Порция была ошеломлена. Она огляделась. Что произошло? Что с ней? Она чуть ли не сама набросилась на мужчину, который присвоил себе право распоряжаться их жизнями. О чем она думала? В том-то и дело, что она совсем не думала. Она была загипнотизирована дьяволом. Она почти…
– Как вы посмели? Вы напоили меня и потом вы… вы… воспользовались моей беспомощностью.
– Так, так. Я не воспользовался вашей беспомощностью, Фаина. Если кто-то кого-то целовал, то это вы целовали меня. И я призываю вас признать, что вы оказались во власти добровольного самовозгорания. Лучше взгляните на небеса.
Порция посмотрела вверх, впервые заметив ракеты, плещущиеся в бархатном небе. – О-о-о!
Она никогда не видела такого эффектного зрелища. На минуту фейерверк отвлек ее мысли от того чувства стыда и негодования, которое она только что испытала.
Какое-то время она сидела, ошеломленная увиденным, крепко держась за руку Даниэля. Она знала, что то, что она видит, не выдерживало никакого сравнения с тем, что она чувствовала, когда Даниэль целовал ее. Завтра, через неделю, через год она вызовет из памяти его поцелуй и позволит себе пережить его чудо.
Наконец, фейерверк закончился. Экипаж в молчании медленно приблизился к подъезду общежития Чатаквы. У входа Даниэль помог Порции выйти из экипажа и нежно поддерживал ее под руку, пока они шли к двери.
– Доброй ночи, дорогая, – прошептал Даниэль и поднес к губам ее руку. – "Прощай! Спокойный сон к тебе приди и сладкий мир разлей в твоей груди!"
Она посмотрела на него в удивлении:
– Вы знаете Шекспира?
– Я знаю… много разного, Фаина, точно также много чего и не знаю, – произнес он загадочно. Потом наклонился к ней, опалив ее губы своим жарким дыханием и отступил:
– Доброй ночи, таинственная леди. Благодарю вас за чудесный вечер. Надеюсь увидеть вас завтра.
– Ах… Нет! Я думаю, что я… мы не увидимся с вами завтра. Репетиции начинаются утром, а спектакли начинаются в семь тридцать вечера.
– Но я так и не рассказал вам о моем прошлом, – сказал удрученно Даниэль, продолжая сжимать в своей руке ее руку. Ему так не хотелось, чтобы вечер кончался. Он хотел удержать и этот момент, и Порцию.
– Я думаю, что я уже знаю о вас больше, чем мне следовало бы знать, – тихо промолвила Порция, отстраняясь от него. – По-моему, вы опасный человек, Даниэль Логан, и я боюсь, что хотела бы стать вашей невестой всерьез.
– О, но вы стали ею, дорогая девочка. И не смейте отказываться от вашего обещания. Сладких снов вам, принцесса. Снов обо мне.
Порция повернулась и побежала внутрь, осторожно закрыв за собой дверь. Последние слова Даниэля утонули в стуке ее каблучков по мраморной лестнице, ведущей наверх.
Даниэль стоял, пока звук ее шагов окончательно не смолк. Вдалеке, в парке, играл оркестр. Но здесь, в Чатакве, царила таинственная тишина. "Клянусь дьяволом, что я не засну всю ночь. Я человек, который нашел себя, потеряв голову".
Даниэль Логан лихо вскинул голову, возвращаясь в экипаж. Обидно, что нет балкона у окна в спальню Порции. Он втянул в себя летний воздух и улыбнулся. Розы, растущие вокруг здания, не были даже обнесены штакетником. Ах, юный Ромео был прав в одном: расставание было очень, очень сладким. И всегда было завтра.
А что сегодня? Сегодня он должен сыграть несколько партий в покер. Лучше поторопиться. Почему же тогда он слоняется у общежития Чатаквы, мечтая при луне об этой простой девочке?
9
Даниэль задумчиво шагал по поляне. На полпути он остановился, повернулся и пошел обратно по направлению к соснам, стоящим у главного входа в белостенную школу Чатаквы.
– Бен, вы здесь?
Ответа не последовало. Даниэль выругался. Он прошел дальше в тень и вышел на свет с другой стороны, позвав громче.
Ответа опять не было.
Возвращаясь в отель, Даниэль теперь шагал быстро, прокручивая в уме все вероятные варианты. Бен Мур был одним из десяти сотрудников Пинкертона, приехавших с Даниэлем и проникших в штат служащих отеля «Свитуотер» и в число курсистов школы Чатаква. Бен в данный момент должен был приглядывать за Горацием Макинтошем, пока тот не поправится. Его не было там, где, по словам Яна, он должен был быть.
Подходя к отелю с дальней стороны, Даниэль остановился и осмотрелся. За портиком Даниэль вдруг заметил человека, прячущегося в тени исполинской магнолии. Он медленно направился к дереву, покрытому огромными восковыми листьями.
– Бен?
– Сэр? – откликнулся человек, стоящий в темноте.
– Почему вы здесь? Вам было приказано находиться у Чатаквы и следить за актерской труппой и их капитаном.
– Я так и делаю, сэр. Он в отеле. Я что, должен был остановить его?
– В отеле, вы говорите? Проклятье! Он опять играет! Нет, я не собираюсь останавливать его. Я просто хочу знать, куда он ходит и что делает? Где Ян Гант?
– Я не знаю, сэр. Я видел его час назад с молодой леди. Они гуляли по парку. Вы хотите, чтобы я остался здесь?
– Да! – отрезал Даниэль, пройдя мимо укрытия Бена и поднявшись на портик. Он был обеспокоен. Неужели Гораций встретил Уильяма Тревильона и Саймона Формана и играет с ними в покер в комнате Саймона? Проклятый старик! Испытывал ли он хоть какую-то вину перед Порцией и Фаиной?
Даниэль быстро прошел мимо нескольких посетителей, приветствовавших его, взлетая по лестнице на третий этаж и постучал.
– Войдите.
Даниэль открыл дверь, огляделся и облегченно вздохнул. Горация Макинтоша здесь не было.
– Вы опоздали, Логан, – сердечно сказал Уильям Тревильон. – Но я полагаю, что тоже не слишком бы торопился сказать доброй ночи своей невесте, если бы она выглядела, как прелестная Фаина. Походите и садитесь.
– Выпьете, Дан? – Саймон Форман огорчился отказу Даниэля, который сразу же уселся за столом напротив. – Вы знакомы с этими джентльменами?
Он представил Логану бизнесменов из Атланты – человека, занимавшегося изыскательскими работами по строительству железных дорог и его шефа – железнодорожного магната и финансиста Джея Голда, а также заместителя губернатора Милтона Фореста.
Даниэль должен был сохранить хорошую мину весь следующий час, пока он осторожно расспрашивал людей за столом. Он не мог подозревать в воровстве Уильяма Тревильона; его солидный вид вряд ли позволил бы ему заниматься неблаговидными делами, Правда, то, что Уильям играл слишком нервно, могло быть свидетельством того факта, что несмотря на свои деньги, этот человек явно не принадлежал к классу аристократов.
Саймон Форман и Милтон Форест, с которыми он уже встречался прежде, были достаточно богаты, чтобы не нуждаться в деньгах, и играли легкомысленно. Двое из Атланты увлеченно обсуждали свои дела, так что Даниэль быстро вычеркнул их из списка подозреваемых.
Ослабив свое внимание, Даниэль проиграл следующие две партии Саймону Форману.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87