Да и мы под зеленым укрытием чувствуем себя в безопасности. Вряд ли вражеский разведчик обнаружит нас. Угроза внезапного налета авиации противника пока исключена. Конечно, на всякий случай находимся у своих «яков».
Дежурство под тенью деревьев не утомляет, а установившееся на фронте затишье не взвинчивает нервы ожиданием вылета в бой. К тому же всем ясно, что теперь наступление начнут наши войска. А как поднимается настроение, когда чувствуешь, что инициатива на нашей стороне!..
Сегодня особенно спокойно. В воздухе не было ни одной машины. Зато много занимались теорией. Капитан Рогачев прочитал лекцию о воздушной стрельбе, штурман полка Николай Игнатьев рассказал об особенностях района боевых действий, и даже выкроили время потренироваться в стрельбе из пистолетов. После стрельб состоялось партийное собрание.
Вечерело. Дневной жар спал. Все в природе как будто вымерло. Летчики эскадрильи собрались у моего самолета и, ожидая отъезда в деревню, убивали время кто как мог. Лейтенант Иван Моря и младший лейтенант Емельян Чернышев, сидя на земле, занялись детской игрой в ножики; мы с механиком самолета Дмитрием Мушкнным пришивали к своим гимнастеркам чистые подворотнички, остальные лежали на свежем, душистом сене и слушали острослова Сергея Лазарева, соблюдая охотничье правило — не мешай врать, раз сам не рассказываешь.
— …Иду я с молодой учительницей к ней на квартиру. Попадается нам двое ребятишек. У обоих во рту по папироске. Она им замечание: «Покуриваете?» А они ей в ответ: «Погуливаете?»
— Вот ты все сочиняешь небылицы, не спишь из-за этого, — заметил Иван Моря. — Тратишь свою силу по пустякам, потому и худеешь.
— Брось, Моря, хвост поднимать! — огрызнулся Лазарев. — Где тебе видеть, что я не сплю ночью. Ты, как примешь горизонтальное положение, так и захрапишь, аж весь аэродром содрогается.
Добродушный Моря не обиделся, но его буйной, подвижной натуре, видно, просто надоело сидеть, и он, приняв оскорбленный вид, вскочил:
— Я тебе покажу!.. — и одним взмахом поднял вверх долговязого Лазарева. — Кайся, блудный сын, а то грохну об землю — рассыплешься по косточкам.
— Ты что, с ума спятил? — уцепившись за силача, не на шутку испугавшись, завопил Лазарев.
Моря бережно поставил его на землю и предложил:
— А теперь давай взаправду поборемся, ты ведь длинней меня.
— Тебе не со мной нужно свою силу мерять, а с медведем, да и то с матерым, лесным.
— Слабак! — отмахнулся Моря и задорно обратился ко всем: — Ну, кто хочет размяться, поднимайся! Любого повалю.
Удивительно удачно шла фамилия Моря к богатырю. Даже близкие друзья, девушки и то никогда не называли его по имени. Он для всех был Моря. По силе и размерам могуч, с виду красив и статен и при всем том душа человек. Неукротимая сила его постоянно рвалась наружу. Моря любил бороться, играючи гнул деревья, легко жонглировал подвернувшимися тяжестями. «Бушует Моря», — говорили товарищи, следя за его физическими упражнениями. Спокойным Ивана можно застать только во сне. Спал он, как в сказках, богатырским непробудным сном. Утром разбудить было нелегко. А летал и воевал, не зная устали. Когда работал инструктором, то, как говорили очевидцы, делал до пятидесяти полетов в день — и хоть бы что.
Вот и теперь буйная сила рвалась наружу, просила движений, разминки.
— Ну, кто хочет? — повторил Моря вызов, расправляя плечи.
— Жаль, Карпенко поблизости нет, а то он бы тебя успокоил, — встал навстречу здоровяк Чернышев.
Петр Карпенко в полку считался, пожалуй, самым малорослым и слабосильным, но цепким, как кошка. В состязаниях с Моря он частенько брал верх. Борьба носила необычный характер. Задача Моря состояла в том, чтобы сбросить и оторвать от себя Карпенко, а тот старался удержаться на спине противника. Забавно было это своеобразное цирковое представление.
Все расступились, освобождая зеленый ковер из сена Чернышеву и Моря. Оба рослые, сильные, схлестнулись, и началась свалка.
— А безбилетнику можно посмотреть? — улыбаясь, громко спросил незаметно подошедший командир полка. Борьба прекратилась. — Давайте, давайте резвитесь, — махнул рукой Василяка. — Интересное развлечение, а то скоро не до него будет.
По маленьким, с прищуром глазам майора и по его таинственно-хитроватой улыбке поняли, что пришел он не для смотра нашей самодеятельности.

2
3 августа. Утро ясное, тихое. Первые лучи солнца окрасили землю в радужные тона. Получив задание на вылет, я шел с Михаилом Сачковым по опушке леса в эскадрилью. Вдруг Миша остановился и настороженно поднял руку. Прислушались. До нас доносился отдаленный гул, напоминающий ледоход большой реки, когда шипение и грохот ломающихся льдин сопровождается чуть приглушенным стоном земли. Вопросительно посмотрели друг на друга, потом, поняв, в чем дело, оба разом сказали:
— Началось.
Было шесть часов. 6000 орудий и минометов Воронежского и Степного фронтов разом ударили по Белгородско-Харьковской группировке противника. Одновременно на помощь артиллерии с наших аэродромов начали подниматься бомбардировщики, штурмовики и истребители.
Полку поставлена задача: непосредственным сопровождением штурмовиков Ил-2 прикрыть их от нападения вражеских истребителей. Летали по графику. На очереди третья эскадрилья. Ожидая взлета, сидим в кабинах. Солнце светит прямо в глаза. Прикрываясь рукой, вглядываюсь в небо, где должны вот-вот появиться штурмовики. Пока их не видно. Только сорока, виляя хвостом, беспокойно кружится над головой, перелетая с ветки на ветку.
— Тут у нее гнездо, — перехватил мой взгляд техник самолета Дмитрий Мушкин.
Я молча киваю головой. Не хочется сейчас ни о чем постороннем ни думать, ни говорить.
Наконец, обостренный слух улавливает равномерный шум моторов. В воздухе появились двенадцать штурмовиков. Пока они делают круг над аэродромом, взлетаем. На маршруте «илы» выстраиваются в колонну шестерок.
По заранее разработанному плану истребители занимают свои места: мое звено летит с задней шестеркой штурмовиков, пара Моря — с передней, ведущей. Эта шестерка истребителей составляет группу непосредственного прикрытия. Выше нас метров на триста то правее, то левее идет звено Сачкова. Это — ударная группа, обязанная сковать боем истребителей противника. Если ей не удастся сделать это и враг прорвется к штурмовикам, тогда мы должны уничтожить или прогнать противника, но ни в коем случае не дать атаковать «илов».
Такой боевой порядок из двух групп для прикрытия штурмовиков теперь вошел в практику. Правда, мы улавливали кое-какие несовершенства новой организации, но еще не хватало опыта определить, в чем именно они заключаются.
Видимость отличная. Под крылом плывут ровные квадраты курской земли, редкие селения, жиденькие рощи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73