Казалось, она пытается вспомнить, где она видела этого человека, где слышала его голос.
— Рыдания, — повторила она. — Почему здесь плачут?
— Потому что ты не узнаешь пеня, Ада, — сказал Тремаль-Найк. — Посмотри мне в лицо, посмотри!
Она наклонилась к нему, потом попятилась и разразилась странным смехом.
— Ты туг! — вскричала она. — Кругом одни тугсы.
Потом повернулась и медленно ушла, покачивая головой и продолжая смеяться.
Тремаль-Найк в отчаянии закрыл лицо руками.
— Великий Шива! — воскликнул он, снова разражаясь рыданиями. — Все погибло! Она больше не узнает меня!
Он упал на колени, но тут же снова вскочил, бросившись вслед за безумной, которая уже исчезала под сводами леса.
Он не сделал и десяти шагов, как сильная рука остановила его.
— Успокойтесь, Тремаль-Найк, — сказал Сандокан.
Увидев, как Ада уходит, он оставил свой пост и подошел к нему вместе с Янесом и Каммамури.
— Ах сударь! — пробормотал индиец.
— Успокойтесь, — повторил Сандокан. — Еще не все потеряно.
— Она больше не узнает меня. А я так надеялся, что после стольких разлук, стольких тревог и мучений, она будет в моих объятиях! Все кончено, все пропало, — бормотал бедный индиец.
— Не отчаивайтесь. Есть еще надежда, Тремаль-Найк.
— Зачем вы тешите меня иллюзиями, сударь? Она безумна и никогда не поправится.
— Поправится, и сегодня же вечером, это я вам говорю.
Тремаль-Найк взглянул на Сандокана глазами, полными слез.
— Значит, это не пустая надежда? — спросил он. — Это правда, что вы говорите? Неужели после того как вы столь великодушно спасли меня, вы способны совершить еще и это чудо? О сударь, если это получится — моя жизнь ваша навсегда.
— Я совершу это чудо, обещаю вам, Тремаль-Найк, — веско сказал Сандокан.
— А когда?..
— Сегодня вечером, сегодня же вечером.
— Каким образом?
— Вы это скоро узнаете. Каммамури!
Маратх выступил вперед. Добрый малый, как и его хозяин, был весь в слезах.
— Приказывайте, капитан, — сказал он.
— В ночь, когда твой хозяин явился в пещеру Суйод-хана, ты был в храме?
— Да, капитан.
— Смог бы ты повторить мне то, что сказал главарь тугов, и то, что сказал твой хозяин?
— Да, слово в слово.
— Хорошо, пошли со мной в форт.
— А мы, что должны делать? — спросил Янес.
— Пока нам не нужны ни ты, ни Тремаль-Найк, — сказал Сандокан. — Идите прогуляйтесь и не возвращайтесь в форт раньше вечера. Мы приготовим вам сюрприз.
Сандокан и маратх направились к форту. Янес взял под руку бедного Тремаль-Найка, и они принялись прогуливаться по берегу, размышляя над тем, что сказал Сандокан.
— Что он готовит? — спросил Тремаль-Найк у португальца.
— Не знаю, Тремаль-Найк, но уверен, он готовит нечто необыкновенное.
— Для моей Ады?
— Конечно!
— Удастся ли ему вернуть ей разум?
— Думаю, да. Тигр Малайзии знает тысячи вещей, которые нам не известны.
— Ах, если бы удалось!
— Удастся, Тремаль-Найк. Скажите мне, а этот Суйод-хан еще жив?
— Я думаю.
— Он могуществен?
— Необыкновенно могуществен, господин Янес. Он командует тысячами и тысячами душителей.
— Будет трудно справиться с ним.
— Наверное, невозможно.
— Для всех, но не для Тигра Малайзии. Кто знает, может быть, когда-нибудь Тигр Малайзии и Тигр Индии еще встретятся на одной дороге.
— Вы думаете?
— У меня предчувствие. Скажите мне, Тремаль-Найк, как по-вашему, тугсы все еще живут на острове Раймангал?
— Не думаю. Когда англичане меня допрашивали, я открыл им место, где обитают тугсы. Несколько кораблей было послано на Раймангал, но вернулись, не найдя ни одного душителя.
— Они бежали?
— Без сомнения.
— Но куда?
— Не знаю.
— Тугсы богаты?
— Очень богаты, господин Янес. Они ведь не только душат. Они грабят караваны, а иногда подвергают разграблению целые деревни и города.
— Сильный враг, интересный противник! Схватка с ними была бы хорошим развлечением для Тигра Малайзии. Кто знает, возможно, судьба забросит нас когда-нибудь в Индию, чтобы помериться силами с Суйод-ханом и его тугами.
— А сейчас вы намереваетесь вернуться на Момпрачем?
— Да, Тремаль-Найк, — сказал Янес. — Завтра мы пошлем нескольких человек в Саравак купить праос, а потом отправимся на наш остров.
— А я могу отправиться с вами?
— Если вы поедете с нами, вы будете подвергать Аду постоянной опасности. Вы знаете, что мы — пираты, и нам приходится рисковать своей жизнью каждый день.
— Куда же я в таком случае поеду?
— Мы дадим вам нескольких наших людей, которые отвезут вас в Батавию. У нас там дом, в котором вы сможете, ни в чем не нуждаясь, жить с Адой.
— Это слишком, господин Янес, — сказал Тремаль-Найк взволнованным голосом. — Вам мало, что вы рисковали жизнью, чтоб спасти меня, вы еще хотите и предоставить мне дом.
— И горсть алмазов на несколько миллионов, мой дорогой Тремаль-Найк.
— Но я не приму это.
— Тигру Малайзии ни в чем нельзя отказывать, Тремаль-Найк. Отказ бы его рассердил.
— Но…
— Молчите, Тремаль-Найк. Миллион для нас ничто.
— Значит, вы так необычайно богаты?
— Пожалуй, не меньше индийских тугов.
Пока они беседовали, прохаживаясь по берегу, солнце медленно заходило, и на землю спускалась тьма. Янес взглянул на часы при последних лучах заката.
— Девять, — сказал он. — Нам пора возвращаться в форт.
Он бросил последний взгляд на морскую даль, пустынную и гладкую до самого горизонта, и двинулся по тропинке в лес. Грустный и задумчивый, склонив голову на грудь, Тремаль-Найк последовал за ним.
Несколько минут спустя, они оказались перед фортом. У входа стоял Сандокан, преспокойно куря свою трубку.
— Я ждал вас, — сказал он, шагнув им навстречу. — Все готово.
— Что готово? — спросил Тремаль-Найк.
— То, что должно вернуть разум Деве пагоды.
Он взял друзей за руки и ввел их в огромный сарай, который занимал почти половину форта и предназначался когда-то для его гарнизона.
Войдя туда, Тремаль-Найк и Янес не смогли сдержать возгласа удивления.
Всего за несколько часов это просторное помещение было превращено стараниями Сандокана, Каммамури и всех пиратов в страшную пещеру, напоминающую тот самый храм индийских тугов, где жестокий Суйод-хан совершил свою страшную месть.
Бесчисленные факелы распространяли вокруг голубоватый, бледный, мертвенный свет. Там и сям были поставлены огромные стволы деревьев, которые могли сойти за колонны, украшенные грубо вылепленными из глины чудищами, фигурками Вишну и других индийских богов.
Посередине возвышалась большая статуя богини Кали, тоже глиняная и ужасная на вид. У нее было четыре руки, огромный высунутый изо рта язык, ее ноги стояли на поверженном трупе. Прямо перед этим жутким изваянием стояла чаша, в которой плавала рыбка.
— Где мы? — спросил Янес, с изумлением оглядывая этих чудищ и эти факелы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
— Рыдания, — повторила она. — Почему здесь плачут?
— Потому что ты не узнаешь пеня, Ада, — сказал Тремаль-Найк. — Посмотри мне в лицо, посмотри!
Она наклонилась к нему, потом попятилась и разразилась странным смехом.
— Ты туг! — вскричала она. — Кругом одни тугсы.
Потом повернулась и медленно ушла, покачивая головой и продолжая смеяться.
Тремаль-Найк в отчаянии закрыл лицо руками.
— Великий Шива! — воскликнул он, снова разражаясь рыданиями. — Все погибло! Она больше не узнает меня!
Он упал на колени, но тут же снова вскочил, бросившись вслед за безумной, которая уже исчезала под сводами леса.
Он не сделал и десяти шагов, как сильная рука остановила его.
— Успокойтесь, Тремаль-Найк, — сказал Сандокан.
Увидев, как Ада уходит, он оставил свой пост и подошел к нему вместе с Янесом и Каммамури.
— Ах сударь! — пробормотал индиец.
— Успокойтесь, — повторил Сандокан. — Еще не все потеряно.
— Она больше не узнает меня. А я так надеялся, что после стольких разлук, стольких тревог и мучений, она будет в моих объятиях! Все кончено, все пропало, — бормотал бедный индиец.
— Не отчаивайтесь. Есть еще надежда, Тремаль-Найк.
— Зачем вы тешите меня иллюзиями, сударь? Она безумна и никогда не поправится.
— Поправится, и сегодня же вечером, это я вам говорю.
Тремаль-Найк взглянул на Сандокана глазами, полными слез.
— Значит, это не пустая надежда? — спросил он. — Это правда, что вы говорите? Неужели после того как вы столь великодушно спасли меня, вы способны совершить еще и это чудо? О сударь, если это получится — моя жизнь ваша навсегда.
— Я совершу это чудо, обещаю вам, Тремаль-Найк, — веско сказал Сандокан.
— А когда?..
— Сегодня вечером, сегодня же вечером.
— Каким образом?
— Вы это скоро узнаете. Каммамури!
Маратх выступил вперед. Добрый малый, как и его хозяин, был весь в слезах.
— Приказывайте, капитан, — сказал он.
— В ночь, когда твой хозяин явился в пещеру Суйод-хана, ты был в храме?
— Да, капитан.
— Смог бы ты повторить мне то, что сказал главарь тугов, и то, что сказал твой хозяин?
— Да, слово в слово.
— Хорошо, пошли со мной в форт.
— А мы, что должны делать? — спросил Янес.
— Пока нам не нужны ни ты, ни Тремаль-Найк, — сказал Сандокан. — Идите прогуляйтесь и не возвращайтесь в форт раньше вечера. Мы приготовим вам сюрприз.
Сандокан и маратх направились к форту. Янес взял под руку бедного Тремаль-Найка, и они принялись прогуливаться по берегу, размышляя над тем, что сказал Сандокан.
— Что он готовит? — спросил Тремаль-Найк у португальца.
— Не знаю, Тремаль-Найк, но уверен, он готовит нечто необыкновенное.
— Для моей Ады?
— Конечно!
— Удастся ли ему вернуть ей разум?
— Думаю, да. Тигр Малайзии знает тысячи вещей, которые нам не известны.
— Ах, если бы удалось!
— Удастся, Тремаль-Найк. Скажите мне, а этот Суйод-хан еще жив?
— Я думаю.
— Он могуществен?
— Необыкновенно могуществен, господин Янес. Он командует тысячами и тысячами душителей.
— Будет трудно справиться с ним.
— Наверное, невозможно.
— Для всех, но не для Тигра Малайзии. Кто знает, может быть, когда-нибудь Тигр Малайзии и Тигр Индии еще встретятся на одной дороге.
— Вы думаете?
— У меня предчувствие. Скажите мне, Тремаль-Найк, как по-вашему, тугсы все еще живут на острове Раймангал?
— Не думаю. Когда англичане меня допрашивали, я открыл им место, где обитают тугсы. Несколько кораблей было послано на Раймангал, но вернулись, не найдя ни одного душителя.
— Они бежали?
— Без сомнения.
— Но куда?
— Не знаю.
— Тугсы богаты?
— Очень богаты, господин Янес. Они ведь не только душат. Они грабят караваны, а иногда подвергают разграблению целые деревни и города.
— Сильный враг, интересный противник! Схватка с ними была бы хорошим развлечением для Тигра Малайзии. Кто знает, возможно, судьба забросит нас когда-нибудь в Индию, чтобы помериться силами с Суйод-ханом и его тугами.
— А сейчас вы намереваетесь вернуться на Момпрачем?
— Да, Тремаль-Найк, — сказал Янес. — Завтра мы пошлем нескольких человек в Саравак купить праос, а потом отправимся на наш остров.
— А я могу отправиться с вами?
— Если вы поедете с нами, вы будете подвергать Аду постоянной опасности. Вы знаете, что мы — пираты, и нам приходится рисковать своей жизнью каждый день.
— Куда же я в таком случае поеду?
— Мы дадим вам нескольких наших людей, которые отвезут вас в Батавию. У нас там дом, в котором вы сможете, ни в чем не нуждаясь, жить с Адой.
— Это слишком, господин Янес, — сказал Тремаль-Найк взволнованным голосом. — Вам мало, что вы рисковали жизнью, чтоб спасти меня, вы еще хотите и предоставить мне дом.
— И горсть алмазов на несколько миллионов, мой дорогой Тремаль-Найк.
— Но я не приму это.
— Тигру Малайзии ни в чем нельзя отказывать, Тремаль-Найк. Отказ бы его рассердил.
— Но…
— Молчите, Тремаль-Найк. Миллион для нас ничто.
— Значит, вы так необычайно богаты?
— Пожалуй, не меньше индийских тугов.
Пока они беседовали, прохаживаясь по берегу, солнце медленно заходило, и на землю спускалась тьма. Янес взглянул на часы при последних лучах заката.
— Девять, — сказал он. — Нам пора возвращаться в форт.
Он бросил последний взгляд на морскую даль, пустынную и гладкую до самого горизонта, и двинулся по тропинке в лес. Грустный и задумчивый, склонив голову на грудь, Тремаль-Найк последовал за ним.
Несколько минут спустя, они оказались перед фортом. У входа стоял Сандокан, преспокойно куря свою трубку.
— Я ждал вас, — сказал он, шагнув им навстречу. — Все готово.
— Что готово? — спросил Тремаль-Найк.
— То, что должно вернуть разум Деве пагоды.
Он взял друзей за руки и ввел их в огромный сарай, который занимал почти половину форта и предназначался когда-то для его гарнизона.
Войдя туда, Тремаль-Найк и Янес не смогли сдержать возгласа удивления.
Всего за несколько часов это просторное помещение было превращено стараниями Сандокана, Каммамури и всех пиратов в страшную пещеру, напоминающую тот самый храм индийских тугов, где жестокий Суйод-хан совершил свою страшную месть.
Бесчисленные факелы распространяли вокруг голубоватый, бледный, мертвенный свет. Там и сям были поставлены огромные стволы деревьев, которые могли сойти за колонны, украшенные грубо вылепленными из глины чудищами, фигурками Вишну и других индийских богов.
Посередине возвышалась большая статуя богини Кали, тоже глиняная и ужасная на вид. У нее было четыре руки, огромный высунутый изо рта язык, ее ноги стояли на поверженном трупе. Прямо перед этим жутким изваянием стояла чаша, в которой плавала рыбка.
— Где мы? — спросил Янес, с изумлением оглядывая этих чудищ и эти факелы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51