Франческа подошла к столу следом за ним и забрала у него послание Джеймса. Оно состояло всего из нескольких строчек. Приподняв брови, она посмотрела на отца.
– Как все официально! – заметила Франческа.
– Бьюсь об заклад, ему хочется сказать мне что-то о моем титуле, взятом взаймы, – понизив голос, предположил Маньи. – Полагаю, Квентин стал задавать ему неприятные вопросы.
– Синьор Кордер! – объявил слуга.
Слуга сделал шаг в сторону, пропуская в комнату Джеймса. Тот был одет еще более элегантно, чем обычно: на нем был синий фрак, под которым виднелся крапчатый жилет. А у белоснежных брюк внизу были пришиты штрипки, чтобы они не задирались вверх на сверкающих до блеска сапогах.
Франческа осторожно положила письмо на стол.
Кордер приветствовал ее с подчеркнутой вежливостью. Она удивленно посмотрела на него. После короткого обмена банальными любезностями Франческа сказала:
– Мне известно, что ты хочешь поговорить с глазу на глаз с месье, поэтому я присоединюсь к вам позже. Может, нам встретиться в «Ла-Фениче»?
Она прошла мимо него, постаравшись, чтобы ее юбки прошуршали по его ногам. При этом Франческа тихонько проговорила:
– Ты бы мог прийти туда в своем костюме слуги. Это было бы… восхитительно. Помнишь?
– Я бы мог, – ответил он. А потом громче добавил: – Вам ни к чему уходить, миссис Боннард. Вы вполне можете послушать, что я хочу сказать синьору Маньи.
Франческе стало любопытно. Человек, выдававший себя за Маньи, ждал, чтобы она ему все рассказывала. Но в ответ откровенничать не собирался. Чего стоит хотя бы тот факт, что он и не подумал сообщить ей о том, что не умер. Он попросту появился в один прекрасный день в Париже и до полусмерти напугал ее.
Кордер посмотрел на странного отца Франчески.
– Сэр, я не стану утомлять вас витиеватыми и долгими речами, – сказал он. – Буду говорить коротко и ясно: я прошу вашего благословения на мой брак с этой леди.
Франческа почувствовала, как от удивления у нее открылся рот.
Маньи был поражен еще больше. Он невольно схватился рукой за сердце.
– У меня перехватило дыхание, – проговорил он тихим, дрожащим голосом. – Вы это серьезно? Вы вправду хотите жениться на ней?
Франческа, немного придя в себя, в свою очередь, спросила:
– Я тоже в смятении… Ты предлагаешь мне руку и сердце?
– Да, именно так, – ответил Кордер. – Я безнадежно влюблен в тебя.
– Да, я знаю, что это так, но жениться?.. Ты хорошо подумал? Может, ты лишился рассудка? Почему ты решил испортить хорошую и приятную связь браком?
– Потому что я хочу только тебя, моя дорогая.
– Понимаю, только не совсем уверена в том, что хочу только тебя, – сказала Франческа.
– Но, Франческа, послушай! – заговорил ее отец. – Будь же благоразумна. Вот человек, который захотел сделать из тебя порядочную женщину, несмотря на то что ты натворила…
– Не собираюсь я быть порядочной женщиной! И когда только вы сумеете вбить это в свои твердолобые головы?
– Я всего лишь хочу, чтобы ты была счастливой, устроила свою жизнь, девочка моя, – промолвил Маньи. – К тому же, хотел бы заметить, тебе не следует таким тоном разговаривать со… старшими.
– В таком случае я вообще не буду ничего говорить! – бросила Франческа и вихрем вылетела из комнаты.
Она была недовольна и обеспокоена тем, что Джеймс не побежал вслед за ней.
Франческа быстро спустилась к портику, напрасно ожидая услышать шаги у себя за спиной. Он не соизволил…
Тогда Франческа сбежала вниз, на первый этаж, и поднялась на ожидавшую ее гондолу.
Маньи посмотрел на Джеймса.
– Вы уверены, что хотите сделать это? – спросил он.
– Да, – решительно ответил Джеймс.
– Но она же невозможная женщина!
– Я тоже. И можно ли обвинять ее за то, что она немного легкомысленна? – пожал плечами Кордер.
Маньи посмотрел на дверь, из которой его дочь несколько мгновений назад столь драматично выскочила из комнаты.
– А разве вы не собираетесь бежать вслед за ней, пасть перед ней на колени, клясться в вечной преданности и нести всю положенную в подобных случаях чепуху? – осторожно поинтересовался он.
– Нет.
– В таком случае, может, вы захотите выпить?
– Да, благодарю вас, – кивнул Джеймс. – Вот это с удовольствием.
Тем же вечером
Франческа обиженно посмотрела в окошко каюты на палаццо Ка-Мунетти. Преданный любовник не поспешил вернуть ее, не послал ей записки. Какой ужас!
Ей на это наплевать, говорила себе Франческа, пока ее гондола скользила вперед, оставляя позади себя два дома, которые равнодушно смотрели друг на друга через канал пустыми глазницами окон. Она отлично развлечется этим вечером.
Днем ей принесли чудесное новое платье – очень вовремя, надо заметить, потому что она потеряла два из трех своих лучших платьев, а третье как раз было на ней. И даже некого, кроме себя, винить за то, что она связалась с негодяем!
Выйти за него замуж! Как же!
Франческа вспомнила присланные Байроном чудесные строчки из третьей песни «Дон Жуана». Поэт еще работал над этой частью своего произведения.
Любую страсть и душит и гнетет
Семейных отношений процедура:
Любовник юный радостью цветет,
А юный муж глядит уже понуро.
Никто в стихах прекрасных не поет
Супружеское счастье.
Как все правильно, подумала она. Ничто не может быть столь же губительно для успешного любовного приключения, как брак.
И ничто не может так хорошо встряхнуть мужчину, как чувство соперничества и легкая ревность.
Новое платье было сшито из крепа, отделанного черным шелком с тонкими серебристыми полосочками. Вырезы на груди и спине были очень низкими. По сравнению с остальными ее нарядами это платье поражало своей простотой. А значит, служило отличным фоном для ее великолепного бриллиантового гарнитура, главной составной частью которого было ожерелье из бриллиантовых капелек под золотыми колпачками. Серьги с большими бриллиантами в середине, окруженными более мелкими камнями, были ее любимыми.
Франческа так и представляла, как она сидит в своей оперной ложе, убранство которой было голубого цвета, и флиртует с каждым красивым мужчиной, который входит туда. Это научит Кордера ценить ее.
Нет, подумать только, он попросил ее руки у ее невозможного, невыносимого отца! Как будто она девчонка-школьница, которой еще не разрешают самой принимать решения и которая ничего толком не знает о замужестве!
Внезапно на том повороте, где гондола должна была свернуть на другой канал, возникла фигура. Фигура была высокой и…
Она легко прыгнула на гондолу. Лодка сильно качнулась.
Улива выругался. Думини – тоже.
– А что, по-твоему, я должен был делать? – произнес знакомый низкий голос на хорошем – в этом не было сомнений – итальянском. – Когда я пытаюсь потолковать с ней в пристойном месте вроде дома ее отца, она вылетает оттуда в полной ярости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81