Лишь кучки бойцов время от времени попадались навстречу, волоча какую-нибудь пушку или фальконет, чтобы установить его на самых слабых и незащищенных участках.
Было почти четыре часа, когда Сирдар остановился перед элегантным двухэтажным особняком индо-мусульманской архитектуры, окруженным небольшим садом. Все окна в доме были темны, кроме одного.
— Это там, где спит Суйод-хан, — шепотом сказал Сирдар. — А в комнате рядом — малышка.
— Можно пробраться в дом незаметно? — спросил Сандокан.
— По этим столбам, которые поддерживают террасу, — показал брамин. — Хотя у меня есть и ключ.
— Я предпочту взобраться, — решил Сандокан.
Он сделал Янесу и Тремаль-Найку знак подойти и сказал:
— Что бы ни случилось, вы просто зрители. Или Тигр Индии убьет Тигра Малайзии, или наоборот. Но я уверен в себе. Полезли, Сирдар!
— Погоди, Сандокан, — остановил его Тремаль-Найк. — Я знаю, как опасен этот человек. Пусть ты сильнее и проворнее, но дай мне первому сразиться с ним.
— У тебя есть дочь, а у меня никого, — ответил Сандокан. — За мной будет Янес. Он за меня отомстит.
Сирдар ухватился за один из железных столбов, что поддерживали террасу, и с ловкостью обезьяны вскарабкался по нему. Сандокан и его товарищи сделали то же самое, и через несколько мгновений все четверо были наверху.
Они собирались уже войти в дом, когда Тремаль-Найк задел в темноте какую-то вазу и опрокинул ее. С легким звоном она покатилась по полу террасы, затихнув только у самой стены.
— Проклятие, — пробормотал бенгалец, сжимая зубы.
В тот же миг в окне появилась какая-то тень. Человек, стоявший за окном, немного помедлил, всматриваясь из комнаты в темноту на террасе; затем подошел и открыл дверь.
Две руки, как железные клещи, тотчас сомкнулись у него на запястьях, заставив выронить пистолет. Это был Сандокан, добравшийся наконец до Тигра Индии.
Резким движением он втолкнул Суйод-хана в комнату, освещенную лампой, коротко предупредив:
— Ни звука — иначе ты мертв!
Тремаль-Найк и Янес тут же заняли позицию у окна и выходящей на террасу двери; Сирдар вдоль стены перешел на другую сторону. Таким образом, Суйод-хана взяли в полукольцо — за его спиной оставалась лишь одна стена и дверь, ведущая в соседнюю комнату.
Главарь тугов был так ошеломлен этим внезапным нападением, что даже и не думал сопротивляться. С руками, прижатыми к груди, с искаженным злобой лицом он смотрел на своих противников. Его взгляд, остановившийся на Сирдаре, полыхнул особой, прямо-таки тигриной яростью.
— Кто ты такой и что тебе нужно? — спросил он стоявшего прямо перед ним Сандокана.
— Мое имя заставляло дрожать всю Малайзию, — холодно сказал пират. — Известно оно и тебе. Я приехал в Индию, чтобы уничтожить твою гнусную секту и вернуть дочь Тремаль-Найку.
— Это твои люди объявили мне войну?
— Да, и разгромили подземелье Раймангала. А теперь я пришел за девочкой, которую ты подло похитил у Тремаль-Найка. А также за твоей шкурой, Суйод-хан. И я получу ее сейчас.
— Ну что ж… — мрачно выдавил тот. — Ведь вас четверо против одного — тебе это будет нетрудно.
— Тигр Малайзии сразится один с Тигром Индии.
Улыбка недоверия показалась на губах Суйод-хана.
— Если я убью тебя, на меня нападут другие. Все равно вас будет трое против одного.
— Негодяй! — закричал Тремаль-Найк, делая движение броситься на него. — Я один, я собственными руками убью тебя за мою дочь!
Сандокан обернулся, властным жестом удерживая его. На это ушло лишь мгновение, но главарь душителей, быстрый, как молния, воспользовался им, чтобы нагнуться и схватить лежавший на полу пистолет.
Не целясь, он выстрелил в Тигра Малайзии. Но пуля прошила лишь то пространство, в котором только что был Сандокан. Как в абордажной схватке, где все решают доли секунды, пират успел отклониться до того, как она покинула ствол.
— Ах каналья! — закричал он, бросая карабин и хватаясь за свой кинжал. — Я бы мог пристрелить тебя, как собаку, но я предпочитаю драться с тобой.
Суйод-хан отпрыгнул к двери, которая вела в комнату маленькой Дармы, и, отбросив бесполезный уже пистолет, тоже выхватил свой кинжал, пригнувшись и изготовившись к нападению.
Это был противник, достойный Тигра Малайзии. Высокий, мускулистый, с решительным и мрачным лицом, окаймленным длинной с проседью бородой, с глазами, налившимися от ярости кровью, он был немолод уже, но в каждом движении его ощущалась звериная ловкость и сила. Несколько секунд он оставался недвижим, пронзая Сандокана взглядом, который у более робкого человека сам по себе мог отнять решимость. Но не таков был Тигр Момпрачема. Взгляд его черных глаз лишь разгорался, скрестившись со взглядом противника, какой-то неистовый огонек заплясал в них.
— Ну вот и пришел твой последний час, Суйод-хан, — сказал он. — Я уже держу в руках твою шкуру.
Видя, что противник не нападает, он сам подобрался и сделал молниеносный выпад вперед. Но туг еще более быстрым движением ушел от удара в сторону.
Оба снова встали в позицию, напряглись, как два тигра перед прыжком, согнув левую руку перед грудью, чтобы защитить сердце, а правую с кинжалом держа на отлете.
На этот раз Суйод-хан первым бросился в атаку. Обманным движением он заставил противника приоткрыться и своим кинжалом, с загнутым, как тигриный коготь, острием, распорол Сандокану ворот рубашки.
При этом движении он сам поскользнулся на блестящем паркетном полу и упал на одно колено. Он быстро вскочил, но было уже поздно — кинжал Тигра Малайзии по самую рукоятку вошел ему в грудь.
Несколько мгновений туг еще держался прямо, устремив на противника взгляд, полный ненависти; потом на губах его показалась струйка крови, и он упал, хватаясь за рукоять пронзившего ему грудь оружия.
Тигр Индии был мертв!
Перешагнув через него, Янес и Тремаль-Найк кинулись в комнату, на пороге которой он лежал. Это была маленькая уютная спальня, где под пологом на кроватке, отделанной золотом и перламутром, среди шелковых покрывал спала девочка с ангельски-ясным лицом и светлыми волосами.
Быстрым движением Тремаль-Найк поднял ее и исступленно прижал к груди.
— Дарма! Девочка моя! — воскликнул он, не в силах сдержать слезы. — Дочь моя, жизнь моя!..
— Папа! — сказала девочка, открыв полусонные голубые глаза. — Где ты был? Я так долго ждала тебя!..
В тот же миг странный грохот потряс весь дом до основания, а с улицы донеслась яростная ружейная пальба.
— Англичане! — послышался крик Сандокана с террасы. — Все кончено! Они ворвались в Дели!
Страшные вопли неслись со всех улиц, сопровождаемые взрывами и густой беспорядочной стрельбой. Повстанцы еще повсюду отчаянно дрались, в то время как женщины с детьми и часть жителей устремились к лодочному мосту в надежде вырваться из города и тем избежать бойни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Было почти четыре часа, когда Сирдар остановился перед элегантным двухэтажным особняком индо-мусульманской архитектуры, окруженным небольшим садом. Все окна в доме были темны, кроме одного.
— Это там, где спит Суйод-хан, — шепотом сказал Сирдар. — А в комнате рядом — малышка.
— Можно пробраться в дом незаметно? — спросил Сандокан.
— По этим столбам, которые поддерживают террасу, — показал брамин. — Хотя у меня есть и ключ.
— Я предпочту взобраться, — решил Сандокан.
Он сделал Янесу и Тремаль-Найку знак подойти и сказал:
— Что бы ни случилось, вы просто зрители. Или Тигр Индии убьет Тигра Малайзии, или наоборот. Но я уверен в себе. Полезли, Сирдар!
— Погоди, Сандокан, — остановил его Тремаль-Найк. — Я знаю, как опасен этот человек. Пусть ты сильнее и проворнее, но дай мне первому сразиться с ним.
— У тебя есть дочь, а у меня никого, — ответил Сандокан. — За мной будет Янес. Он за меня отомстит.
Сирдар ухватился за один из железных столбов, что поддерживали террасу, и с ловкостью обезьяны вскарабкался по нему. Сандокан и его товарищи сделали то же самое, и через несколько мгновений все четверо были наверху.
Они собирались уже войти в дом, когда Тремаль-Найк задел в темноте какую-то вазу и опрокинул ее. С легким звоном она покатилась по полу террасы, затихнув только у самой стены.
— Проклятие, — пробормотал бенгалец, сжимая зубы.
В тот же миг в окне появилась какая-то тень. Человек, стоявший за окном, немного помедлил, всматриваясь из комнаты в темноту на террасе; затем подошел и открыл дверь.
Две руки, как железные клещи, тотчас сомкнулись у него на запястьях, заставив выронить пистолет. Это был Сандокан, добравшийся наконец до Тигра Индии.
Резким движением он втолкнул Суйод-хана в комнату, освещенную лампой, коротко предупредив:
— Ни звука — иначе ты мертв!
Тремаль-Найк и Янес тут же заняли позицию у окна и выходящей на террасу двери; Сирдар вдоль стены перешел на другую сторону. Таким образом, Суйод-хана взяли в полукольцо — за его спиной оставалась лишь одна стена и дверь, ведущая в соседнюю комнату.
Главарь тугов был так ошеломлен этим внезапным нападением, что даже и не думал сопротивляться. С руками, прижатыми к груди, с искаженным злобой лицом он смотрел на своих противников. Его взгляд, остановившийся на Сирдаре, полыхнул особой, прямо-таки тигриной яростью.
— Кто ты такой и что тебе нужно? — спросил он стоявшего прямо перед ним Сандокана.
— Мое имя заставляло дрожать всю Малайзию, — холодно сказал пират. — Известно оно и тебе. Я приехал в Индию, чтобы уничтожить твою гнусную секту и вернуть дочь Тремаль-Найку.
— Это твои люди объявили мне войну?
— Да, и разгромили подземелье Раймангала. А теперь я пришел за девочкой, которую ты подло похитил у Тремаль-Найка. А также за твоей шкурой, Суйод-хан. И я получу ее сейчас.
— Ну что ж… — мрачно выдавил тот. — Ведь вас четверо против одного — тебе это будет нетрудно.
— Тигр Малайзии сразится один с Тигром Индии.
Улыбка недоверия показалась на губах Суйод-хана.
— Если я убью тебя, на меня нападут другие. Все равно вас будет трое против одного.
— Негодяй! — закричал Тремаль-Найк, делая движение броситься на него. — Я один, я собственными руками убью тебя за мою дочь!
Сандокан обернулся, властным жестом удерживая его. На это ушло лишь мгновение, но главарь душителей, быстрый, как молния, воспользовался им, чтобы нагнуться и схватить лежавший на полу пистолет.
Не целясь, он выстрелил в Тигра Малайзии. Но пуля прошила лишь то пространство, в котором только что был Сандокан. Как в абордажной схватке, где все решают доли секунды, пират успел отклониться до того, как она покинула ствол.
— Ах каналья! — закричал он, бросая карабин и хватаясь за свой кинжал. — Я бы мог пристрелить тебя, как собаку, но я предпочитаю драться с тобой.
Суйод-хан отпрыгнул к двери, которая вела в комнату маленькой Дармы, и, отбросив бесполезный уже пистолет, тоже выхватил свой кинжал, пригнувшись и изготовившись к нападению.
Это был противник, достойный Тигра Малайзии. Высокий, мускулистый, с решительным и мрачным лицом, окаймленным длинной с проседью бородой, с глазами, налившимися от ярости кровью, он был немолод уже, но в каждом движении его ощущалась звериная ловкость и сила. Несколько секунд он оставался недвижим, пронзая Сандокана взглядом, который у более робкого человека сам по себе мог отнять решимость. Но не таков был Тигр Момпрачема. Взгляд его черных глаз лишь разгорался, скрестившись со взглядом противника, какой-то неистовый огонек заплясал в них.
— Ну вот и пришел твой последний час, Суйод-хан, — сказал он. — Я уже держу в руках твою шкуру.
Видя, что противник не нападает, он сам подобрался и сделал молниеносный выпад вперед. Но туг еще более быстрым движением ушел от удара в сторону.
Оба снова встали в позицию, напряглись, как два тигра перед прыжком, согнув левую руку перед грудью, чтобы защитить сердце, а правую с кинжалом держа на отлете.
На этот раз Суйод-хан первым бросился в атаку. Обманным движением он заставил противника приоткрыться и своим кинжалом, с загнутым, как тигриный коготь, острием, распорол Сандокану ворот рубашки.
При этом движении он сам поскользнулся на блестящем паркетном полу и упал на одно колено. Он быстро вскочил, но было уже поздно — кинжал Тигра Малайзии по самую рукоятку вошел ему в грудь.
Несколько мгновений туг еще держался прямо, устремив на противника взгляд, полный ненависти; потом на губах его показалась струйка крови, и он упал, хватаясь за рукоять пронзившего ему грудь оружия.
Тигр Индии был мертв!
Перешагнув через него, Янес и Тремаль-Найк кинулись в комнату, на пороге которой он лежал. Это была маленькая уютная спальня, где под пологом на кроватке, отделанной золотом и перламутром, среди шелковых покрывал спала девочка с ангельски-ясным лицом и светлыми волосами.
Быстрым движением Тремаль-Найк поднял ее и исступленно прижал к груди.
— Дарма! Девочка моя! — воскликнул он, не в силах сдержать слезы. — Дочь моя, жизнь моя!..
— Папа! — сказала девочка, открыв полусонные голубые глаза. — Где ты был? Я так долго ждала тебя!..
В тот же миг странный грохот потряс весь дом до основания, а с улицы донеслась яростная ружейная пальба.
— Англичане! — послышался крик Сандокана с террасы. — Все кончено! Они ворвались в Дели!
Страшные вопли неслись со всех улиц, сопровождаемые взрывами и густой беспорядочной стрельбой. Повстанцы еще повсюду отчаянно дрались, в то время как женщины с детьми и часть жителей устремились к лодочному мосту в надежде вырваться из города и тем избежать бойни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63