– Все равно ты должна знать, что это важные письма, – проговорил Джеймс. – Ты всегда это знала, именно поэтому и держала их у себя. Если бы они не были такими, ты бы давно уничтожила их. Но ты спрятала их, хоть и знала, что в один прекрасный день может возникнуть ситуация, когда хранить их будет опасно.
– Теперь я согласна, что это действительно так, – кивнула она. – И решила, что риск себя не оправдывает. И почему я должна рисковать ради Англии, ее правительства и этих мерзких мужчин?
– Время было ужасное, – вымолвил Кордер. – Наполеон сбежал с Эльбы. Представители высшего общества были полны страха и ненависти. Они опасались, что он вернется к власти, начнет притеснять их с помощью мятежников. Казалось, возобновится террор, который многие еще не забыли. И джентльменам из парламента было совсем не трудно представить, как на гильотине проливается кровь их жен и детей.
– Но не я же начала революцию! – воскликнула Франческа. – У меня был любовник. Один! Но мой муж оказался не лучше! У него еще до брака была любовница, он содержал ее, пока мы были женаты, и они до сих пор вместе, но при этом никто не говорит о нем ни единого плохого слова!
– Я же не утверждаю, что ты пыталась свергнуть королевскую власть, – усмехнулся Джеймс. – Я хочу сказать, что эти люди были в таком состоянии, что Элфик мог внушить им все, что угодно. Большой скандал, развратная женщина – он направил на тебя всеобщие страх и ненависть, ты стала их целью. С тобой можно было иметь дело. А с Наполеоном и его приспешниками – нет, ведь это было куда труднее. А какие сложности с тобой? Ты стала сенсацией, отвлекала внимание, как ты не понимаешь? Пока все судачили о тебе, никто не видел того, что творит сам Элфик. Да, согласен, они вели себя отвратительно. Но они делали это не в первый и не в последний раз.
Франческа не хотела понимать мужчин, которые унижали и оскорбляли ее. Однако она никогда не думала о том, что заставило их так вести себя. Конечно, все, о чем поведал ей Джеймс, нисколько их не оправдывало, но теперь она хотя бы понимала мотивы их поведения.
– Я хочу доказать тебе, что я прав, – продолжил Джеймс. – И у меня есть идея, как это сделать.
Франческа посмотрела на Нептуна, а потом перевела взор на Минерву, богиню мудрости, стоявшую в противоположном конце портала. Могут ли женщины быть действительно мудрыми, когда дело касается мужчин? Вероятно, нет, иначе они бы давно вымерли.
– Ты так на меня давишь, – сказала она. – После всего случившегося я наконец-то решила избавиться от этих проклятых писем. Но теперь, когда я хочу сбыть их с рук, ты отказываешься взять их.
– Я обязательно возьму их, но не сегодня, – пообещал Джеймс. – А до тех пор, пока я до конца не разберусь в этой истории, пусть они еще побудут у тебя – так безопаснее.
– А я должна сложить руки и терпеливо ждать, пока ты реализуешь свой хитроумный план? Я должна ждать неизвестно чего и неизвестно зачем, а Фейзи тем временем нанесет очередной удар?!
– Ей нужно время, чтобы собраться с силами, – сказал Джеймс. – И нужно найти помощников. На это уйдет не меньше недели. Но я обещаю, что так долго ждать тебе не придется. День-другой – не больше.
Разве у нее был выбор?
– Очень хорошо, – кивнула Франческа. – Разберись во всем как следует. А пока я поеду домой. Слишком сложно мне иногда терпеть моего… Маньи. А если ты достаточно мудр, то будешь держаться от меня подальше до тех пор, пока не сможешь сообщить мне что-то существенное.
* * *
На следующий день Джеймс вновь оказался во Дворце дожей лицом к лицу с графом Гетцем, который все еще не оставил своих подозрений.
– Мы снова и снова допрашиваем этого Пьеро, – сказал он Джеймсу. – Мне пришло в голову, что он все-таки наполовину лгал, даже вам, рассказывая о своих мотивах на своем отвратительном диалекте. Мне сообщили, что Марта Фейзи приехала с юга. Тот факт, что они оба одновременно оказались в Венеции, далеко не совпадение. Однако он уверяет, что никогда о ней не слышал. Он хватается за свою первоначальную версию как собака за кость. Я знаю, что он лжет. И что мне делать? Повесить его за пальцы ног? Но тогда нас обязательно начнут обвинять в жестокости, на площадях будут произносить мятежные речи. А от речей и до мятежа недалеко. Эти итальянцы очень упрямы и темпераментны.
– Не думаю я, что он упрям, – заметил Джеймс. – Скорее, его запугали.
Гетц несколько мгновений молча смотрел на него.
– Ну и какая разница? Как бы там ни было, он ничего существенного не говорит нам.
Но если Пьеро и поведал бы им что-то, они все равно поняли бы не больше одного слова из двадцати. И это в лучшем случае.
– А мне вы не позволите сделать попытку разговорить его? – спросил Джеймс у Гетца.
– Нет, – ответил граф.
Через два часа Джеймс вернулся во Дворец дожей – на сей раз с принцем Лоренцо.
Несмотря на то что Гетц время от времени бросал на Кордера недружелюбные взгляды, на сей раз он был весьма любезен и всеми силами пытался угодить его высочеству.
Есть все-таки преимущества в принадлежности к королевской семье.
– Прошу вас объяснить, – обратился принц к графу Гетцу, – почему вы не позволяете мистеру Кордеру сделать попытку там, где вы потерпели неудачу, и добыть информацию, которая поможет обезопасить миссис Боннард и убережет ее от беды?
Гетц принялся перечислять правила, касающиеся узников и иностранцев.
Лоренцо остановил его поднятием руки.
– Попрошу вас объяснить, – вновь заговорил он, – существует ли правило, заставляющее вас оставить беззащитную леди в опасной ситуации, вместо того чтобы сделать все возможное, защитить ее и поймать преступников?
Стиснув зубы, граф Гетц опустил глаза на свой безукоризненно чистый стол.
Нетрудно было догадаться, о чем он думает.
Люди говорят о том, что в северной части Италии всем заправляют австрийцы, но, конечно же, порядки там были австро-венгерские. И Гетц не хуже Джеймса знал, что одна высокородная венгерская леди уже могла почти официально считаться нареченной принца Лоренцо.
Так что губернатор Венеции совершил бы весьма неблагоразумный поступок, обидев кронпринца Джилении, да еще к тому же по столь пустячному поводу: всего-то и надо было что позволить одному из английских друзей принца потолковать с узником в течение нескольких минут.
Как следует подумав, граф принял решение при случае сослаться на то, что он просто не совсем хорошо понял правило.
– Вы, конечно, можете сделать попытку, мистер Кордер, – сказал он. – Но вы должны дать мне слово джентльмена, что поставите меня в известность обо всем, что он вам рассказал.
– Разумеется, – кивнул Джеймс. Джентльмен он или нет, но он и раньше лгал, и в будущем будет лгать. К тому же нет никакой уверенности в том, что это будет необходимо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81