Как этот недалекий и скучный англичанин добился, что его приняли в интеллектуальном кругу, собравшемся вокруг умнейшей женщины Европы, каковой единодушно считали Маргерит ее друзья, никто не догадывался. Правда, как утверждали злые языки, золотой ключик открывает любую дверь.
Одним словом, «умнейшая женщина Европы» связала свою судьбу с «законченным идиотом Блейкни», и даже самые близкие друзья Маргерит не могли дать этому странному поступку иное объяснение, кроме эксцентричного характера девушки. Они с презрением смеялись над предположением, что Маргерит Сен-Жюст вышла замуж за дурака, чтобы обрести с его помощью путь в высшее общество. Кроме того, что Маргерит абсолютно не волновали ни деньги, ни титулы, вокруг было немало мужчин, не менее знатных, чем Блейкни, пусть даже не таких богатых, как он, с удовольствием обеспечившим бы Маргерит Сен-Жюст любое положение, какое она желала бы занять.
Что касается сэра Перси, то, по общему мнению, он никак не подходил для взятой на себя трудной роли. К ней располагали только его огромное состояние и высокое положение при дворе, но лондонское общество считало, что с его ограниченным интеллектом ему следовало бы облагодетельствовать упомянутыми преимуществами менее блестящую и умную супругу.
Являясь столь заметной фигурой в британском высшем свете, сэр Перси тем не менее провел большую часть жизни за границей. Его отца, покойного сэра Элджернона Блейкни, постигло страшное несчастье, когда его обожаемая молодая жена помешалась после двух лет счастливой супружеской жизни. Перси только родился, когда покойная леди Блейкни стала жертвой ужасной болезни, считавшейся в то время абсолютно неизлечимой, и на всю семью словно пало проклятие Божье. Сэр Элджернон увез больную жену за границу, где Перси получил образование и рос в обществе безумной матери и поглощенного своим горем отца, пока не достиг совершеннолетия. Сэр Элджернон вел простую и уединенную жизнь, поэтому, когда родители Перси скончались один за другим, состояние семьи увеличилось в десять раз.
Сэр Перси много путешествовал за границей до того, как привез домой молодую и красивую жену-француженку. Светское общество было готово принять их с распростертыми объятиями. Сэр Перси был несметно богат, его супруга — блестяще воспитана и образована, и принц Уэльский относился к ним обоим с большой симпатией. В течение полугода оба стали законодателями мод и стилей. Костюмы сэра Перси обсуждались во всем Лондоне, а золотая молодежь на Элмак и Пэлл-Молл цитировала его шутки и подражала бессмысленному смеху. Все знали, что он безнадежно глуп, но это не вызывало особого удивления, так как многие поколения Блейкни были скучными и малоинтересными людьми, а мать сэра Перси умерла помешанной.
Общество нянчилось с сэром Перси Блейкни, потому что его лошади были самыми прекрасными, приемы — самыми пышными, а вина — самыми лучшими во всей Англии. Что же касается его женитьбы на «умнейшей женщине Европы», то никто ему не сочувствовал, так как он сам сделал свой выбор. В Англии было немало молодых леди знатного происхождения и привлекательной наружности, которые с удовольствием помогли бы транжирить состояние Блейкни, снисходительно улыбаясь его глупым выходкам. К тому же сэр Перси, казалось, не нуждается в жалости — он как будто очень гордился умницей-женой, нимало не заботясь, что она даже не пытается скрыть свое презрение к нему и забавляется, отпуская остроты на его счет.
Очевидно, Блейкни был настолько глуп, что не понимал, какое посмешище делает из него жена, и общество могло строить догадки относительно того, оправдывали ли его надежды супружеские отношения с очаровательной молодой парижанкой, к которой он питал собачью преданность.
В своем красивом доме в Ричмонде сэр Перси играл вторую скрипку с невозмутимым bonhomie ; он щедро одаривал жену драгоценностями и окружал всевозможной роскошью, а леди принимала все это с неподражаемым изяществом, распространив на жилище мужа гостеприимство, которым она окружала собрание парижских интеллектуалов.
Внешне сэр Перси Блейкни был бесспорно красив, если не считать свойственного ему ленивого и скучного выражения лица. Всегда безукоризненно одетый, он носил подчеркнуто incroyable костюмы, только что прибывшие из Парижа в Англию, проявляя присущий английским джентльменам отличный вкус. В этот сентябрьский день, несмотря на долгое путешествие в карете сквозь дорожную пыль и грязь, костюм его был безупречным, а кисти рук соперничали белизной с окружавшими их тончайшими мехельнскими кружевами. Экстравагантного покроя атласный камзол, жилет с широкими отворотами и полосатые штаны в обтяжку отлично сидели на его массивной, но стройной фигуре. Глядя на сэра Перси Блейкни, можно было восхищаться совершенным представителем британского сильного пола, до тех пор пока фатоватые манеры и глупый смех не сводили это восхищение на нет.
Стряхнув грязь с плаща, сэр Перси расположился в комнате и, приложив к голубому глазу лорнет в золотой оправе, стал обозревать компанию, погрузившуюся в неловкое молчание.
— Привет, Тони! Здравствуйте, Ффаулкс! — поздоровался Блейкни с молодыми людьми, пожимая им руки. — Черт возьми, друзья! — добавил он, подавляя зевок. — Вы когда-нибудь видели такой мерзкий денек? Ну и погода!
Усмехнувшись наполовину смущенно, наполовину презрительно, Маргерит повернулась к мужу, окинув его взглядом с головы до ног. В ее голубых глазах играли насмешливые огоньки.
— Эй! — заметил сэр Перси после минутной паузы, ибо никто не прокомментировал его слова. — Какой у вас глупый вид! Что произошло?
— О, ничего, сэр Перси, — ответила Маргерит с несколько деланной веселостью. — Ничего такого, из-за чего вам бы следовало беспокоиться. Просто оскорбили вашу жену.
Смех, сопровождавший это замечание, очевидно, имел целью уверить сэра Перси в незначительности инцидента. Цели этой он, несомненно, достиг, ибо супруг оскорбленной дамы, откликнувшись взрывом хохота, добродушно промолвил:
— Не может быть, дорогая! Черт возьми, кто тот смельчак, который осмелился вас задеть?
Лорд Тони собирался вмешаться, но не успел, так как юный виконт быстро шагнул вперед.
— Мсье, — начал он, предваряя свою речь вежливым поклоном и говоря на ломаном английском, — моя мать, графиня де Турней де Бассрив, оскорбила мадам, которая, как я понял, является вашей супругой. Я не могу просить прощения за мать, ибо с моей точки зрения она права. Но я готов предложить вам обычное возмещение, которое принято среди людей чести.
Выпрямившись в полный рост, молодой человек с энтузиазмом и гордостью взирал на великолепное зрелище шести с лишним футов высотой, которое являл собой сэр Перси Блейкни, баронет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62