в результате растяжения лодыжки горячечного бреда не бывает.
Она вспомнила, как бредила мать в последние дни своей жизни, но поспешила прогнать эти мысли. И приказала себе сосредоточиться на том, чтобы ее гость был как можно скорее вымыт и согрет.
— Мистер Карсингтон, нам придется разрезать ваши сапоги, — сказала она, сдерживая дрожь в голосе. — Они все равно пришли в негодность.
Он кивнул.
Появился Томас с ножом. Мистер Карсингтон взглянул на слугу, и тело его напряглось.
— Только не надо резать, — сказал он. — Это всего лишь царапина.
Мирабель легонько прикоснулась к его лбу. Он был горячий.
— Щиколотка у вас, наверное, распухла. Если стаскивать сапог, можно причинить вред.
Он взглянул на нее. Взгляд его, кажется, стал более осмысленным.
— Сапоги. Конечно. Я сделаю это сам.
— Вы совсем окоченели, — сказала она, — и руки плохо двигаются. Прошу вас, будьте благоразумны, позвольте Джозефу сделать это.
Мистер Карсингтон взглянул на свои дрожащие руки.
— Не надо Джозефа. Сделайте это сами. Вашими прохладными твердыми руками. Разрежьте их оба, как считаете нужным. Я имею в виду сапоги. И не обращайте внимания, если я буду всхлипывать. Эти сапоги мне очень дороги. — Он бросил на нее озорной мальчишеский взгляд. — Я пошутил, чтобы заставить вас улыбнуться. Вы цените шутки, я знаю.
Мирабель, несмотря на тревогу, действительно улыбалась. Взяв из рук Томаса нож, она опустилась на колени и принялась за дело.
Как только сапоги сняли, все остальное пошло как по маслу. После ванны мистер Карсингтон согрелся. Он позволил уложить себя в постель, подсунув под больную ногу подушки и приложив к лодыжке мешок со льдом. Зайдя к нему некоторое время спустя, Мирабель увидела, что он задремал.
Он проспал недолго, потом забеспокоился и стал что-то бормотать, как это было тогда, когда она пыталась осмотреть его в ручье. Она попробовала успокоить его, но он еще сильнее заволновался.
— Я не могу здесь лежать, — сказал он, приподнимаясь с подушек. Вырез его ночной сорочки распахнулся, обнажив часть груди, покрытую курчавыми темно-золотистыми волосами. Волосы были влажными, как и край ворота. На шее билась жилка. — Где моя одежда?
Мирабель напомнила ему, что его одежда промокла и что слуги приводят ее в порядок.
— Ах да, — произнес он и снова откинулся на подушки. Она поднялась с кресла и натянула на него одеяло.
— Вы утомлены, — сказала она. — Вы подвернули лодыжку и, мне кажется, простудились. Отдохните.
— Черт возьми, я совсем запутался, — сказала он. — Я ударился головой? — Он закрыл глаза, а она принялась шагать из угла в угол, надеясь, что доктор не заставит себя слишком долго ждать.
Не прошло и получаса, как мистер Карсингтон сбросил с себя одеяло — очевидно, не сознавая, что обнажает свои длинные мускулистые ноги в ее присутствии, — и позвал своего слугу.
Джозеф, которому было приказано прислуживать ему, поспешил к нему, но больной оттолкнул его, вскочил с постели и, выругавшись, ухватился, чтобы удержаться на ногах, за спинку кресла, с которого только что встала Мирабель.
— Нога должна ходить, — в ярости заорал он. — Что, черт возьми, с ней происходит?
— Сэр! — послышался решительный голос. — Возьмите себя в руки!
Мистер Карсингтон застыл на месте, переведя взгляд на фигуру в дверном проеме.
— Что означает весь это шум, сэр?
Мистер Карсингтон опустился на кресло и встряхнул головой, будто пытаясь что-то вспомнить.
— Мистер Карсингтон немного не в себе, — сказала Мирабель спокойным тоном, хотя сердце у нее бешено колотилось. — Он подвернул лодыжку и… — Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. — И возможно, у него сотрясение мозга или простуда. Этого я не могу сказать, но ему плохо.
— Я слышал о несчастном случае, — произнес капитан. — Возвращаясь из Мэтлока, повстречал парнишку, которого вы послали за доктором Вудфри. Боюсь, доктор немного задержится. У него масса неотложных случаев.
— Я никогда не болею, — заявил мистер Карсингтон. Он сидел на кресле боком, обхватив одной рукой спинку. — Никогда. Но все же не следовало бы оставлять здесь эту огромную вонючую кучу. Я не неженка, но даже меня тошнит. А они так спешили. Ну, вы знаете, как это бывает. — Он обращался к капитану Хьюзу, который, как и Мирабель, не имел ни малейшего понятия, что он имеет в виду.
Однако капитан кивнул:
— Разумеется, знаю.
— А может быть, и не знаете. Я, кажется, болтаю всякий вздор. Я ударился головой, не так ли? Ну конечно. Только сотрясения мозга мне и не хватало.
Глава 7
«Спокойно, — сказал себе Алистер. — Будь мужчиной, черт бы тебя побрал».
В данный момент если даже он был мужчиной, то себя не узнавал. Он не мог даже двинуться, чтобы не начался приступ рвоты. Он не был уверен, отрезал ли хирург ему ногу. И приказал себе думать о чем-нибудь другом — все равно о чем.
Кру. И его предчувствие. Ну не смешно ли? Ведь это война. А на войне ранят, калечат, убивают. И все же Алистер не был готов к такой бойне. Целые акры земли, покрытые телами, а среди них множество его друзей. Мертвые и умирающие, упавшие в грязь, чтобы никогда больше не подняться.
Где-то поблизости послышался женский голос. И мужской. Но он принадлежал не Горди. Тогда кому же?
— Думаю, ему все это мерещится, — сказал мужчина.
— Это не совсем так, — возразил Алистер.
— Вы сказали, что вам плохо, — продолжал мужчина. — Что-то вызывает у вас тошноту. Помните? Вы сказали, что это какая-то вонючая куча.
Неужели он разговаривал вслух? Ведь это были всего лишь мысли. К тому же ему это пригрезилось. Этого не могло быть на самом деле. Он практически не знал чувства страха. И никогда бы не осрамился, словно барышня при виде чего-то неприятного. Если бы об этом узнал его отец, он сгорел бы от стыда. Но он не узнает. Потому что этого не было, не могло быть на самом деле.
— Я так сказал? — удивился Алистер. — Странно. Что-то я не припомню. С ногой они уже закончили возиться? Ее отрезали и выбросили в кучу вместе с другими конечностями?
— Вы знаете, где находитесь, сэр? — снова послышался голос, в котором звучали властные нотки. Этот человек, судя по всему, привык командовать. Офицер, наверное.
— Знаете ли вы, где находитесь? — спросил мужчина. — Узнаете ли меня?
Алистер открыл глаза. Мир вокруг него сначала закружился, потом постепенно замедлил ход и наконец остановился. Он понял, что находится в комнате, а не в полевом лазарете. Мужчина, который стоит перед ним, ему знаком.
— Капитан Хьюз, — сказал он, сдерживая дрожь в голосе и пытаясь отделить кошмар от реальности.
— Вы упали, — продолжал капитан. — Растянули лодыжку и, судя по всему, ушибли голову. Со мной однажды такое было. На меня упал грузовой подъемник и сбил меня с ног. Но все обошлось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Она вспомнила, как бредила мать в последние дни своей жизни, но поспешила прогнать эти мысли. И приказала себе сосредоточиться на том, чтобы ее гость был как можно скорее вымыт и согрет.
— Мистер Карсингтон, нам придется разрезать ваши сапоги, — сказала она, сдерживая дрожь в голосе. — Они все равно пришли в негодность.
Он кивнул.
Появился Томас с ножом. Мистер Карсингтон взглянул на слугу, и тело его напряглось.
— Только не надо резать, — сказал он. — Это всего лишь царапина.
Мирабель легонько прикоснулась к его лбу. Он был горячий.
— Щиколотка у вас, наверное, распухла. Если стаскивать сапог, можно причинить вред.
Он взглянул на нее. Взгляд его, кажется, стал более осмысленным.
— Сапоги. Конечно. Я сделаю это сам.
— Вы совсем окоченели, — сказала она, — и руки плохо двигаются. Прошу вас, будьте благоразумны, позвольте Джозефу сделать это.
Мистер Карсингтон взглянул на свои дрожащие руки.
— Не надо Джозефа. Сделайте это сами. Вашими прохладными твердыми руками. Разрежьте их оба, как считаете нужным. Я имею в виду сапоги. И не обращайте внимания, если я буду всхлипывать. Эти сапоги мне очень дороги. — Он бросил на нее озорной мальчишеский взгляд. — Я пошутил, чтобы заставить вас улыбнуться. Вы цените шутки, я знаю.
Мирабель, несмотря на тревогу, действительно улыбалась. Взяв из рук Томаса нож, она опустилась на колени и принялась за дело.
Как только сапоги сняли, все остальное пошло как по маслу. После ванны мистер Карсингтон согрелся. Он позволил уложить себя в постель, подсунув под больную ногу подушки и приложив к лодыжке мешок со льдом. Зайдя к нему некоторое время спустя, Мирабель увидела, что он задремал.
Он проспал недолго, потом забеспокоился и стал что-то бормотать, как это было тогда, когда она пыталась осмотреть его в ручье. Она попробовала успокоить его, но он еще сильнее заволновался.
— Я не могу здесь лежать, — сказал он, приподнимаясь с подушек. Вырез его ночной сорочки распахнулся, обнажив часть груди, покрытую курчавыми темно-золотистыми волосами. Волосы были влажными, как и край ворота. На шее билась жилка. — Где моя одежда?
Мирабель напомнила ему, что его одежда промокла и что слуги приводят ее в порядок.
— Ах да, — произнес он и снова откинулся на подушки. Она поднялась с кресла и натянула на него одеяло.
— Вы утомлены, — сказала она. — Вы подвернули лодыжку и, мне кажется, простудились. Отдохните.
— Черт возьми, я совсем запутался, — сказала он. — Я ударился головой? — Он закрыл глаза, а она принялась шагать из угла в угол, надеясь, что доктор не заставит себя слишком долго ждать.
Не прошло и получаса, как мистер Карсингтон сбросил с себя одеяло — очевидно, не сознавая, что обнажает свои длинные мускулистые ноги в ее присутствии, — и позвал своего слугу.
Джозеф, которому было приказано прислуживать ему, поспешил к нему, но больной оттолкнул его, вскочил с постели и, выругавшись, ухватился, чтобы удержаться на ногах, за спинку кресла, с которого только что встала Мирабель.
— Нога должна ходить, — в ярости заорал он. — Что, черт возьми, с ней происходит?
— Сэр! — послышался решительный голос. — Возьмите себя в руки!
Мистер Карсингтон застыл на месте, переведя взгляд на фигуру в дверном проеме.
— Что означает весь это шум, сэр?
Мистер Карсингтон опустился на кресло и встряхнул головой, будто пытаясь что-то вспомнить.
— Мистер Карсингтон немного не в себе, — сказала Мирабель спокойным тоном, хотя сердце у нее бешено колотилось. — Он подвернул лодыжку и… — Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. — И возможно, у него сотрясение мозга или простуда. Этого я не могу сказать, но ему плохо.
— Я слышал о несчастном случае, — произнес капитан. — Возвращаясь из Мэтлока, повстречал парнишку, которого вы послали за доктором Вудфри. Боюсь, доктор немного задержится. У него масса неотложных случаев.
— Я никогда не болею, — заявил мистер Карсингтон. Он сидел на кресле боком, обхватив одной рукой спинку. — Никогда. Но все же не следовало бы оставлять здесь эту огромную вонючую кучу. Я не неженка, но даже меня тошнит. А они так спешили. Ну, вы знаете, как это бывает. — Он обращался к капитану Хьюзу, который, как и Мирабель, не имел ни малейшего понятия, что он имеет в виду.
Однако капитан кивнул:
— Разумеется, знаю.
— А может быть, и не знаете. Я, кажется, болтаю всякий вздор. Я ударился головой, не так ли? Ну конечно. Только сотрясения мозга мне и не хватало.
Глава 7
«Спокойно, — сказал себе Алистер. — Будь мужчиной, черт бы тебя побрал».
В данный момент если даже он был мужчиной, то себя не узнавал. Он не мог даже двинуться, чтобы не начался приступ рвоты. Он не был уверен, отрезал ли хирург ему ногу. И приказал себе думать о чем-нибудь другом — все равно о чем.
Кру. И его предчувствие. Ну не смешно ли? Ведь это война. А на войне ранят, калечат, убивают. И все же Алистер не был готов к такой бойне. Целые акры земли, покрытые телами, а среди них множество его друзей. Мертвые и умирающие, упавшие в грязь, чтобы никогда больше не подняться.
Где-то поблизости послышался женский голос. И мужской. Но он принадлежал не Горди. Тогда кому же?
— Думаю, ему все это мерещится, — сказал мужчина.
— Это не совсем так, — возразил Алистер.
— Вы сказали, что вам плохо, — продолжал мужчина. — Что-то вызывает у вас тошноту. Помните? Вы сказали, что это какая-то вонючая куча.
Неужели он разговаривал вслух? Ведь это были всего лишь мысли. К тому же ему это пригрезилось. Этого не могло быть на самом деле. Он практически не знал чувства страха. И никогда бы не осрамился, словно барышня при виде чего-то неприятного. Если бы об этом узнал его отец, он сгорел бы от стыда. Но он не узнает. Потому что этого не было, не могло быть на самом деле.
— Я так сказал? — удивился Алистер. — Странно. Что-то я не припомню. С ногой они уже закончили возиться? Ее отрезали и выбросили в кучу вместе с другими конечностями?
— Вы знаете, где находитесь, сэр? — снова послышался голос, в котором звучали властные нотки. Этот человек, судя по всему, привык командовать. Офицер, наверное.
— Знаете ли вы, где находитесь? — спросил мужчина. — Узнаете ли меня?
Алистер открыл глаза. Мир вокруг него сначала закружился, потом постепенно замедлил ход и наконец остановился. Он понял, что находится в комнате, а не в полевом лазарете. Мужчина, который стоит перед ним, ему знаком.
— Капитан Хьюз, — сказал он, сдерживая дрожь в голосе и пытаясь отделить кошмар от реальности.
— Вы упали, — продолжал капитан. — Растянули лодыжку и, судя по всему, ушибли голову. Со мной однажды такое было. На меня упал грузовой подъемник и сбил меня с ног. Но все обошлось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81