Бог до сохранит и спасет вас!
Ad maiorem Dei Gloriam.
Монах Еузебио».
Прочтя это письмо, герцогиня оставалась несколько минут неподвижной, судорожно сжав его в руке, со сдвинутыми бровями и блестящими глазами.
Итак, эти ужасные люди не дремали!.. Они требовали исполнения произнесенного ими приговора!..
В своем циничном письме Еузебио выражался совершенно ясно. Герцогиня должна была отправить путешественника к месту его назначения, должна была убить Санта Северина, человека, виноватого только тем, что он был камнем преткновения на дороге иезуитов и помехой к достижению ими власти.
Если она исполнит их требование, то отцы иезуиты предлагали быть ее помощниками и исполнителями, как ее удовольствий, так и мести; в знак своей преданности дарили ей жизнь Карла Фаральдо, имевшего несчастье оскорбить ее.
А если бы она отказалась исполнить то, что от нее ждали? О, если бы она отказалась! Месть иезуитов была бы ужасна: разорение, бесчестье, бесславное имя!.. Средства, употребляемые добрыми отцами, были хорошо известны. Они поступили бы так, как поступили в Париже, в Неаполе, в Каталонии; они подняли бы против нее толпу, дикую, зверскую толпу, возбуждающуюся своими собственными жестокостями. Узнав, что во дворце Борджиа скрывается чудовищная женщина, похищающая юношей, приводящая их в бесчувственное состояние и затем убивающая, народ восстанет на нее, и внучке Александра VI, племяннице короля Испанского, придется перенести самые страшные оскорбления.
Герцогиня медленно перевела взор на Фаральдо, на эту жертву, присланную ей, точно кровавое приношение какому-нибудь индейскому божеству. Да разве Бог ордена иезуитов не был неумолимым Богом, Богом, питающимся человеческими жертвами?
В былое время Анна позвала бы мажордома и насладилась бы истязаниями и смертью венецианца, чтобы наказать его за то, что он не дал убить себя, когда ей это было угодно.
В настоящее время ее мозг волновали другие мысли. Огонь любви очистил ее душу, истребил в ней все низкие инстинкты и лишил увлекательности в глазах ее все нечистые наслаждения.
Зачем ей теперь мстить Фаральдо?.. Та герцогиня Борджиа, гнев которой возбудил венецианец, не существовала уже больше. Она даже и мысленно не желала возвращаться к ужасному прошлому, которого она больше стыдилась, нежели боялась.
К тому же этот молодой венецианец был так энергичен, он так смело и ловко спасся от нее!..
Герцогиня внимательно посмотрела на посланного иезуитов. Даже и теперь, когда она смотрела на него глазами, не отуманенными похотливым желанием, Фаральдо казался ей замечательно красивым.
Его прекрасное лицо дышало мужеством и энергией; глаза его светились умом и смелостью, вся его фигура заставляла думать, что это одно из тех существ, в которых гордость и смелость духа удивительно гармонируют с физической красотой и силой тела. Если бы можно было извлечь из этого пользу… Если бы кто-нибудь мог направить эту могучую силу на страшных врагов, начавших опутывать ее своими сетями…
Безумная! Она еще думала о борьбе.
— Знаете ли вы, Карл Фаральдо, что заключается в этом письме? — спросила герцогиня.
Молодой человек вздрогнул, услышав, что отравительница произносит его имя.
— Нет, синьорита, — пробормотал он, — пославшая меня особа не имеет обыкновения доверять мне свои мысли.
— Я вам скажу, что в нем заключается: мне напоминают, что я некогда желала вашей смерти, и приглашают меня излить мою ярость на вашу голову.
— Это невозможно! — воскликнул Фаральдо, вскакивая.
Герцогиня, нисколько не обижаясь столь простительным обвинением во лжи, поднесла к глазам Карла ту часть письма отца Еузебио, в которой говорилось о нем.
— Злодеи!.. — прошептал юноша. — И я еще вполне доверился им!..
— Видите, как они оправдали ваше доверие? А теперь скажите мне откровенно, что вы намерены делать?
— Я?.. Ничего, — сказал юноша с выражением глубокой безнадежности. — Я отказываюсь защищаться, у меня слишком много врагов. Делайте со мной, что хотите, я умру без сопротивления.
— Ваша жизнь принадлежит мне, Фаральдо, — сказала девушка, глядя в лицо Карла и следя за впечатлением, производимым на него ее словами. — Ваши покровители, которые, по вашему расчету, должны были защищать вас от меня, как видите, предали вас… Но разве вам ничего не жаль покидать? Разве в момент смерти вам не будет жаль расстаться с едва только начавшейся жизнью?..
Сильно взволнованный Карл Фаральдо сделал шаг вперед.
— Что вы говорите, синьорита!.. — воскликнул он голосом, в котором слышалась душевная тревога. — Без сомнения, я страшно страдаю при мысли об угрожающей мне трагической и неожиданной смерти; конечно, и я чувствовал себя предназначенным жить и пользоваться жизнью, как и другие. Если бы я мог защищаться, если бы у меня была хоть малейшая надежда победить, то я защищался бы отчаянно и привел бы в ужас своих врагов. Но…
— Но… — перебила девушка, взглядом поощряя его продолжать говорить.
— Но я чувствую себя обескураженным, побежденным. Человек храбро сражается только тогда, когда имеет перед собой врагов, которых он может настигнуть и поразить, человек борется даже и без надежды на победу, если может, по крайней мере, пасть защищаясь. Но я даже не знаю моих врагов; меня со всех сторон окружают не честные враги, а подлые изменники; если бы я старался защищаться, то поступал бы как те несчастные, которых мы заставляем бежать с мешком, надетым на голову, и которые поворачиваются во все стороны, чтобы отвечать на получаемые ими удары, при злобном хохоте толпы. По крайней мере, надо мной не будет смеяться чернь.
И он гордо протянул руку к Анне.
— Какую же смерть вы мне назначили, синьорита?.. Убьете вы меня или отравите? Приказывайте, я готов повиноваться вам без сопротивления…
Был ли Карл искренним, говоря таким образом?.. Мы не смеем утверждать этого. Несмотря на высказанное им отречение от жизни, он бы не очень вежливо встретил разбойника, который захотел бы его убить, и энергично пустил бы в дело хорошо отточенный кинжал, висевший у него на боку.
Но увлекаемый своим собственным пылом, над которым в другое время, вероятно, посмеялся бы, он вдохновился своей собственной речью, полной покорностью судьбе и героизмом, продолжал тем охотнее, что ясно видел на лице своего прекрасного врага потрясающее впечатление, произведенное его словами. Действительно, герцогиня смотрела на него со все больше и больше возрастающим интересом.
Она думала о той несчастной и постыдной жизни, какую она вела, окружая себя подлыми рабами и любовниками, переходившими из ее объятий в объятия смерти. А между тем мимо нее, так сказать, проходили сильные и великодушные характеры, как, например, Санта Северина и Карл Фаральдо, проходили смелые и отважные люди, рука об руку с которыми было бы так хорошо гордо пройти жизненный путь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79