Когда Шовлен кончил говорить, глаза Маргерит были влажными, кружева на груди поднимались и опускались, свидетельствуя о быстром и возбужденном дыхании. Она больше не слышала ни шума пирушки в таверне, ни глупого смеха мужа; ее мысли устремились к таинственному герою. Если бы такой человек повстречался ей на пути, она смогла бы его полюбить. Все в нем взывало к ее воображению: его храбрость, сила, преданность ему тех, кто служил под его руководством благородной цели, а более всего таинственность, окружавшая его романтическим ореолом.
— Найдите его ради Франции, гражданка.
Голос Шовлена, прозвучав рядом с ухом Маргерит, пробудил ее от грез. Таинственный герой исчез, а на расстоянии менее двадцати ярдов от нее пил и смеялся мужчина, которому она дала клятву верности и преданности.
— Вы меня удивляете, — с притворным легкомыслием промолвила Маргерит. — Где я должна искать его для вас?
— Вы бываете всюду, гражданка, — вкрадчиво произнес Шовлен. — Леди Блейкни — центр лондонского высшего света. Вы видите и слышите все.
— Но, друг мой, — запротестовала Маргерит, выпрямившись в полный рост и не без презрения глядя вниз на стоящую перед ней маленькую худощавую фигуру, — вы, кажется, забываете, что между леди Блейкни и тем, что вы ей предлагаете, стоят шесть футов роста сэра Перси Блейкни и целая вереница его предков.
— Ради Франции, гражданка! — настаивал Шовлен.
— Фи, приятель, вы болтаете чепуху! Даже если вы узнаете, кто такой этот Алый Пимпернель, то все равно ничего не сможете с ним сделать — ведь он англичанин!
— И все-таки я попробую, — ответил Шовлен с сухим дребезжащим смехом. — Мы для начала отправим его на гильотину, дабы охладить его пыл, а после, когда начнется дипломатический скандал, принесем британскому правительству извинения и, если необходимо, выплатим компенсацию осиротевшей семье.
— То, что вы предлагаете, ужасно, Шовлен! — воскликнула Маргерит, отшатываясь от него, как от ядовитого насекомого. — Кто бы ни был этот человек, он храбр и благороден, и я никогда — слышите? — никогда не стану принимать участие в подобной мерзости!
— Вы предпочитаете, чтобы вас оскорблял каждый французский аристократ, прибывший в эту страну?
Шовлен уверенно пустил эту стрелу. Щеки Маргерит побледнели, она закусила нижнюю губу, стремясь не подать виду, что его выстрел достиг цели.
— Об этом не может быть и речи, — равнодушным тоном заявила молодая женщина. — Я могу защитить себя и отказываюсь делать грязную работу для вас и даже для Франции. В вашем распоряжении имеются другие средства — используйте их, друг мой.
И, не удостоив Шовлена взглядом, Маргерит Блейкни повернулась к нему спиной, направляясь в таверну.
— Это не последнее ваше слово, гражданка, — промолвил Шовлен, когда свет из коридора озарил ее элегантную фигуру. — Надеюсь, мы встретимся в Лондоне!
— Может быть, и встретимся, — бросила через плечо Маргерит, — но тем не менее это мое последнее слово.
Открыв дверь в столовую, она исчезла из поля зрения, но Шовлен задержался у порога, доставая очередную понюшку табаку. Несмотря на полученную презрительную отповедь, на его лисьей физиономии не было заметно ни смущения, ни разочарования — напротив, в уголках тонких губ змеилась удовлетворенная саркастическая улыбка.
Глава девятая
Нападение
За дождливым днем последовала ясная звездная ночь, прохладная и напоенная ароматами ранней осени — чисто английскими запахами сырой земли и опавших листьев.
Великолепная карета, запряженная четверкой прекраснейших чистопородных лошадей в Англии, катилась по дороге в Лондон. Сэр Перси сидел на козлах, держа поводья в изящных, как у женщины, руках; рядом поместилась леди Блейкни, закутанная в дорогие меха. Идея пятидесятимильной поездки звездной летней ночью была с энтузиазмом встречена Маргерит. Сэр Перси являлся завзятым кучером, его четверка лошадей прибыла в Дувр двумя днями раньше, успела отдохнуть и была готова к путешествию, а Маргерит предвкушала несколько часов одиночества, с мягким ночным бризом, обвевающим ее щеки. Она знала по опыту, что сэр Перси будет говорить мало, а то и вовсе не вымолвит ни слова. Он часто возил ее ночью в своей прекрасной карете, делая за всю поездку лишь пару замечаний о погоде и состоянии дорог. Сэр Перси обожал ночную езду, и Маргерит быстро приспособилась к его пристрастию. Часами сидя рядом с мужем и восхищаясь его ловким управлением лошадьми, она часто интересовалась, что происходит в это время в его неповоротливом уме. Но сэр Перси хранил молчание, а Маргерит ни о чем его не спрашивала.
В «Приюте рыбака» мистер Джеллибэнд, совершая обход, гасил огни. Посетители разошлись, но в аккуратных маленьких спальнях наверху поместились важные гости: графиня де Турней, Сюзанна и виконт; еще две спальни были приготовлены для сэра Эндрю Ффаулкса и лорда Энтони Дьюхерста, если молодые люди надумают оказать честь старой гостинице и остаться на ночь.
В настоящий момент оба упомянутых джентльмена удобно расположились в столовой у камина, в котором, несмотря на теплый вечер, весело потрескивали дрова.
— Все разошлись, Джелли? — осведомился лорд Тони у достойного хозяина, занятого мытьем бокалов и кружек.
— Как видите, милорд.
— А ваши слуги отправились спать?
— Все, кроме мальчика у буфетной стойки, — ответил мистер Джеллибэнд и смеясь, добавил: — Не сомневаюсь, что плут тоже скоро заснет.
— Значит, мы можем побеседовать здесь полчаса, чтобы нас не беспокоили?
— Конечно, милорд. Я оставлю ваши свечи на кухонном столике, а комнаты для вас уже приготовлены. Сам я сплю наверху, но если ваша милость крикнет погромче, то я сразу же услышу.
— Отлично, Джелли. И погасите свет — нам достаточно огня в камине, и мы не хотим привлекать внимание прохожих.
— Хорошо, милорд.
Мистер Джеллибэнд погасил свисавшую с потолка причудливую старинную лампу и задул свечи.
— Оставьте нам бутылку вина, Джелли, — попросил сэр Эндрю.
— Хорошо, сэр.
Джеллибэнд отправился за вином. В комнате было темно, если не считать красноватого мерцающего огня в камине.
— Все в порядке, джентльмены? — спросил Джеллибэнд, вернувшись с бутылкой и двумя бокалами, которые он поставил на стол.
— Да, спасибо, Джелли, — ответил лорд Тони.
— Доброй ночи, милорд! Доброй ночи, сэр!
— Доброй ночи, Джелли!
Двое молодых людей молча прислушивались к удаляющимся тяжелым шагам мистера Джеллибэнда в коридоре и на лестнице. Вскоре они замерли, и «Приют рыбака», казалось, погрузился в сон, если не считать обоих джентльменов, потягивающих вино у камина.
Несколько минут в столовой не слышалось ни звука, кроме тиканья высоких стоячих часов и потрескивания горящих бревен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62