(21) Так как ливийцы из-за этого негодовали, не зная, что делать, то, говорят, Киприан часто являлся им во сне и заявлял, что христианам совершенно не следует беспокоиться о нем, что он сам со временем станет за это мстителем. (22) Когда эти слова, переходя от одного к другому, распространились среди всех ливийцев, они стали ждать, что отмщение постигнет вандалов за оскорбление святынь, однако, не могли ясно представить, каким образом исполнится это сновидение. (23) Тогда же, когда в Ливию прибыл флот василевса и время в своем движении должно было на следующий день принести праздник, арианские священнослужители, хотя Аммата с вандалами пошел в Децим, вычистили весь храм, развесили самые лучшие из посвящений, приготовили светильники, извлекли из сокровищницы самые дорогие вещи и все приготовили так, чтобы каждая из них была пригодна для нужного употребления (24) В Дециме, однако, все произошло так, как мною было рассказано выше. (25) Арианские священнослужители бежали, христиане же, исповедовавшие православную веру, пришли в храм Киприана, зажгли все лампады и стали отправлять, как полагается по уставу, священные обряды. Таким образом стало понятно все, что было предсказано явившимся во сне видением. Так это исполнилось.
XXII. Вандалы с удивлением вспоминали древние слова, после того как в конце концов уверились, что для человека нет надежды совершенно бесполезной и нет владения совершенно надежного. (2) Что это были за слова и по какому поводу были они произнесены, я сейчас объясню. (3) Когда в древности вандалы, страдая от голода, задумали покинуть землю своих отцов, часть их осталась на месте: это те, кто из-за страха не пожелал последовать за Годигисклом. (4) Со временем для тех, кто остался, все сложилось вполне благополучно, и у них было изобилие пищи; Гизерих же со своим войском овладел Ливией. (5) Услышав об этом, те, что не последовали за Годигисклом, пребывали в радости, так как оставшейся у них страны оказалось им вполне достаточно для жизни. (6) Однако, опасаясь, как бы затем, много времени спустя, те, которые завладели Ливией, или их потомки, каким-либо образом изгнанные из Ливии, не захотели бы вновь вернуться в отчий край (они догадывались, что римляне не оставят без внимания захват Ливии), они отправили к ним послов. (7) Те, представ перед Гизерихом, сказали, что вместе с ними радуются за своих столь благоденствующих соплеменников, однако они больше не в состоянии охранять землю, презрев которую, те утвердились в Ливии. (8) Поэтому послы просили, если они не претендуют на отчую землю, подарить им это имущество, ненужное им самим, для того, чтобы став неоспоримыми обладателями этой страны, со всей решимостью быть готовыми умереть за нее, если кто на нее покусится. (9) Гизериху и всем остальным вандалам их слова показались совершенно справедливыми, и они готовы были согласиться на то, о чем их просили послы. (10) Но один старец из знатных вандалов, пользовавшийся большой славой за свою мудрость, сказал, что никак не может согласиться с этим мнением. В делах человеческих, говорил он, нет ничего прочного, и из того, что существует, ничто не бывает долгое время постоянным, а из того, что не существует, ничто не является невозможным. (11) Выслушав эти слова, Гизерих одобрил их и решил отпустить послов безо всякого результата. Тогда и сам Гизерих, и тот, кто подал этот совет, подверглись насмешкам со стороны остальных вандалов, как предвидящие невозможное. (12) Когда же произошло все то, о чем было рассказано раньше, вандалы научились с иной точки зрения смотреть на природу дел человеческих и поняли, что эти слова были словами мудрого человека.
(13) От тех вандалов, которые остались на родной земле, до моего времени не сохранилось ни памяти, ни имени. Поскольку их было немного, то они, я думаю, были побеждены соседними варварами, либо добровольно слились с ними и приняли их имя. (14) Конечно, вандалам, побежденным тогда Велисарием, даже в голову не пришло вернуться отсюда в отчие пределы. (15), Они не могли так сразу переправиться в Европу, тем более, что у них не было кораблей, и потерпели они здесь отмщение за все, что совершили против римлян, особенно против закинфян. (16) Напав как-то на городки Пелопоннеса, Гизерих попытался захватить Тенар, но скоро был отбит, многих потеряв из своего войска, и отступил оттуда в полном беспорядке. (17) Еще охваченный гневом, он пристал к Закинфу, убил многих из тех, кто попался ему навстречу, захватил в плен пятьсот видных лиц и вскоре отплыл. (18) Когда он оказался на середине так называемого Адриатического моря, он безо всякого сожаления велел изрубить тела этих пятисот на мелкие куски и разбросать по морю. Но это относится к прежним временам.
XXIII. А в это время Гелимер, раздавая много денег ливийским крестьянам и проявляя к ним дружеское расположение, сумел многих привлечь на свою сторону. (2) Им же он приказал убивать тех римлян, которые оказывались в окрестностях, объявив, что каждому за такое убийство он уплатит определенную сумму золота. (3) И действительно, они убили многих из римского войска, но только не воинов, а рабов и слуг, которые из жадности к деньгам тайно приходили в деревни и тут попадались. (4) Их головы крестьяне приносили к Гелимеру; получив плату, они удалялись, он же считал, что так он истребляет вражеских воинов.
(5) Тогда копьеносец Велисария Диоген совершил подвиг, достойный его доблести. Посланный вместе с двадцатью двумя щитоносцами на разведку, он прибыл в местечко, отстоящее на два дня пути от Карфагена. (6) Так как земледельцы этого местечка были не в состоянии их убить, они дали знать Гелимеру об их прибытии. (7) Гелимер, отобрав из вандалов триста всадников, послал их против римлян, поручив привести их всех живыми. (8) Ему представлялось очень важным взять в плен телохранителя Велисария с двадцатью двумя щитоносцами. (9) Воины Диогена, войдя в один дом, расположились на ночь на втором этаже, отнюдь не помышляя ни о каком вражеском нападении, так как им было известно, что неприятель находится далеко отсюда. (10) Вандалы, прибывшие сюда совсем ранним утром, решили, что нет смысла разбивать двери этого дома и входить в него еще в темноте: они боялись, как бы в начавшейся ночной схватке они сами не причинили себе вреда, предоставив в то же время большинству врагов, если так случится, возможность уйти в темноте. (11) Поступили они так потому, что трусость поразила их разум, хотя они могли безо всякого труда войти туда с факелами и даже без факелов и захватить своих врагов не только невооруженными, но и совершенно нагими на ложах. (12) Итак, они окружили дом, особенно тщательно выстроив фалангу возле двери. (13) Случилось так, что в это время проснулся один из римских солдат;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155