилась. Тяжело дыша, герцог упал спиной на подножку.
— Какой негодяйкой надо быть, чтобы покуситься на жизнь собственного отца!
— Который пытался убить свою дочь! — четко произнесла Татьяна.
Камберленд потер шею.
— В этом вопросе есть кое-какое недопонимание.
— Напротив, — вмешался Лукас, — все наконец-то стало ясно. Вы играли на руку бонапартистам, не так ли? И довольно продолжительное время…
— Ты совсем спятил, Стратмир.
— Вот как! Откуда же в таком случае Джиллиан Иннисфорд знала, что вы отец Татьяны?
Камберленд расхохотался.
— Эта шлюха скажет что угодно, чтобы спасти свою шкуру.
— Уже нет. Она мертва.
— Неужели? Вам не повезло. Мертвые не могут говорить.
— Но живые могут. Великая княгиня Олденбургская, например, жива и здорова.
— Она будет молчать как рыба, — усмехнулся герцог. — Побоится сгореть со стыда.
— А вы? — не выдержав, спросила Татьяна. — Или у вас совсем нет стыда? Так обойтись с сестрой хозяина в чужой стране…
Он пожал плечами:
— Уверен, что у нее есть своя версия этой истории. А моя версия такова: она сама этого хотела.
Даже при лунном свете было заметно, как покраснела Татьяна.
— Лжец!
— Что он сказал? — спросил Платов, хватаясь за саблю.
— Что великая княгиня с готовностью отвечала на его заигрывания, — аккуратно перевел ему Лукас.
Сабля сверкнула в руке Платова, и серебряная пуговица, срезанная возле самого горла Камберленда, запрыгала по дороге.
— Я заставлю его сначала думать, а потом говорить! Спроси, как он узнал, где находится Татьяна.
Лукас охотно выполнил его просьбу.
— Слухом земля полнится, — уклончиво ответил Камберленд, поправляя съехавший набок галстук.
— Это был Уиллоуби? — спросил Лукас.
— Возможно.
Услышав это имя, Платов бросился на герцога, и Лукасу с трудом удалось удержать его.
— Матвей, его придется оставить в живых! Он родной брат принца-регента!
— Но он убил Казимира! Кровь за кровь!
— Еще он убил Петра и других, — медленно произнесла Татьяна. — Он заслуживает смерти.
— О чем они говорят? — спросил Камберленд, встряхивая кружевными манжетами.
— Они хотят убить вас, — спокойно пояснил Лукас.
Герцог рассмеялся.
— Но вы ведь не позволите им, не так ли, Стратмир? Патриотизм и все такое.
Лукас любезно улыбнулся в ответ.
— Нет, я им не позволю. — Он наклонился вперед и выволок герцога из экипажа. — Я сделаю это собственными руками.
— Ты не посмеешь! — завопил Камберленд. — Тебя за это повесят!
— Возможно, — задумчиво произнес Лукас и, схватив герцога в охапку, подтащил его ближе к перилам моста. — Дело в том, ваша светлость, что убийство не обязательно выглядит как убийство. Разве трудно представить, что однажды темной ночью на мосту такого человека, как вы, — человека, который много лет был осведомителем, — замучили угрызения совести?
Камберленд поморгал здоровым глазом, потом взглянул вниз на неприветливые темные воды Темзы.
— Я? Покончил с собой? Да этому никто не поверит!
— Вот как? Но ведь всем известно, что члены вашей семьи отличаются неустойчивой психикой.
— Пусть расскажет про Казимира! — потребовал Платов, подходя ближе.
Лукас легко подсадил герцога на ограждение, однако продолжал крепко держать его.
Камберленд демонстративно захлопнул рот, и тут же его тело, покачнувшись, стремительно наклонилось над водой. В этот момент он заговорил:
— Что вы хотите от меня, черт бы вас побрал!
Лукас втянул Камберленда обратно на мост.
— Как вы узнали о существовании Татьяны?
— Появились… слухи. В 1810 году один русский дипломат попробовал связаться со мной через моего камердинера с целью шантажа. Я убил камердинера, а дипломат спешно отправился на родину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Он успел лишь вытянуться вдоль дороги, и копыта передних ног едва не угодили ему в живот. Головы лошадей пронеслись над ним — одна слева, другая справа. Над их взмыленными крупами промелькнули торжествующая физиономия Камберленда и лицо Татьяны, которая отчаянно вырывала у него вожжи. Очевидно, ей это удалось, потому что в тот самый момент, когда над ним проносилось днище экипажа, Лукас увидел волочащуюся по земле вожжу. Сделав усилие, он ухватился за нее и на спине помчался по дороге вперед, лежа прямо под двуколкой. Его больно колотило на ухабах, но он не сдавался.
Камберленд в ярости погнал лошадей, изо всех сил нахлестывая их кнутом, в то время как Лукас обвил ногами поперечину, укреплявшую днище, и подтянулся к ней, чтобы не разбиться о попадавшиеся на дороге камни.
Наконец, выбрав момент, он изловчился и изо всех сил дернул конец вожжи. Лошади замедлили бег, и экипаж, по инерции проехав еще немного, остановился посередине Ламбетского моста.
Во внезапно наступившей тишине было слышно, как что-то грозно кричит по-русски Платов, приближаясь с тыла.
— Лукас! — раздался дрожащий голос Татьяны. Она стала спускаться вниз, но вдруг вскрикнула от боли. — Убери руки, мерзавец!
— Отзови своего человека, Стратмир, — с угрозой произнес Камберленд, — и отпусти вожжи!
— Лукас, нет!
— Делай, что я сказал, иначе она умрет.
— Матвей! — крикнул Лукас по-русски. — Стой! Не стреляй в него!
Изогнувшись и глядя между ног, Лукас увидел, что Платов замедлил бег лошади.
Камберленд удовлетворенно крякнул.
— А теперь вожжи!
Под прикрытием облучка Лукас мало-помалу продвинулся вперед.
— Отпускаю.
— Перебрось их мне в руки, вежливо и аккуратно.
«Вежливо и аккуратно», — подумал Лукас, надеясь, что Камберленду придется наклониться вниз с облучка… Он обвил ногами ось и ухватился рукой за ступени.
— Готовы?
— Давай сюда, черт бы тебя побрал!
Лукас поднял вверх кожаный ремешок, но так, чтобы Камберленд не смог до него дотянуться.
— Выше, придурок!
Лукас поднял вожжи выше таким образом, чтобы набросить петлю на шею наклонившегося Камберленда, и Татьяна мгновенно все поняла. Поймав концы вожжей, она резко дернула их вверх, так что здоровый глаз Камберленда чуть не вылез из орбиты, когда на его шее затянулась петля. Лукас, наблюдая это, испытал огромное удовольствие. Он выглянул из-под экипажа и жестом подозвал Платова.
— Полюбуйся, Матвей. Татьяна поймала крупную рыбу!
— Ты… ты! — бормотал Камберленд. Лицо его побагровело.
— Не задуши его, — по-русски предупредил Лукас Татьяну..
— Это еще почему? — спросила она и резко рванула вожжи вверх.
— Ты знаешь почему, — тихо сказал он.
Она прекратила тянуть, и глаз Камберленда снова вернулся на место. Тем временем Платов, подойдя к экипажу, наклонился и поднял с пола пистолет герцога.
— Отпусти его, душенька.
Татьяна неохотно подчинилась. Тяжело дыша, герцог упал спиной на подножку.
— Какой негодяйкой надо быть, чтобы покуситься на жизнь собственного отца!
— Который пытался убить свою дочь! — четко произнесла Татьяна.
Камберленд потер шею.
— В этом вопросе есть кое-какое недопонимание.
— Напротив, — вмешался Лукас, — все наконец-то стало ясно. Вы играли на руку бонапартистам, не так ли? И довольно продолжительное время…
— Ты совсем спятил, Стратмир.
— Вот как! Откуда же в таком случае Джиллиан Иннисфорд знала, что вы отец Татьяны?
Камберленд расхохотался.
— Эта шлюха скажет что угодно, чтобы спасти свою шкуру.
— Уже нет. Она мертва.
— Неужели? Вам не повезло. Мертвые не могут говорить.
— Но живые могут. Великая княгиня Олденбургская, например, жива и здорова.
— Она будет молчать как рыба, — усмехнулся герцог. — Побоится сгореть со стыда.
— А вы? — не выдержав, спросила Татьяна. — Или у вас совсем нет стыда? Так обойтись с сестрой хозяина в чужой стране…
Он пожал плечами:
— Уверен, что у нее есть своя версия этой истории. А моя версия такова: она сама этого хотела.
Даже при лунном свете было заметно, как покраснела Татьяна.
— Лжец!
— Что он сказал? — спросил Платов, хватаясь за саблю.
— Что великая княгиня с готовностью отвечала на его заигрывания, — аккуратно перевел ему Лукас.
Сабля сверкнула в руке Платова, и серебряная пуговица, срезанная возле самого горла Камберленда, запрыгала по дороге.
— Я заставлю его сначала думать, а потом говорить! Спроси, как он узнал, где находится Татьяна.
Лукас охотно выполнил его просьбу.
— Слухом земля полнится, — уклончиво ответил Камберленд, поправляя съехавший набок галстук.
— Это был Уиллоуби? — спросил Лукас.
— Возможно.
Услышав это имя, Платов бросился на герцога, и Лукасу с трудом удалось удержать его.
— Матвей, его придется оставить в живых! Он родной брат принца-регента!
— Но он убил Казимира! Кровь за кровь!
— Еще он убил Петра и других, — медленно произнесла Татьяна. — Он заслуживает смерти.
— О чем они говорят? — спросил Камберленд, встряхивая кружевными манжетами.
— Они хотят убить вас, — спокойно пояснил Лукас.
Герцог рассмеялся.
— Но вы ведь не позволите им, не так ли, Стратмир? Патриотизм и все такое.
Лукас любезно улыбнулся в ответ.
— Нет, я им не позволю. — Он наклонился вперед и выволок герцога из экипажа. — Я сделаю это собственными руками.
— Ты не посмеешь! — завопил Камберленд. — Тебя за это повесят!
— Возможно, — задумчиво произнес Лукас и, схватив герцога в охапку, подтащил его ближе к перилам моста. — Дело в том, ваша светлость, что убийство не обязательно выглядит как убийство. Разве трудно представить, что однажды темной ночью на мосту такого человека, как вы, — человека, который много лет был осведомителем, — замучили угрызения совести?
Камберленд поморгал здоровым глазом, потом взглянул вниз на неприветливые темные воды Темзы.
— Я? Покончил с собой? Да этому никто не поверит!
— Вот как? Но ведь всем известно, что члены вашей семьи отличаются неустойчивой психикой.
— Пусть расскажет про Казимира! — потребовал Платов, подходя ближе.
Лукас легко подсадил герцога на ограждение, однако продолжал крепко держать его.
Камберленд демонстративно захлопнул рот, и тут же его тело, покачнувшись, стремительно наклонилось над водой. В этот момент он заговорил:
— Что вы хотите от меня, черт бы вас побрал!
Лукас втянул Камберленда обратно на мост.
— Как вы узнали о существовании Татьяны?
— Появились… слухи. В 1810 году один русский дипломат попробовал связаться со мной через моего камердинера с целью шантажа. Я убил камердинера, а дипломат спешно отправился на родину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72