Она чувствовала, что он потрясен происшедшим так же, как она. С таким чувством он произнес ее имя. Ее имя – Порция! Он назвал ее Порцией!
В мгновение ока она вскочила на ноги, взглянув на него с неожиданной яростью:
– Вы знали! Значит, вы все время знали? Вы назвали меня Порцией!
– Да, я знал.
Даниэль лишил Порцию ее защитного укрытия, и ему ничего не оставалось делать, как признать правду. Ах, но как она была восхитительна в своем гневе!
– Откуда?
– Я знал с самого начала, – начал Даниэль. – Это было легко. Вы и Фаина внешне похожи, но в вас есть такой внутренний огонь, дорогая моя Порция, что я никогда не ошибался.
– Не называйте меня дорогая, – огрызнулась Порция. – И я не ваша. Я не принадлежу никому, кроме себя. Это Фаина – ваша невеста, не я.
– Нет, – медленно поправил Даниэль, потом продолжал: – Это вы, дорогая. Я понимаю, почему вы меняетесь местами с Фаиной.
– Как? Как вы может это понимать?
– Мне объяснил Гораций. Он понял ответственность, которой нагрузил вас. И он боялся, что эти проблемы могут оказаться для вас слишком большими. Я согласился вмешаться, и мы воспользовались вашим беспокойством о его здоровье.
– Вы знали, и вы допустили, чтобы я продолжала, дурача самое себя? Вы… вы хам! Вы дьявол с черным сердцем! – Порция отвела назад руку, готовая ударить Даниэля за то разочарование, которое она испытывала. – Почему вы ничего не сказали раньше?
Даниэль поймал ее запястье.
– Вспомните, что произошло за последнее время. Как бы выглядел герцог с разбитым носом?
Даниэль спрятал улыбку. Он действительно не собирался называть ее Порцией. Но он абсолютно потерял контроль над собой. Сейчас он держал ее запястье, в то время как она стояла перед ним совсем нагая, и ее соски вздымались на маленьких бугорках. И чем больше разбирал ее гнев, тем сильнее он хотел ее. Даниэль почувствовал свое возбуждение перед ее открытым взглядом и ничего не мог поделать, чтобы остановиться.
– О! Вы… меняетесь, – сказала она, расширив глаза от изумления.
Даниэль лениво поднялся. Это случилось, и ничего нельзя было вернуть. Он не мог представить себе, куда они пойдут отсюда.
– Да, вот что происходит, когда два тела соответствуют друг другу. Они посылают сигналы страстного желания.
Она выдернула руку и отступила назад, не отрывая глаз от места его возбуждения:
– Вы хотите сказать, что это будет происходить каждый раз, когда мы вместе?
– Возможно. До сих пор это происходит почти каждый раз.
?С Фаиной тоже?
?Нет, только с тобой.
– Ну, я сердита, на вас, Даниэль Логан. Не думаю, что доверяю вам. Как я могу знать, что вы не сделаете этого снова?
– Не можешь.
– Но почему?
– Я пока не могу этого объяснить. Может быть, потому, что ты не из тех глупеньких притворщиц, которые сплошь и рядом изображают, будто ничего не чувствуют, когда к ним прикасается мужчина. Я не могу обещать, что не сделаю этого снова. Но я обещаю, что не буду навязывать свою любовь, пока ты не захочешь меня тоже.
– Не будете?
Порция не была уверена, что его ответ был ей приятен. Она не знала, что она чувствует и почему. Она должна быть сердитой на Даниэля за то, что он вводил ее в заблуждение, что он притворялся, будто думает, что она – Фаина. Но, говоря по правде, она не могла сердиться, и все, что она чувствовала, это огромное облегчение от того, что маскарад закончился.
– Не буду, – обещал он.
Порция тяжело сглотнула. Он был такой большой, такой красивый. Если признать правду, то она созналась бы, что хочет знать как можно больше о том, в чем они сейчас участвовали. Она может никогда больше не познать мужчину. Этот день давал ей единственную волшебную возможность быть женщиной, которой, как, похоже, думал Даниэль, она и была. Она заставила себя считать, что Даниэль был, как и все другое в ее жизни, временным эпизодом. Он был прав, называя ее цыганочкой. Уже давно она поняла, что наступит завтра и они должны будут идти дальше, что они всегда и делали. Завтра она будет тем, чем была всегда. Пусть же сегодня она будет тем, чем хочет быть.
– Можно, я дотронусь до тебя? – сказала Порция, пожелав то, чего не должна.
– Порция, ты несомненно должна чувствовать что-то оттого, что видишь мое тело. Ты очень страстная женщина. Ты не можешь этого скрыть. Посмотри на свои груди.
Порция опустила взгляд на свое тело. Она знала, что должна чувствовать смущение, но, как ни странно, не чувствовала. Ее тело было чем-то, чему она никогда не уделяла особого внимания, не думая о том времени, когда она будет с мужчиной. Теперь она видела, что ее груди возбужденно стояли, соски были округлые, как твердые маленькие розы. Она дотронулась до своего тела и почувствовала внутренний ответ, когда маленькие ручейки ощущений побежали под ее пальцами.
– Я никогда не знала, – прошептала она. – Я просто думала, что они для того, чтобы кормить ребенка. Но когда ты прикладываешь к ним рот, они сморщиваются и изменяют цвет. Ты чувствуешь то же самое, когда до тебя дотрагиваются?
– Ох, Порция, ты не должна дотрагиваться до меня, чтобы мне чувствовать, что все сморщилось и изменило цвет. Все, что ты должна делать, это разговаривать об этом. Теперь давай продолжим, покажу тебе другой способ, как убрать это.
Он протянул руку.
Порция долго колебалась, прежде чем подать ему свои пальцы:
– А будет в этот раз такое же чувство, как в прошлый?
Даниэль тяжело вздохнул:
– Боже, нет. Ничего не будет снова. Это просто необходимо для нас обоих. Что нам нужно, это немного охладиться.
Он направился к омуту.
– Но ты ведь не хочешь заставить меня снова идти в эту воду? – в страхе отпрянула Порция.
– Я хочу внести тебя сюда, у берега, где мелко. Мы искупаемся и освежимся. Доверься мне.
Сказав это, Даниэль вздохнул. Довериться ему? Как он мог теперь просить ее о доверии, после того, что сделал?
– Хорошо, Даниэль.
Порция подошла и обвила руки вокруг его шеи, прижавшись к нему.
– Ой, это не совсем то, что я имел в виду.
Даниэль поднял Порцию на руки и ступил в воду, чувствуя снова прилив возбуждения. Когда он вошел по пояс, он опустил ноги Порции, позволив ей соскользнуть в воду.
Доверие зашло так далеко. Память о том, что произошло, была слишком сильна. Порция не могла заставить себя оторвать руки от шеи Даниэля, хотя ее ноги касались дна. Возбуждение, возникшее между ними, казалось, увеличивалось вместо того, чтобы уменьшаться.
Порция отклонилась назад, чтобы спросить Даниэля. Движение, которое должно было помочь ей посмотреть на него, сильнее прижало их друг к другу.
– Что должно произойти?
– Это… я полагаю… сокращение.
– Как долго это будет продолжаться, Даниэль?
– Постоянно, если ты будешь делать это.
– Что?
– Прижиматься ко мне. Вот так, – сказал он, делая долгий вздох, – предполагается, что холодная вода снимает желание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
В мгновение ока она вскочила на ноги, взглянув на него с неожиданной яростью:
– Вы знали! Значит, вы все время знали? Вы назвали меня Порцией!
– Да, я знал.
Даниэль лишил Порцию ее защитного укрытия, и ему ничего не оставалось делать, как признать правду. Ах, но как она была восхитительна в своем гневе!
– Откуда?
– Я знал с самого начала, – начал Даниэль. – Это было легко. Вы и Фаина внешне похожи, но в вас есть такой внутренний огонь, дорогая моя Порция, что я никогда не ошибался.
– Не называйте меня дорогая, – огрызнулась Порция. – И я не ваша. Я не принадлежу никому, кроме себя. Это Фаина – ваша невеста, не я.
– Нет, – медленно поправил Даниэль, потом продолжал: – Это вы, дорогая. Я понимаю, почему вы меняетесь местами с Фаиной.
– Как? Как вы может это понимать?
– Мне объяснил Гораций. Он понял ответственность, которой нагрузил вас. И он боялся, что эти проблемы могут оказаться для вас слишком большими. Я согласился вмешаться, и мы воспользовались вашим беспокойством о его здоровье.
– Вы знали, и вы допустили, чтобы я продолжала, дурача самое себя? Вы… вы хам! Вы дьявол с черным сердцем! – Порция отвела назад руку, готовая ударить Даниэля за то разочарование, которое она испытывала. – Почему вы ничего не сказали раньше?
Даниэль поймал ее запястье.
– Вспомните, что произошло за последнее время. Как бы выглядел герцог с разбитым носом?
Даниэль спрятал улыбку. Он действительно не собирался называть ее Порцией. Но он абсолютно потерял контроль над собой. Сейчас он держал ее запястье, в то время как она стояла перед ним совсем нагая, и ее соски вздымались на маленьких бугорках. И чем больше разбирал ее гнев, тем сильнее он хотел ее. Даниэль почувствовал свое возбуждение перед ее открытым взглядом и ничего не мог поделать, чтобы остановиться.
– О! Вы… меняетесь, – сказала она, расширив глаза от изумления.
Даниэль лениво поднялся. Это случилось, и ничего нельзя было вернуть. Он не мог представить себе, куда они пойдут отсюда.
– Да, вот что происходит, когда два тела соответствуют друг другу. Они посылают сигналы страстного желания.
Она выдернула руку и отступила назад, не отрывая глаз от места его возбуждения:
– Вы хотите сказать, что это будет происходить каждый раз, когда мы вместе?
– Возможно. До сих пор это происходит почти каждый раз.
?С Фаиной тоже?
?Нет, только с тобой.
– Ну, я сердита, на вас, Даниэль Логан. Не думаю, что доверяю вам. Как я могу знать, что вы не сделаете этого снова?
– Не можешь.
– Но почему?
– Я пока не могу этого объяснить. Может быть, потому, что ты не из тех глупеньких притворщиц, которые сплошь и рядом изображают, будто ничего не чувствуют, когда к ним прикасается мужчина. Я не могу обещать, что не сделаю этого снова. Но я обещаю, что не буду навязывать свою любовь, пока ты не захочешь меня тоже.
– Не будете?
Порция не была уверена, что его ответ был ей приятен. Она не знала, что она чувствует и почему. Она должна быть сердитой на Даниэля за то, что он вводил ее в заблуждение, что он притворялся, будто думает, что она – Фаина. Но, говоря по правде, она не могла сердиться, и все, что она чувствовала, это огромное облегчение от того, что маскарад закончился.
– Не буду, – обещал он.
Порция тяжело сглотнула. Он был такой большой, такой красивый. Если признать правду, то она созналась бы, что хочет знать как можно больше о том, в чем они сейчас участвовали. Она может никогда больше не познать мужчину. Этот день давал ей единственную волшебную возможность быть женщиной, которой, как, похоже, думал Даниэль, она и была. Она заставила себя считать, что Даниэль был, как и все другое в ее жизни, временным эпизодом. Он был прав, называя ее цыганочкой. Уже давно она поняла, что наступит завтра и они должны будут идти дальше, что они всегда и делали. Завтра она будет тем, чем была всегда. Пусть же сегодня она будет тем, чем хочет быть.
– Можно, я дотронусь до тебя? – сказала Порция, пожелав то, чего не должна.
– Порция, ты несомненно должна чувствовать что-то оттого, что видишь мое тело. Ты очень страстная женщина. Ты не можешь этого скрыть. Посмотри на свои груди.
Порция опустила взгляд на свое тело. Она знала, что должна чувствовать смущение, но, как ни странно, не чувствовала. Ее тело было чем-то, чему она никогда не уделяла особого внимания, не думая о том времени, когда она будет с мужчиной. Теперь она видела, что ее груди возбужденно стояли, соски были округлые, как твердые маленькие розы. Она дотронулась до своего тела и почувствовала внутренний ответ, когда маленькие ручейки ощущений побежали под ее пальцами.
– Я никогда не знала, – прошептала она. – Я просто думала, что они для того, чтобы кормить ребенка. Но когда ты прикладываешь к ним рот, они сморщиваются и изменяют цвет. Ты чувствуешь то же самое, когда до тебя дотрагиваются?
– Ох, Порция, ты не должна дотрагиваться до меня, чтобы мне чувствовать, что все сморщилось и изменило цвет. Все, что ты должна делать, это разговаривать об этом. Теперь давай продолжим, покажу тебе другой способ, как убрать это.
Он протянул руку.
Порция долго колебалась, прежде чем подать ему свои пальцы:
– А будет в этот раз такое же чувство, как в прошлый?
Даниэль тяжело вздохнул:
– Боже, нет. Ничего не будет снова. Это просто необходимо для нас обоих. Что нам нужно, это немного охладиться.
Он направился к омуту.
– Но ты ведь не хочешь заставить меня снова идти в эту воду? – в страхе отпрянула Порция.
– Я хочу внести тебя сюда, у берега, где мелко. Мы искупаемся и освежимся. Доверься мне.
Сказав это, Даниэль вздохнул. Довериться ему? Как он мог теперь просить ее о доверии, после того, что сделал?
– Хорошо, Даниэль.
Порция подошла и обвила руки вокруг его шеи, прижавшись к нему.
– Ой, это не совсем то, что я имел в виду.
Даниэль поднял Порцию на руки и ступил в воду, чувствуя снова прилив возбуждения. Когда он вошел по пояс, он опустил ноги Порции, позволив ей соскользнуть в воду.
Доверие зашло так далеко. Память о том, что произошло, была слишком сильна. Порция не могла заставить себя оторвать руки от шеи Даниэля, хотя ее ноги касались дна. Возбуждение, возникшее между ними, казалось, увеличивалось вместо того, чтобы уменьшаться.
Порция отклонилась назад, чтобы спросить Даниэля. Движение, которое должно было помочь ей посмотреть на него, сильнее прижало их друг к другу.
– Что должно произойти?
– Это… я полагаю… сокращение.
– Как долго это будет продолжаться, Даниэль?
– Постоянно, если ты будешь делать это.
– Что?
– Прижиматься ко мне. Вот так, – сказал он, делая долгий вздох, – предполагается, что холодная вода снимает желание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87