Голова ее бессильно запрокинулась, а с уст слетел умоляющий шепот:
– Не останавливайся, ради Бога…
Грей злорадно посмотрел на нее и вдруг оттолкнул от себя.
– Нет, – мрачно пробормотал он, – Не спеши, моя нетерпеливая Аллегра. Сначала я желаю насладиться каждым дюймом твоего тела. – С этими словами виконт принялся срывать с нее платье.
Возбуждение моментально угасло, и Аллегра разозлилась не меньше его. Ему, видите ли, желательно поиздеваться над ней, прежде чем удовлетворить ее или себя самого. И вовсе не от избытка любви. Скорее от избытка ярости, которая все еще туманила его взор и требовала выхода. Первым порывом было уйти, выбраться из этой каюты, где приходилось быть игрушкой в руках разъяренного дикаря.
И все же верх взял здравый рассудок. В памяти слишком свежи были его угрозы наказать строптивую служанку. Ведь по закону она все еще принадлежала лорду Ридли и он имел на нее все права. Кому какое дело, о чем они договорились в ту ночь. Ему могло хватить совести даже привезти с собой тот проклятый договор. И вряд ли даже добрейший капитан Смит встанет на ее защиту, если узнает правду.
У нее вырвался обреченный вздох. Пусть уж лучше Грей делает с ней что хочет – она не станет подливать масла в огонь своей неуступчивостью. По нему и так видно, что он вот-вот взорвется. Если оттолкнуть его сейчас и попрать гордость и чувство собственного достоинства…
Кинжал!!! Аллегра с ужасом вспомнила, что клинок все еще спрятан у нее на груди. А вдруг он сейчас его найдет?!
– Грей, я привыкла обходиться без горничной, – как можно спокойнее промолвила девушка, оттолкнув его руки. – Позволь мне раздеться самой. – И она отвернулась, торопливо расстегивая платье. Ей было слышно, как Грей сбрасывает с себя одежду. Как только Аллегра разделась, ее плечи сжали его большие руки.
– Постой, не поворачивайся, – велел он.
Она невольно напряглась, когда его ладони скользнули вниз по обнаженной спине и легли на ягодицы. Грубые пальцы смяли податливую плоть, едва не делая больно, – значит, его гнев нисколько не остыл. Аллегре снова стало страшно. Не является ли это прелюдией к обещанному наказанию? Не обрушатся ли на нее в следующий миг жестокие удары? Ведь он запросто может разложить ее у себя на коленях и отшлепать, как провинившуюся девчонку!
Аллегра резко развернулась и глянула Грею прямо в глаза:
– Ну что, будешь меня бить или любить?
По тому, как сошлись на переносице густые брови и сжались выразительные губы, сразу стало ясно, что не стоило дразнить в нем зверя. По всей видимости, Грей и сам не мог пока решить, что принесет ему большее наслаждение.
Янтарные глаза блеснули так яростно, что бедняжка вскрикнула и отшатнулась. Но Грей моментально схватил ее и бросил на койку. В тот же миг он навалился сверху и грубо поцеловал ее, требуя ответа. Аллегра вздохнула от облегчения и радости и обняла его за шею.
Однако Грей перехватил ее руки и завел их за голову, крепко прижав девушку к тюфяку. Она тихонько засмеялась и попыталась освободиться: ей так хотелось самой ласкать его, ощутить под пальцами его горячее тело… Но он только сильнее сжал ее запястья.
– Грей! – дрожащим голосом окликнула она. Казалось, он ничего не слышал. Железные пальцы держали ее, словно кандалы. Аллегра почувствовала себя беспомощной пленницей, оказавшейся целиком в милости своего тюремщика. – Отпусти же меня!
– Сегодня ночью ты принадлежишь мне! – рявкнул он. – И я сейчас тебе это докажу! – Легко сломив ее сопротивление, он раздвинул ей ноги и улегся между них. Но не продолжил свой натиск, а стал щекотать своим упругим копьем чувствительный холмик внизу живота.
Минута – и вся она пылала от неистового, неутоленного желания. Думая лишь о том, когда же наконец Грей соединится с ней и погасит пожар, бушующий в разбуженном лоне, Аллегра покорно затихла и зажмурилась. Но придуманная им пытка все не кончалась.
Она распахнула глаза. Нависшее над ней лицо превратилось в какую-то каменную маску. Отчаянно застонав, Аллегра взмолилась:
– Ради Бога, Грей! Имей хоть каплю жалости!
– А ты вспомнила о жалости, когда бросила меня, не сказав ни слова?! Черт побери, я едва не рехнулся, когда узнал, что со мной так обошлись!
Девушка снова забилась под ним. Бесполезно, ее по-прежнему держали в плену. В плену у собственной страсти.
– И за это ты теперь мучаешь меня?
– Нет, Господь мне свидетель! Я сам хочу тебя не меньше, чем ты меня. Но берегись. Мне нынче не до нежностей. Я просто не в состоянии нежничать.
– Мне все равно, – прошептала Аллегра и снова зажмурилась.
И тут же охнула под его бешеной атакой. Грей с каждым разом погружался в нее все глубже, заставляя трепетать каждую частицу ее тела. Удары его копья вскоре стали неистовыми, чуть ли не болезненными, и ей снова показалось, что от напряжения она вот-вот взорвется, превратится в ничто, в пыль. И девушка закричала, желая одновременно и избавиться от этого напряжения, и сделать его еще сильнее.
Грей отпустил руки и подхватил Аллегру под ягодицы, чтобы ворваться еще глубже. Она чувствовала, как всякий раз содрогается в ней копье его желаний. Снова и снова, пока в глазах не потемнело и она не позабыла обо всем на свете. Она целиком принадлежала Грею, полностью отдалась его воле. И тогда боль обернулась наслаждением. А покорность – радостью.
Это открытие зажгло новый пожар у нее в теле. Сердце билось сильно и часто, так что кровь зашумела в ушах. Разрядка действительно походила на взрыв, когда Грей забился в конвульсиях и замер. Он был весь в поту, а сердце его бешено колотилось. Щеки Аллегры овевало неровное, хриплое дыхание, слетавшее с его уст.
– Черт бы тебя побрал, бессердечная ты колдунья, – наконец произнес Грей. Однако его тон совершенно не вязался с сердитыми словами. – Попробуй только снова сбежать… – И он поцеловал Аллегру легко и нежно и как-то умиротворенно.
И она удивленно взглянула на Грея. Кажется, теперь ей все ясно. Судя по всему, ее тело стало тем ключом, что выпустил на свободу всю боль прошлых лет. В диком любовном поединке ей удалось уничтожить весь его гнев на самого себя, всю его бессильную ярость.
– Отныне мы прощены? – тихо спросила девушка.
– Прощены? – нахмурился Грей.
– За то что бросили тебя.
Он невольно чертыхнулся и сел, озадаченно запустив пятерню в волосы.
– Я наверное, рехнулся: разве можно было так на тебя набрасываться? О прощении нужно просить тебя, а не меня. Конечно, ты его получила.
– Получили мы обе?
– Что значит – обе?
– Это значит я… и Руфь.
Грей ошеломленно глянул на Аллегру и тут же отвернулся, бездумно следя за неровным языком пламени в лампе. Но вот наконец печально улыбнулся и покачал головой:
– А мне это ни разу не пришло в голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
– Не останавливайся, ради Бога…
Грей злорадно посмотрел на нее и вдруг оттолкнул от себя.
– Нет, – мрачно пробормотал он, – Не спеши, моя нетерпеливая Аллегра. Сначала я желаю насладиться каждым дюймом твоего тела. – С этими словами виконт принялся срывать с нее платье.
Возбуждение моментально угасло, и Аллегра разозлилась не меньше его. Ему, видите ли, желательно поиздеваться над ней, прежде чем удовлетворить ее или себя самого. И вовсе не от избытка любви. Скорее от избытка ярости, которая все еще туманила его взор и требовала выхода. Первым порывом было уйти, выбраться из этой каюты, где приходилось быть игрушкой в руках разъяренного дикаря.
И все же верх взял здравый рассудок. В памяти слишком свежи были его угрозы наказать строптивую служанку. Ведь по закону она все еще принадлежала лорду Ридли и он имел на нее все права. Кому какое дело, о чем они договорились в ту ночь. Ему могло хватить совести даже привезти с собой тот проклятый договор. И вряд ли даже добрейший капитан Смит встанет на ее защиту, если узнает правду.
У нее вырвался обреченный вздох. Пусть уж лучше Грей делает с ней что хочет – она не станет подливать масла в огонь своей неуступчивостью. По нему и так видно, что он вот-вот взорвется. Если оттолкнуть его сейчас и попрать гордость и чувство собственного достоинства…
Кинжал!!! Аллегра с ужасом вспомнила, что клинок все еще спрятан у нее на груди. А вдруг он сейчас его найдет?!
– Грей, я привыкла обходиться без горничной, – как можно спокойнее промолвила девушка, оттолкнув его руки. – Позволь мне раздеться самой. – И она отвернулась, торопливо расстегивая платье. Ей было слышно, как Грей сбрасывает с себя одежду. Как только Аллегра разделась, ее плечи сжали его большие руки.
– Постой, не поворачивайся, – велел он.
Она невольно напряглась, когда его ладони скользнули вниз по обнаженной спине и легли на ягодицы. Грубые пальцы смяли податливую плоть, едва не делая больно, – значит, его гнев нисколько не остыл. Аллегре снова стало страшно. Не является ли это прелюдией к обещанному наказанию? Не обрушатся ли на нее в следующий миг жестокие удары? Ведь он запросто может разложить ее у себя на коленях и отшлепать, как провинившуюся девчонку!
Аллегра резко развернулась и глянула Грею прямо в глаза:
– Ну что, будешь меня бить или любить?
По тому, как сошлись на переносице густые брови и сжались выразительные губы, сразу стало ясно, что не стоило дразнить в нем зверя. По всей видимости, Грей и сам не мог пока решить, что принесет ему большее наслаждение.
Янтарные глаза блеснули так яростно, что бедняжка вскрикнула и отшатнулась. Но Грей моментально схватил ее и бросил на койку. В тот же миг он навалился сверху и грубо поцеловал ее, требуя ответа. Аллегра вздохнула от облегчения и радости и обняла его за шею.
Однако Грей перехватил ее руки и завел их за голову, крепко прижав девушку к тюфяку. Она тихонько засмеялась и попыталась освободиться: ей так хотелось самой ласкать его, ощутить под пальцами его горячее тело… Но он только сильнее сжал ее запястья.
– Грей! – дрожащим голосом окликнула она. Казалось, он ничего не слышал. Железные пальцы держали ее, словно кандалы. Аллегра почувствовала себя беспомощной пленницей, оказавшейся целиком в милости своего тюремщика. – Отпусти же меня!
– Сегодня ночью ты принадлежишь мне! – рявкнул он. – И я сейчас тебе это докажу! – Легко сломив ее сопротивление, он раздвинул ей ноги и улегся между них. Но не продолжил свой натиск, а стал щекотать своим упругим копьем чувствительный холмик внизу живота.
Минута – и вся она пылала от неистового, неутоленного желания. Думая лишь о том, когда же наконец Грей соединится с ней и погасит пожар, бушующий в разбуженном лоне, Аллегра покорно затихла и зажмурилась. Но придуманная им пытка все не кончалась.
Она распахнула глаза. Нависшее над ней лицо превратилось в какую-то каменную маску. Отчаянно застонав, Аллегра взмолилась:
– Ради Бога, Грей! Имей хоть каплю жалости!
– А ты вспомнила о жалости, когда бросила меня, не сказав ни слова?! Черт побери, я едва не рехнулся, когда узнал, что со мной так обошлись!
Девушка снова забилась под ним. Бесполезно, ее по-прежнему держали в плену. В плену у собственной страсти.
– И за это ты теперь мучаешь меня?
– Нет, Господь мне свидетель! Я сам хочу тебя не меньше, чем ты меня. Но берегись. Мне нынче не до нежностей. Я просто не в состоянии нежничать.
– Мне все равно, – прошептала Аллегра и снова зажмурилась.
И тут же охнула под его бешеной атакой. Грей с каждым разом погружался в нее все глубже, заставляя трепетать каждую частицу ее тела. Удары его копья вскоре стали неистовыми, чуть ли не болезненными, и ей снова показалось, что от напряжения она вот-вот взорвется, превратится в ничто, в пыль. И девушка закричала, желая одновременно и избавиться от этого напряжения, и сделать его еще сильнее.
Грей отпустил руки и подхватил Аллегру под ягодицы, чтобы ворваться еще глубже. Она чувствовала, как всякий раз содрогается в ней копье его желаний. Снова и снова, пока в глазах не потемнело и она не позабыла обо всем на свете. Она целиком принадлежала Грею, полностью отдалась его воле. И тогда боль обернулась наслаждением. А покорность – радостью.
Это открытие зажгло новый пожар у нее в теле. Сердце билось сильно и часто, так что кровь зашумела в ушах. Разрядка действительно походила на взрыв, когда Грей забился в конвульсиях и замер. Он был весь в поту, а сердце его бешено колотилось. Щеки Аллегры овевало неровное, хриплое дыхание, слетавшее с его уст.
– Черт бы тебя побрал, бессердечная ты колдунья, – наконец произнес Грей. Однако его тон совершенно не вязался с сердитыми словами. – Попробуй только снова сбежать… – И он поцеловал Аллегру легко и нежно и как-то умиротворенно.
И она удивленно взглянула на Грея. Кажется, теперь ей все ясно. Судя по всему, ее тело стало тем ключом, что выпустил на свободу всю боль прошлых лет. В диком любовном поединке ей удалось уничтожить весь его гнев на самого себя, всю его бессильную ярость.
– Отныне мы прощены? – тихо спросила девушка.
– Прощены? – нахмурился Грей.
– За то что бросили тебя.
Он невольно чертыхнулся и сел, озадаченно запустив пятерню в волосы.
– Я наверное, рехнулся: разве можно было так на тебя набрасываться? О прощении нужно просить тебя, а не меня. Конечно, ты его получила.
– Получили мы обе?
– Что значит – обе?
– Это значит я… и Руфь.
Грей ошеломленно глянул на Аллегру и тут же отвернулся, бездумно следя за неровным языком пламени в лампе. Но вот наконец печально улыбнулся и покачал головой:
– А мне это ни разу не пришло в голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104