была для него далеким и неясным прошлым.
Так обучали в риторических школах Византии, где внимание было сосредоточено прежде всего и главным образом на Гомере и классических авторах. Потому-то и писал Прокопий в архаико-аттической манере, принятой среди образованной византийской элиты.
В науке за Прокопием достаточно прочно закрепилось звание консервативно настроенного аристократа, принадлежавшего к старой, восходящей к римским временам, сенаторской знати. Этой устоявшейся точке зрения нам хотелось бы противопоставить некоторые вполне очевидные факты, свидетельствующие об ином круге, в котором сформировалось мировосприятие историка. В первую очередь сюда следует отнести представления самого Прокопия о знатности. В сочинениях историка встречаются весьма разнообразные термины, обозначающие ранневизантийскую аристократию. Это «благородный» (?? ???????), «славный родом» (????? ??????), «благородный по отцу» (????????), ?? «славнейший» (?????????????), «лучший» (???????), «сенатор» (о ?? ????????? ??????), «первый саном» (? ?? ??????? ??????), «именитый (пользующийся почетом)» (???????), «влиятельнейший» (???????????).
Прокопий, как видно, отличает в ранневизантийском обществе в качестве его верхов людей, благородных по рождению (причем некоторые могли быть благородными лишь со стороны отца), лиц, входящих в состав сената, отличающихся высотой званий, а также видных по положению, влиятельных, лучших. Вполне естественно возникает вопрос, совмещались ли, по Прокопию, эти качества в одном лице, и если нет, то кому среди перечисленных категорий лиц он отдает предпочтение.
Б. Панченко, в свое время наиболее тщательно изучивший вопрос о социальных взглядах историка, считал, что он наделял богатством, родовитостью, сановностыо и влиятельностью одних и тех же людей — высшее сословие империи, именуемое сенатом — ? ????????? ?????. Однако терминологический анализ сочинений Прокопия приводит нас к выводу, что родовитость и сановность далеко не всегда сочетались в тех, о ком он упоминает в своих трудах. Примеры, подобные Мамиану из Эмесы, который был патрикием и в то же время отличался знатностью рода (????? ???????), обладая при этом и большим богатством, крайне редки, если не сказать единичны. Уже само выражение «был из числа секаторов в хорошего рода», употребленное им по адресу военачальника Ливии Ареовинда, свидетельствует о том, что сенатор и родовитый аристократ для Прокопия отнюдь не синонимы.
Любопытно и другое — само понятие родовитости у Прокопия достаточно своеобразно для человека, которого принято считать выразителем интересов консервативных кругов старой сенаторской аристократии, ибо в отличие, например, от своего современника Иоанна Лида он относит понятие «благородный» не к лицам с пышной родословной, а всего лишь к тем, чьи недавние предки, достигнув высокого положения в имперской администрации, получили за это тот или иной высокий титул. Так, он считает родовитым (????? ?????) императора 467 — 472 гг. Анфимия, хотя дед того происходил из семьи колбасника.
Показательно, что понятие родовитости у Прокопия распространяется даже на варваров, в частности, вандалов. Повествуя о бедственном положении Гелимера, он например, Говорит, что вместе с царем вандалов трудности терпело его окружение, состоявшее из его племянников, детей двоюродных братьев и сестер и «других благородных вандалов». Упомянутый выше термин «благородный по отцу» Прокопий также использовал по отношению к варвару — предводителю герулов Фаре.
Конечно, на страницах сочинений Прокопия встречается истинно родовитая знать, но это — провинциальная муниципальная аристократия, например, Анатолий из Аскалона, первым значившийся в городских таблицах, Мамилиан из Кесарии, отпрыск славнейшего рода. Отдавая должное этой знати, Прокопий вместе с тем не испытывает чувства негодования или протеста, когда представители ее оказываются на весьма низких постах, как это случилось со «славным родом» Иосифием, писцом придворной стражи в Карфагене.
Характерно и другое. Говоря об аристократах того или иного города, Прокопий акцентирует внимание не столько на их родовитости, сколько на их значительности, о чем свидетельствуют термины «именитый» (???????), «славнейшие» (?????????????), «влиятельнейшие» (???????????). А к этой группе можно отнести и чиновную знать провинций — так называемых honorati.
Равным образом и в общеимперском масштабе знатность положения играет для Прокопия весьма существенную роль, и такие понятия как «сенатор», «первый саном» значат в его глазах не меньше, если не больше, чем родовитость. Так, рассказывая о полководце Вузе, готе по происхождению, попавшем в сенат благодаря воинским заслугам и, следовательно, являвшемся аристократом в первом поколении, Прокопий с возмущением пишет о том, как он, обладатель консульского звания, был заточен в подземелье и там бесследно пропал. В другой раз Прокопий порицает Феодору за то, что она обошлась как с рабом с возведенным в консульское звание пасынком Велисария Фотием, который, по словам самого же Прокопия, был человеком весьма низкого происхождения: отец его был безродным бедняком, а мать, родившись от проститутки при цирке, сама смолоду была блудницей.
Рассказав всю подноготную о происхождении Юстиниана, подробно и с насмешкой описав его дядю Юстина, простого иллирийского крестьянина, Прокопий вместе с тем убежден, что, став императором, Юстиниан мог избрать себе в супруги из всей Римской державы женщину, которая по происхождению своему «была бы наиболее благородной».
Антиподом Юстиниана в сочинениях Прокопия является не человек с древней генеалогией, а член той же самой фамилии — полководец Герман, достигший, по словам Прокопия, вершин добродетели.
Весьма показателен для представления Прокопия о знатности пример Иоанна Каппадокийского, к которому он относится с особой ненавистью, возможно, потому, что тот, будучи худородным выскочкой, малограмотным, сумел подняться до самых высоких должностей и званий, в то время как сам Прокопий, столь прекрасно образованный, был лишь советником Велисария. Когда же Иоанна после его смещения с должности подвергли физическому наказанию, Прокопий с возмущением пишет: «Этого человека, бывшего столь могущественным эпархом, причисленного к патрикиям и возведенного на консульское кресло, выше чего нет почести в Римском государстве, выставили голым, как разбойника какого или вора, и, нанося множество ударов по спине, принуждали рассказывать о своей прошлой жизни».
Прокопий, следовательно, чтит высшие должности независимо от того, кто был по происхождению их обладатель. Конечно, он так же, как и Иоанн Лид, предпочел бы, чтобы почестями облекались не выскочки, но все же официальный статус для него — решающий фактор в оценке того или иного лица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155
Так обучали в риторических школах Византии, где внимание было сосредоточено прежде всего и главным образом на Гомере и классических авторах. Потому-то и писал Прокопий в архаико-аттической манере, принятой среди образованной византийской элиты.
В науке за Прокопием достаточно прочно закрепилось звание консервативно настроенного аристократа, принадлежавшего к старой, восходящей к римским временам, сенаторской знати. Этой устоявшейся точке зрения нам хотелось бы противопоставить некоторые вполне очевидные факты, свидетельствующие об ином круге, в котором сформировалось мировосприятие историка. В первую очередь сюда следует отнести представления самого Прокопия о знатности. В сочинениях историка встречаются весьма разнообразные термины, обозначающие ранневизантийскую аристократию. Это «благородный» (?? ???????), «славный родом» (????? ??????), «благородный по отцу» (????????), ?? «славнейший» (?????????????), «лучший» (???????), «сенатор» (о ?? ????????? ??????), «первый саном» (? ?? ??????? ??????), «именитый (пользующийся почетом)» (???????), «влиятельнейший» (???????????).
Прокопий, как видно, отличает в ранневизантийском обществе в качестве его верхов людей, благородных по рождению (причем некоторые могли быть благородными лишь со стороны отца), лиц, входящих в состав сената, отличающихся высотой званий, а также видных по положению, влиятельных, лучших. Вполне естественно возникает вопрос, совмещались ли, по Прокопию, эти качества в одном лице, и если нет, то кому среди перечисленных категорий лиц он отдает предпочтение.
Б. Панченко, в свое время наиболее тщательно изучивший вопрос о социальных взглядах историка, считал, что он наделял богатством, родовитостью, сановностыо и влиятельностью одних и тех же людей — высшее сословие империи, именуемое сенатом — ? ????????? ?????. Однако терминологический анализ сочинений Прокопия приводит нас к выводу, что родовитость и сановность далеко не всегда сочетались в тех, о ком он упоминает в своих трудах. Примеры, подобные Мамиану из Эмесы, который был патрикием и в то же время отличался знатностью рода (????? ???????), обладая при этом и большим богатством, крайне редки, если не сказать единичны. Уже само выражение «был из числа секаторов в хорошего рода», употребленное им по адресу военачальника Ливии Ареовинда, свидетельствует о том, что сенатор и родовитый аристократ для Прокопия отнюдь не синонимы.
Любопытно и другое — само понятие родовитости у Прокопия достаточно своеобразно для человека, которого принято считать выразителем интересов консервативных кругов старой сенаторской аристократии, ибо в отличие, например, от своего современника Иоанна Лида он относит понятие «благородный» не к лицам с пышной родословной, а всего лишь к тем, чьи недавние предки, достигнув высокого положения в имперской администрации, получили за это тот или иной высокий титул. Так, он считает родовитым (????? ?????) императора 467 — 472 гг. Анфимия, хотя дед того происходил из семьи колбасника.
Показательно, что понятие родовитости у Прокопия распространяется даже на варваров, в частности, вандалов. Повествуя о бедственном положении Гелимера, он например, Говорит, что вместе с царем вандалов трудности терпело его окружение, состоявшее из его племянников, детей двоюродных братьев и сестер и «других благородных вандалов». Упомянутый выше термин «благородный по отцу» Прокопий также использовал по отношению к варвару — предводителю герулов Фаре.
Конечно, на страницах сочинений Прокопия встречается истинно родовитая знать, но это — провинциальная муниципальная аристократия, например, Анатолий из Аскалона, первым значившийся в городских таблицах, Мамилиан из Кесарии, отпрыск славнейшего рода. Отдавая должное этой знати, Прокопий вместе с тем не испытывает чувства негодования или протеста, когда представители ее оказываются на весьма низких постах, как это случилось со «славным родом» Иосифием, писцом придворной стражи в Карфагене.
Характерно и другое. Говоря об аристократах того или иного города, Прокопий акцентирует внимание не столько на их родовитости, сколько на их значительности, о чем свидетельствуют термины «именитый» (???????), «славнейшие» (?????????????), «влиятельнейшие» (???????????). А к этой группе можно отнести и чиновную знать провинций — так называемых honorati.
Равным образом и в общеимперском масштабе знатность положения играет для Прокопия весьма существенную роль, и такие понятия как «сенатор», «первый саном» значат в его глазах не меньше, если не больше, чем родовитость. Так, рассказывая о полководце Вузе, готе по происхождению, попавшем в сенат благодаря воинским заслугам и, следовательно, являвшемся аристократом в первом поколении, Прокопий с возмущением пишет о том, как он, обладатель консульского звания, был заточен в подземелье и там бесследно пропал. В другой раз Прокопий порицает Феодору за то, что она обошлась как с рабом с возведенным в консульское звание пасынком Велисария Фотием, который, по словам самого же Прокопия, был человеком весьма низкого происхождения: отец его был безродным бедняком, а мать, родившись от проститутки при цирке, сама смолоду была блудницей.
Рассказав всю подноготную о происхождении Юстиниана, подробно и с насмешкой описав его дядю Юстина, простого иллирийского крестьянина, Прокопий вместе с тем убежден, что, став императором, Юстиниан мог избрать себе в супруги из всей Римской державы женщину, которая по происхождению своему «была бы наиболее благородной».
Антиподом Юстиниана в сочинениях Прокопия является не человек с древней генеалогией, а член той же самой фамилии — полководец Герман, достигший, по словам Прокопия, вершин добродетели.
Весьма показателен для представления Прокопия о знатности пример Иоанна Каппадокийского, к которому он относится с особой ненавистью, возможно, потому, что тот, будучи худородным выскочкой, малограмотным, сумел подняться до самых высоких должностей и званий, в то время как сам Прокопий, столь прекрасно образованный, был лишь советником Велисария. Когда же Иоанна после его смещения с должности подвергли физическому наказанию, Прокопий с возмущением пишет: «Этого человека, бывшего столь могущественным эпархом, причисленного к патрикиям и возведенного на консульское кресло, выше чего нет почести в Римском государстве, выставили голым, как разбойника какого или вора, и, нанося множество ударов по спине, принуждали рассказывать о своей прошлой жизни».
Прокопий, следовательно, чтит высшие должности независимо от того, кто был по происхождению их обладатель. Конечно, он так же, как и Иоанн Лид, предпочел бы, чтобы почестями облекались не выскочки, но все же официальный статус для него — решающий фактор в оценке того или иного лица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155