Помимо обычной озабоченности, Джондалар расслышал в ее голосе еще какой-то странный, встревоживший его оттенок. Зеландони была главным духовным вождем всех Зеландонии, и ее неспроста выбрали Верховной жрицей. Она являлась самой влиятельной женщиной, и ему не хотелось настраивать ее против Эйлы. На протяжении всего долгого и трудного Путешествия он сам ужасно волновался – да и Эйла тоже, насколько ему было известно, – думая о том, как примут ее люди его племени. Он прекрасно осознавал все ее удивительные достоинства и способности, но, тем не менее, ему хотелось бы, чтобы она сохранила в тайне некоторые подробности своей жизни, хотя он сомневался, что она сможет умолчать о чем-то. Наверняка часть его соплеменников с трудом воспримет Эйлу и без враждебности этой властной жрицы. Как раз наоборот, больше всего Эйле сейчас нужна была поддержка Зеландони.
Сделав шаг навстречу, Джондалар положил руки на плечи жрицы, желая как-то убедить ее не только принять Эйлу, но и помочь ее признанию среди Зеландонии, но он не знал, как сделать это. Заглянув в ее глаза, он невольно вспомнил ту любовь, которую они когда-то испытывали друг к другу, и внезапно понял, что если что-то ему и сможет помочь, то только честность, какие бы трудности она ни вызвала.
Джондалар привык скрывать свои чувства; именно так он научился владеть собой, сдерживая страсти и поглубже пряча эмоции. Ему было не легко говорить о них даже с ней, хотя она понимала его, вероятно, лучше всех.
– Зеландони… – Его голос потеплел. – Золена… ты же знаешь, что именно ты отвратила меня от всех других женщин. Я был еще зеленым юнцом, а ты – самой потрясающей женщиной, о которой только может мечтать мужчина. Не один я мечтал о тебе, но именно мои мечты ты сделала явью. Я жаждал обладать тобой, и когда ты стала моей донии-наставницей, я понял, что этого мне недостаточно. Ты научила меня делить Дары Радости и в итоге завладела всем моим существом. Я хотел большего и, так же как ты, боролся за то, чтобы мы остались вместе. Вопреки всем запретам я любил тебя, и ты любила меня. И я по-прежнему люблю тебя. Моя любовь к тебе не иссякнет никогда.
Даже потом, после всех наших неприятностей, когда мать отослала меня жить к Даланару, и даже когда я вернулся, никто не мог заменить мне тебя. Деля ложе с другими женщинами, я мечтал не только о твоем теле. Мне хотелось жить с тобой у одного очага. Меня не волновали ни разница в возрасте, ни традиции, не разрешающие делить Дары Радости с донии-наставницей. Я хотел прожить с тобой всю жизнь.
– И посмотри, с кем бы сейчас ты оказался, Джондалар, – сказалa Золена. Она не представляла, что ее так растрогают его слова. – Ты хорошо успел разглядеть меня? Я не только старше тебя. Я так жутко располнела, что уже начинаю испытывать от этого определенные трудности. У меня еще есть сила, иначе трудностей было бы больше, но они не заставят себя долго ждать. А ты молод и очень красив, женщины так и сохнут по тебе. Великая Мать выбрала меня. Должно быть, Она знала, что мне предстоит обрести внушительность Ее форм. Это прекрасно для Зеландони, но в твоем очаге я была бы просто толстой старой женщиной, а ты все еще оставался бы красивым молодым мужчиной.
– Неужели ты думаешь, что для меня это имело бы значение? Золена, я дошел до конца реки Великой Матери, и лишь там мне суждено было найти женщину, которая могла бы сравниться с тобой, – ты даже не представляешь, как это далеко. Но я прошел бы ради нее и вдвое дальше. Я благодарен Великой Матери за то, что нашел Эйлу. Я люблю ее так, как я мог бы любить тебя. Отнесись к ней по-доброму, Золена… Зеландони. Не причиняй ей вреда.
– Посмотрим. Если она создана для тебя, если «сравнима со мной», то я не смогу повредить ей, а она не повредит тебе, никогда. Но именно в этом мне нужно убедиться, Джондалар.
Они оба обернулись, заметив движение входного занавеса. Эйла вошла в дом с дорожными тюками и увидела, что Джондалар обнимает за плечи какую-то безмерно полную женщину. Опустив руки, он отступил назад со смущенным, почти пристыженным видом, словно сделал что-то плохое.
Было нечто особенное в том, как Джондалар смотрел на эту женщину, и в том, как он обнимал ее за плечи! Кто же эта женщина? Несмотря на исключительную полноту, она обладала обаянием и привлекательностью. Но быстро определилось и еще одно качество. Когда она, обернувшись, взглянула на Эйлу, все ее движения отличало уверенное спокойствие, являющееся знаком ее власти.
Этой молодой женщине с детства пришлось научиться понимать выражения лиц и телодвижения. В Клане, в том племени, что вырастило ее, слова не являлись главным средством общения. Люди Клана общались в основном с помощью знакового языка, выражая его многочисленные оттенки мимикой и позами. Во время общения с племенем Мамутои знание знакового языка помогло ей развить способности понимания неосознанных знаков и жестов людей, использующих для общения словесный, вербальный, язык. Внезапно Эйла поняла, кто эта женщина, и догадалась, что сейчас между этим мужчиной и этой женщиной состоялся какой-то важный, затрагивающий ее саму разговор. Она почувствовала, что ей предстоит пройти тщательную проверку, но не испугалась.
– Это она, так ведь, Джондалар? – сказала Эйла, подходя к ним.
– Что значит «она»? – резко спросила Зеландони, пристально глянув на чужеземку.
Эйла, не дрогнув, встретилась с ней взглядом.
– Именно тебя я должна благодарить, – сказала она. – До встречи с Джондаларом я не ведала о существовании Даров Великой Матери, особенно о Даре Радости. До встречи с ним я знала только боль и гнев, но он был терпелив и добр со мной, и благодаря ему я научилась испытывать удовольствие. Он рассказал мне о его донии-наставнице. Я благодарю тебя, Зеландони, за то, что ты так прекрасно научила Джондалара, что он смог подарить мне Ее Дар. Но я благодарна тебе и за нечто гораздо более важное… и более трудное для тебя. Спасибо тебе за то, что ты отказалась от него, и он смог найти меня.
Зеландони была удивлена, хотя это было почти незаметно. Она совершенно не ожидала услышать то, что сказала Эйла. Их взгляды сцепились, жрица внимательно изучала Эйлу, пытаясь осознать глубину восприятия ее чувств, причины такой внезапной искренности. Эта пожилая женщина почти так же хорошо, как Эйла, разбиралась в неосознанных проявлениях мимики и поз, хотя ее понимание было скорее интуитивным. Ее способности развились благодаря подсознательному наблюдению и интуитивному анализу, и, возможно, для большей уверенности ей не хватало знания изученного в детстве Эйлой знакового языка, но она была не менее проницательной. Зеландони не знала, почему она понимает, она просто понимала.
Почти сразу она отметила нечто интересное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272