Пещера гигантских питонов! Но разве я не вождь моего племени, что ты боишься следовать за мной в это убежище? Разве я не великий сапулах моего народа? Разве я не сделал из куска бамбука инструмент, при помощи которого»
— Понимаю! Ты — заклинатель змей? Хорошо! Ну, я готов. Бежим! В это мгновение, совсем неподалеку от того места, где находились беглецы, три огненных бича прорезали полумглу, и затем прогрохотали три ружейных выстрела.
— Карабины? — как вкопанный остановился пораженный маратх. — Карабины! Оружие моих друзей. Они пришли к нам на помощь! Ура! Мы спасены, карлик!
И маратх, напрягая всю силу своего голоса, закричал:
— Тремаль-Наик! Сандакан! Янес! Это я тут, Каммамури!
— Каммамури? Ты здесь? — отозвались три голоса. — Где ты? Кто гонится за тобой? Даяки?
Вопросы были прерваны командой Сандакана:
— Стреляйте! — И опять прогремели три выстрела. Ответом были яростные крики даяков, ошеломленных этим неожиданным отпором. Но даяки лесов Борнео не привыкли отступать перед опасностью, и через минуту, оправившись от неожиданности, опять ринулись в погоню. Однако минуты замешательства было достаточно для наших друзей: они уже успели сойтись, переговорить, и все четверо теперь бежали следом за показывавшим им дорогу негрито.
— Сюда, сюда, оранг! — кричал карлик, проскальзывая среди кустарников и указывая на какую-то узкую щель в скалах. — Тут самое надежное убежище. Здесь наше спасение. Это пещера!
И через мгновение все пятеро были уже под нависшими над ними мрачными сводами колоссальной пещеры.
— Ба! Что это? — отозвался из тьмы голос Янеса. — Здесь дьявольски воняет! Каким-то тошнотворным снадобьем несет, как из аптеки.
— За мной, за мной! — продолжал увлекать их в глубь пещеры негрито, который двигался тут с такой легкостью и уверенностью, как будто в самом деле был у себя дома.
— Но меня интересует, чем тут пахнет! — остановился Янес на повороте галереи. — Скажу откровенно, я предпочел бы запах дыма хорошей сигары этой проклятой вони…
Сандакан засмеялся.
— Я думаю! — отозвался он. — Вполне понятно, что для тебя запах сигары был бы предпочтительнее запаха змей…
— Что? — вскричал португалец, высоко поднимая свое ружье, словно рассчитывая защищаться ударами приклада от грозящих ему со всех сторон гадин.
— Успокойтесь, Янес! — отозвался маратх. — Успокойтесь! Мы можем вполне положиться на нашего проводника. Вы не поверите, как он дьявольски ловок и смышлен. Он предупредил меня, что эта пещера — логовище огромных питонов. Но он — великий заклинатель змей, и значит, нам не грозит никакая опасность»
— Великий заклинатель змей? — недовольно ворчал любитель сигар, тревожно озираясь вокруг, но ничего не видя, потому что пещера была погружена во мрак. — Пусть он будет величайшим заклинателем змей в мире, но я-то терпеть не могу этих гадин. Гавиалы, и те лучше…
И потом…
— Ну? Что еще? — отозвался Сандакан, которого забавляла ворчливость друга.
— Да и мой табак подмок, я не могу утешиться хоть затяжкою…
— Подожди. Поймаем какого-нибудь молодого питона, и ты можешь попробовать затянуться с его помощью вместо твоих излюбленных сигар!
— Кури эту гадость сам, Сандакан! — непритворно рассердился португалец.
— Но что это? Дьявол! Он, кажется, хочет повесить нам на шею даяков всего Борнео? — гневно воскликнул через мгновение Янес.
— Слышите? Слышите? Я уверен, это — предатель. При первой возможности всажу ему пулю в лоб.
— И будешь страшно несправедлив, Янес, — отозвался Тремаль-Наик, державшийся в пещере со спокойствием истого сына Индии. — Да, негрито играет сейчас на своей импровизированной флейте, но отнюдь не для того, чтобы привлечь даяков. Каммамури уже объяснял нам, что только при помощи этого самого негрито он смог спастись от даяков.
— А зачем он дудит на своей свистелке? Мертвых может разбудить этот проклятый инструмент…
— А живых усыпить! — отозвался Сандакан.
— Но я не чувствую желания спать! — бурчал португалец, постепенно все же успокаиваясь.
— И не спи. Никто не заставляет. Лучше посмотри, что творится вокруг. Пойдем-ка.
Янес и Тремаль-Наик повернули обратно ко входу в пещеру. И когда их взоры привыкли к полумраку, царившему в ней, потому что только слабый свет луны проникал туда сквозь узкую щель, служившую входом, у них закружилась голова — такое странное, фантастическое зрелище представилось им.
В самом деле, было на что посмотреть в этот предрассветный час в таинственных недрах гор Борнео, в этой полной загадок пещере. Негрито, полуголый — все его одеяние составляла повязка на лбу да повязка на бедрах — стоял неподалеку у входа и непрерывно играл на своей флейте, извлекая из нее странные, навевавшие волнующие мысли звуки, говорившие о чем-то сказочном, призрачном. И под звуки этой музыки, рожденной, должно быть, в бесконечно далекие времена, вокруг него копошились, свивались в клубки, распластывались, поднимались, как выпрямившиеся пружины, опять ложились на пол пещеры колоссальные пестрые тела огромных змей.
Да, это были настоящие гиганты змеиного царства. И освоившийся с полумглой взор беглецов уже угадывал среди пресмыкающихся представителей отдельных видов. Вот, широко разинув могучую пасть и устремив на негрито сверкающий взор, покачивается, словно танцуя, огромный питон. Рядом с ним шипит, высунув далеко раздвоенный язык, раздув шею, ядовитая очковая змея. И еще, и еще…
Звуки становились слабее, медленнее, спокойнее. Негрито теперь словно посылал эти звуки к выходу из пещеры. И, странное дело, клубками извивавшиеся вокруг него змеи ползли туда, куда уносились звуки флейты — к выходу из пещеры. Одна за другой… Звуки стихали, и змеи, успокоившись, ложились на землю у самого входа в подземный коридор и засыпали.
— Пусть попробуют ворваться сюда даяки! — торжествуя свою власть над гигантскими пресмыкающимися, сказал негрито беглецам.
XI. Адский огонь
— Каммамури! Теперь ты должен рассказать нам о твоих приключениях! — обратился к маратху Тремаль-Наик, когда беглецы вдоволь налюбовались странным фантастическим зрелищем заклинания змей; негрито по-прежнему время от времени продолжал извлекать из своей флейты тихие, наводившие дрему таинственные звуки.
— Что рассказать, мой господин? — оживился маратх. — У меня в голове теперь путаница… Сейчас… Ну, слушайте. Вот, когда я увидел в котте даяков проклятого грека Теотокриса…
— Ты увидел Теотокриса? — подпрыгнул, как ужаленный, Янес.
— Ты сошел с ума? Увидел привидение?
— Увидел тень Теотокриса! — вторили Янесу Тремаль-Наик и Сандакан.
— Ничуть не бывало! — живо возразил Каммамури. — Кто вам сказал о привидениях, призраках мертвецов? Я же говорю, что видел Теотокриса, живого-здорового…
— Здесь, на острове Борнео?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
— Понимаю! Ты — заклинатель змей? Хорошо! Ну, я готов. Бежим! В это мгновение, совсем неподалеку от того места, где находились беглецы, три огненных бича прорезали полумглу, и затем прогрохотали три ружейных выстрела.
— Карабины? — как вкопанный остановился пораженный маратх. — Карабины! Оружие моих друзей. Они пришли к нам на помощь! Ура! Мы спасены, карлик!
И маратх, напрягая всю силу своего голоса, закричал:
— Тремаль-Наик! Сандакан! Янес! Это я тут, Каммамури!
— Каммамури? Ты здесь? — отозвались три голоса. — Где ты? Кто гонится за тобой? Даяки?
Вопросы были прерваны командой Сандакана:
— Стреляйте! — И опять прогремели три выстрела. Ответом были яростные крики даяков, ошеломленных этим неожиданным отпором. Но даяки лесов Борнео не привыкли отступать перед опасностью, и через минуту, оправившись от неожиданности, опять ринулись в погоню. Однако минуты замешательства было достаточно для наших друзей: они уже успели сойтись, переговорить, и все четверо теперь бежали следом за показывавшим им дорогу негрито.
— Сюда, сюда, оранг! — кричал карлик, проскальзывая среди кустарников и указывая на какую-то узкую щель в скалах. — Тут самое надежное убежище. Здесь наше спасение. Это пещера!
И через мгновение все пятеро были уже под нависшими над ними мрачными сводами колоссальной пещеры.
— Ба! Что это? — отозвался из тьмы голос Янеса. — Здесь дьявольски воняет! Каким-то тошнотворным снадобьем несет, как из аптеки.
— За мной, за мной! — продолжал увлекать их в глубь пещеры негрито, который двигался тут с такой легкостью и уверенностью, как будто в самом деле был у себя дома.
— Но меня интересует, чем тут пахнет! — остановился Янес на повороте галереи. — Скажу откровенно, я предпочел бы запах дыма хорошей сигары этой проклятой вони…
Сандакан засмеялся.
— Я думаю! — отозвался он. — Вполне понятно, что для тебя запах сигары был бы предпочтительнее запаха змей…
— Что? — вскричал португалец, высоко поднимая свое ружье, словно рассчитывая защищаться ударами приклада от грозящих ему со всех сторон гадин.
— Успокойтесь, Янес! — отозвался маратх. — Успокойтесь! Мы можем вполне положиться на нашего проводника. Вы не поверите, как он дьявольски ловок и смышлен. Он предупредил меня, что эта пещера — логовище огромных питонов. Но он — великий заклинатель змей, и значит, нам не грозит никакая опасность»
— Великий заклинатель змей? — недовольно ворчал любитель сигар, тревожно озираясь вокруг, но ничего не видя, потому что пещера была погружена во мрак. — Пусть он будет величайшим заклинателем змей в мире, но я-то терпеть не могу этих гадин. Гавиалы, и те лучше…
И потом…
— Ну? Что еще? — отозвался Сандакан, которого забавляла ворчливость друга.
— Да и мой табак подмок, я не могу утешиться хоть затяжкою…
— Подожди. Поймаем какого-нибудь молодого питона, и ты можешь попробовать затянуться с его помощью вместо твоих излюбленных сигар!
— Кури эту гадость сам, Сандакан! — непритворно рассердился португалец.
— Но что это? Дьявол! Он, кажется, хочет повесить нам на шею даяков всего Борнео? — гневно воскликнул через мгновение Янес.
— Слышите? Слышите? Я уверен, это — предатель. При первой возможности всажу ему пулю в лоб.
— И будешь страшно несправедлив, Янес, — отозвался Тремаль-Наик, державшийся в пещере со спокойствием истого сына Индии. — Да, негрито играет сейчас на своей импровизированной флейте, но отнюдь не для того, чтобы привлечь даяков. Каммамури уже объяснял нам, что только при помощи этого самого негрито он смог спастись от даяков.
— А зачем он дудит на своей свистелке? Мертвых может разбудить этот проклятый инструмент…
— А живых усыпить! — отозвался Сандакан.
— Но я не чувствую желания спать! — бурчал португалец, постепенно все же успокаиваясь.
— И не спи. Никто не заставляет. Лучше посмотри, что творится вокруг. Пойдем-ка.
Янес и Тремаль-Наик повернули обратно ко входу в пещеру. И когда их взоры привыкли к полумраку, царившему в ней, потому что только слабый свет луны проникал туда сквозь узкую щель, служившую входом, у них закружилась голова — такое странное, фантастическое зрелище представилось им.
В самом деле, было на что посмотреть в этот предрассветный час в таинственных недрах гор Борнео, в этой полной загадок пещере. Негрито, полуголый — все его одеяние составляла повязка на лбу да повязка на бедрах — стоял неподалеку у входа и непрерывно играл на своей флейте, извлекая из нее странные, навевавшие волнующие мысли звуки, говорившие о чем-то сказочном, призрачном. И под звуки этой музыки, рожденной, должно быть, в бесконечно далекие времена, вокруг него копошились, свивались в клубки, распластывались, поднимались, как выпрямившиеся пружины, опять ложились на пол пещеры колоссальные пестрые тела огромных змей.
Да, это были настоящие гиганты змеиного царства. И освоившийся с полумглой взор беглецов уже угадывал среди пресмыкающихся представителей отдельных видов. Вот, широко разинув могучую пасть и устремив на негрито сверкающий взор, покачивается, словно танцуя, огромный питон. Рядом с ним шипит, высунув далеко раздвоенный язык, раздув шею, ядовитая очковая змея. И еще, и еще…
Звуки становились слабее, медленнее, спокойнее. Негрито теперь словно посылал эти звуки к выходу из пещеры. И, странное дело, клубками извивавшиеся вокруг него змеи ползли туда, куда уносились звуки флейты — к выходу из пещеры. Одна за другой… Звуки стихали, и змеи, успокоившись, ложились на землю у самого входа в подземный коридор и засыпали.
— Пусть попробуют ворваться сюда даяки! — торжествуя свою власть над гигантскими пресмыкающимися, сказал негрито беглецам.
XI. Адский огонь
— Каммамури! Теперь ты должен рассказать нам о твоих приключениях! — обратился к маратху Тремаль-Наик, когда беглецы вдоволь налюбовались странным фантастическим зрелищем заклинания змей; негрито по-прежнему время от времени продолжал извлекать из своей флейты тихие, наводившие дрему таинственные звуки.
— Что рассказать, мой господин? — оживился маратх. — У меня в голове теперь путаница… Сейчас… Ну, слушайте. Вот, когда я увидел в котте даяков проклятого грека Теотокриса…
— Ты увидел Теотокриса? — подпрыгнул, как ужаленный, Янес.
— Ты сошел с ума? Увидел привидение?
— Увидел тень Теотокриса! — вторили Янесу Тремаль-Наик и Сандакан.
— Ничуть не бывало! — живо возразил Каммамури. — Кто вам сказал о привидениях, призраках мертвецов? Я же говорю, что видел Теотокриса, живого-здорового…
— Здесь, на острове Борнео?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44