Дальнейшая настойчивость только подтвердит подозрения.
Он наклонился к ней, пытаясь применить другую тактику.
— Неужели ты не понимаешь, что это могло бы быть ключом к…
— Я покажу тебе. — Она соскочила с кровати. Синклер бросился за ней и схватил ее за запястье.
— Виктория, это не….
— Я говорю тебе правду, — ответила она спокойным голосом — Доказательство — в гостиной. Пойдем со мной, если хочешь.
Теперь уже он не мог выпустить ее из поля зрения. Пока она надевала рубашку, он схватил бриджи и быстро натянул их. Как только Виктория открыла дверь, в комнату вошел кот, но Син, следуя за женой в гостиную, проигнорировал его. Случилась беда. Кто-то проговорился — и пока не выяснится, кто это сделал, он не будет знать, как защитить ее.
Виктория направилась к ближайшему от камина креслу, затем внезапно остановилась, и ее плечи приподнялись в глубоком вздохе.
— В чем дело?
— Ты собираешься рассердиться на меня, а я надеялась, что ты снова подаришь мне… — она жестом показала на свою спальню, — это.
Неудивительно, что ее прозвали Лисичкой.
— Я не способен отказать тебе в этом, — сухо ответил он, сам удивляясь своему раздражению.
— А у тебя это получается, когда ты сердит? — с любопытством спросила она, подняв к нему лицо.
— Да, хотя я не рекомендовал бы это. Не пытайся сменить тему.
Она нагнулась и вытащила из-за кресла объемистый сверток.
— Давай сюда.
— Нет, я справлюсь одна. — Виктория водрузила сверток на кушетку. — Я сама принесла его сюда.
— Почему?
Она покраснела.
— Потому что я не хотела, чтобы это видел кто-либо еще. Теперь присядь и, пожалуйста, сохраняй спокойствие.
Это звучало все более угрожающе. Маркиз сел на стул напротив нее и приготовился.
— Все в порядке, я сижу. Но что, скажи на милость, заставило тебя подумать, будто я — тайный агент?
Бросив на него слегка раздраженный взгляд, Виктория приподняла угол шали и стала рыться в бумагах.
— Вот что. — Она открыла одну из бумаг и бегло просмотрела. — Пожалуйста. «Хотя я ценю, Томас, что ты потчуешь меня своими злоключениями во время пикника с мисс Хэмпстед, в своем следующем письме, пожалуйста, воздержись от упоминания прекрасных вин. Несмотря на их приятную окраску, я, по-моему, уже переполнен ими — в конце концов, здесь Париж».
Синклер побледнел, но не сводил с нее глаз. Он дважды попытался открыть рот, прежде чем заставил себя заговорить:
— Два вопроса. Первый: что здесь такого, чтобы считать меня тайным агентом? Второе, где, черт побери, ты нашла эти письма?
— Возможно, тебе неизвестно кое-что, — начала она деловым тоном, несмотря на прячущуюся в ее глазах осторожность. — До того как я появилась в свете, моей наставницей была Александра Галлант, которая…
— Это относится к делу? — резко спросил он, готовясь выхватить у нее письмо, сверток и потребовать объяснений.
— Да, относится. Ты знаешь Александру как графиню Килкерн.
Опять Килкерн, черт побери.
— Ну и что?
— Лекс очень внимательно следила за войной на полуострове и настаивала, чтобы я делала то же. Каждый день я читала лондонскую «Таймс» и очень хорошо помню, что весной 1814 года граф де Шенерр, арестованный сторонниками Наполеона, исчез из парижской тюрьмы, а две недели спустя оказался в Хэмпстеде вместе с несколькими документами, относящимися к союзу Франции с Пруссией. Поместье Шенерр славилось во Франции своими виноградниками.
Чтобы дать себе время собраться с мыслями, Синклер встал и подошел к окну.
— Ну да, я упомянул вино и мисс Хэмпстед в том же…
— И Париж, — перебила она.
— …и Париж в том же письме. Я должен был иметь какие-то дела с графом Шенерром и его злоключениями.
Несколько секунд она спокойно сидела на кушетке, и за это время он заставил себя дышать ровно. Виктория не могла знать, как больно ему слушать эти слова, адресованные брату. Кто мог предположить, что год спустя Томас будет убит!
— Ты датировал свое письмо девятым мая 1814 года, через неделю после появления Шенерра; и твой брат никогда не устраивал пикника с женщиной по имени мисс Хэмпстед.
— Это смешно…
— У меня есть еще пять твоих писем, в которых, если их внимательно прочитать, речь идет о событиях во Франции и в других местах Европы, где Англии необъяснимо сопутствовала удача. Синклер, я понимаю необходимость соблюдать секретность и осмотрительность, но, пожалуйста, не принимай меня за идиотку. Пожалуйста.
Его взгляд был устремлен в окно, но шторы могли быть с тем же успехом задернуты, так как он не обращал ни малейшего внимания на вид улицы.
— Где ты нашла эти письма?
— У твоей бабушки.
Он резко повернулся.
— Что?
— У нее также сохранились рисунки твоего брата. — Отодвинув шаль, Виктория поставила себе на колени большой плоский деревянный ящик. — Вот, посмотри.
Сжав кулаки, он остался около окна.
— Не думай, что ты можешь отвлечь меня, Лисичка. Ты ходила…
— …за твоей спиной? Совала нос в твои дела? Ты не оставил мне выбора. И не говори, что доверял мне. Сейчас, во всяком случае, не доверяешь…
— Я не доверяю никому. Опасность грозит как мне, так и всем, кто в этом замешан.
— Потому что твой брат знал?
— Мой брат мертв. — Синклер пристально смотрел на ящик у нее на коленях. — Полагаю, ты все выболтала моей бабушке, хотя не имела права делать это. — Мысль о том, что он может невольно отдать еще кого-то в руки неизвестного убийцы, преследовала его последние два года. Ему бы следовало все это предвидеть и бежать на другой конец света от леди Виктории Фонтейн в тот же момент, как он осознал, что пленен ею.
— Я не надеялась найти что-либо, касающееся тебя, пока мне не попалось это. Но ты не должен опасаться, я сохраню твой секрет.
— Я уже слышал это раньше.
— Но не от меня. Я никому не скажу, Синклер, и твоя бабушка не сделает этого.
Как ни странно, в глубине души маркиз доверял ей с того самого момента, как заметил ее, без всякого логического объяснения, несмотря на компанию, в которой она вращалась.
— Очевидно, ты не собираешься рассказывать об этом, но помни, Лисичка: это не просто секрет, а очень опасный секрет.
— Мне не пять лет, и я все понимаю, но никто не запретит мне помочь тебе.
Синклер коснулся ее щеки.
— Ты слишком хороша, чтобы рисковать в этой игре. Я уже многих пережил и не хочу добавить твою смерть к печальному списку.
Ее фиалковые глаза сузились.
— А для чего я не слишком хороша? Для вечеринок? Танцев? Чтобы делить с тобой постель? У меня остается масса свободного времени.
— Виктория…
Она встала и бросила ящик на кушетку.
— Не пытайся дурачить меня. Я разгадала тебя, Синклер. Почему ты думаешь, что сможешь удержать меня от поисков убийцы?
Ситуация начинала выходить из-под контроля. До сих пор никто и никогда не оспаривал его решений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Он наклонился к ней, пытаясь применить другую тактику.
— Неужели ты не понимаешь, что это могло бы быть ключом к…
— Я покажу тебе. — Она соскочила с кровати. Синклер бросился за ней и схватил ее за запястье.
— Виктория, это не….
— Я говорю тебе правду, — ответила она спокойным голосом — Доказательство — в гостиной. Пойдем со мной, если хочешь.
Теперь уже он не мог выпустить ее из поля зрения. Пока она надевала рубашку, он схватил бриджи и быстро натянул их. Как только Виктория открыла дверь, в комнату вошел кот, но Син, следуя за женой в гостиную, проигнорировал его. Случилась беда. Кто-то проговорился — и пока не выяснится, кто это сделал, он не будет знать, как защитить ее.
Виктория направилась к ближайшему от камина креслу, затем внезапно остановилась, и ее плечи приподнялись в глубоком вздохе.
— В чем дело?
— Ты собираешься рассердиться на меня, а я надеялась, что ты снова подаришь мне… — она жестом показала на свою спальню, — это.
Неудивительно, что ее прозвали Лисичкой.
— Я не способен отказать тебе в этом, — сухо ответил он, сам удивляясь своему раздражению.
— А у тебя это получается, когда ты сердит? — с любопытством спросила она, подняв к нему лицо.
— Да, хотя я не рекомендовал бы это. Не пытайся сменить тему.
Она нагнулась и вытащила из-за кресла объемистый сверток.
— Давай сюда.
— Нет, я справлюсь одна. — Виктория водрузила сверток на кушетку. — Я сама принесла его сюда.
— Почему?
Она покраснела.
— Потому что я не хотела, чтобы это видел кто-либо еще. Теперь присядь и, пожалуйста, сохраняй спокойствие.
Это звучало все более угрожающе. Маркиз сел на стул напротив нее и приготовился.
— Все в порядке, я сижу. Но что, скажи на милость, заставило тебя подумать, будто я — тайный агент?
Бросив на него слегка раздраженный взгляд, Виктория приподняла угол шали и стала рыться в бумагах.
— Вот что. — Она открыла одну из бумаг и бегло просмотрела. — Пожалуйста. «Хотя я ценю, Томас, что ты потчуешь меня своими злоключениями во время пикника с мисс Хэмпстед, в своем следующем письме, пожалуйста, воздержись от упоминания прекрасных вин. Несмотря на их приятную окраску, я, по-моему, уже переполнен ими — в конце концов, здесь Париж».
Синклер побледнел, но не сводил с нее глаз. Он дважды попытался открыть рот, прежде чем заставил себя заговорить:
— Два вопроса. Первый: что здесь такого, чтобы считать меня тайным агентом? Второе, где, черт побери, ты нашла эти письма?
— Возможно, тебе неизвестно кое-что, — начала она деловым тоном, несмотря на прячущуюся в ее глазах осторожность. — До того как я появилась в свете, моей наставницей была Александра Галлант, которая…
— Это относится к делу? — резко спросил он, готовясь выхватить у нее письмо, сверток и потребовать объяснений.
— Да, относится. Ты знаешь Александру как графиню Килкерн.
Опять Килкерн, черт побери.
— Ну и что?
— Лекс очень внимательно следила за войной на полуострове и настаивала, чтобы я делала то же. Каждый день я читала лондонскую «Таймс» и очень хорошо помню, что весной 1814 года граф де Шенерр, арестованный сторонниками Наполеона, исчез из парижской тюрьмы, а две недели спустя оказался в Хэмпстеде вместе с несколькими документами, относящимися к союзу Франции с Пруссией. Поместье Шенерр славилось во Франции своими виноградниками.
Чтобы дать себе время собраться с мыслями, Синклер встал и подошел к окну.
— Ну да, я упомянул вино и мисс Хэмпстед в том же…
— И Париж, — перебила она.
— …и Париж в том же письме. Я должен был иметь какие-то дела с графом Шенерром и его злоключениями.
Несколько секунд она спокойно сидела на кушетке, и за это время он заставил себя дышать ровно. Виктория не могла знать, как больно ему слушать эти слова, адресованные брату. Кто мог предположить, что год спустя Томас будет убит!
— Ты датировал свое письмо девятым мая 1814 года, через неделю после появления Шенерра; и твой брат никогда не устраивал пикника с женщиной по имени мисс Хэмпстед.
— Это смешно…
— У меня есть еще пять твоих писем, в которых, если их внимательно прочитать, речь идет о событиях во Франции и в других местах Европы, где Англии необъяснимо сопутствовала удача. Синклер, я понимаю необходимость соблюдать секретность и осмотрительность, но, пожалуйста, не принимай меня за идиотку. Пожалуйста.
Его взгляд был устремлен в окно, но шторы могли быть с тем же успехом задернуты, так как он не обращал ни малейшего внимания на вид улицы.
— Где ты нашла эти письма?
— У твоей бабушки.
Он резко повернулся.
— Что?
— У нее также сохранились рисунки твоего брата. — Отодвинув шаль, Виктория поставила себе на колени большой плоский деревянный ящик. — Вот, посмотри.
Сжав кулаки, он остался около окна.
— Не думай, что ты можешь отвлечь меня, Лисичка. Ты ходила…
— …за твоей спиной? Совала нос в твои дела? Ты не оставил мне выбора. И не говори, что доверял мне. Сейчас, во всяком случае, не доверяешь…
— Я не доверяю никому. Опасность грозит как мне, так и всем, кто в этом замешан.
— Потому что твой брат знал?
— Мой брат мертв. — Синклер пристально смотрел на ящик у нее на коленях. — Полагаю, ты все выболтала моей бабушке, хотя не имела права делать это. — Мысль о том, что он может невольно отдать еще кого-то в руки неизвестного убийцы, преследовала его последние два года. Ему бы следовало все это предвидеть и бежать на другой конец света от леди Виктории Фонтейн в тот же момент, как он осознал, что пленен ею.
— Я не надеялась найти что-либо, касающееся тебя, пока мне не попалось это. Но ты не должен опасаться, я сохраню твой секрет.
— Я уже слышал это раньше.
— Но не от меня. Я никому не скажу, Синклер, и твоя бабушка не сделает этого.
Как ни странно, в глубине души маркиз доверял ей с того самого момента, как заметил ее, без всякого логического объяснения, несмотря на компанию, в которой она вращалась.
— Очевидно, ты не собираешься рассказывать об этом, но помни, Лисичка: это не просто секрет, а очень опасный секрет.
— Мне не пять лет, и я все понимаю, но никто не запретит мне помочь тебе.
Синклер коснулся ее щеки.
— Ты слишком хороша, чтобы рисковать в этой игре. Я уже многих пережил и не хочу добавить твою смерть к печальному списку.
Ее фиалковые глаза сузились.
— А для чего я не слишком хороша? Для вечеринок? Танцев? Чтобы делить с тобой постель? У меня остается масса свободного времени.
— Виктория…
Она встала и бросила ящик на кушетку.
— Не пытайся дурачить меня. Я разгадала тебя, Синклер. Почему ты думаешь, что сможешь удержать меня от поисков убийцы?
Ситуация начинала выходить из-под контроля. До сих пор никто и никогда не оспаривал его решений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71