Но просьба была выражена на фоне растущей американской жесткости. Все предпосылки развертывания холодной войны были налицо. Это и обусловило поведение советской стороны. Молотов послал Бирнсу отказ участвовать в наблюдении за греческими выборами, объясняя свой отказ привязкой американского предложения с участием западных держав в наблюдении за выборами в остальных восточноевропейских странах.
Демократические претензии Америки и Британии становились издевательством, как только речь начинала заходить о демократических нормах в Греции. Стоило американским и британским дипломатам начать уж более самоуверенно и «праведно» упрекать Восточную Европу в неадекватности демократических норм, как Сталин и Молотов поднимали греческие вопросы. В июле 1945 г. Греция была наилучшим примером лицемерия западных стран, хладнокровно душивших левую оппозицию в стране — картина неприкрытых репрессий, использования националистических лозунгов ради победы прозападных правых сил.
Британский министр иностранных дел Иден со страстью отрицал обвинения в греческий адрес, как и упреки в греческом экспансионизме. Черчилль вложил весь свой полемический талант в ответ на советский меморандум. Он обвинил ЭАМ-ЭЛАС в кризисе декабря 1944 г. и приложил как бы подтверждающие его тезисы доклады фельдмаршала Александера и профсоюзного лидера сэра Уолтера-Ситрина. Но даже западные авторы согласны в том, что советская сторона обращалась к греческой теме «только в случае обвинений в адрес других восточноевропейских стран».
30 июля 1945 г. советская сторона предложила выступить с совместным заявлением относительно восстановления общественного порядка в Греции, расширения политической базы правительства за счет включения в него демократических элементов. Под давлением американцев, проблема многострадальной Греции, в которой западные державы были целиком на стороне правых сил, была исключена из потсдамских обсуждений.
Турция и Испания
Значительную часть времени — почти всю первую половину второй мировой войны Турция размышляла над возможностью вступления в войну против Советского Союза. Неудивительно, что окончание войны застало турецкое руководство в несколько смятенном состоянии. Ведь в ходе войны западные союзники (в Ялте) пообещали СССР пересмотреть Конвенцию Монтрё от 1936 г. в пользу расширения советских прав на проливы. Неудивительно, что 7 июня 1945 г. турецкий посол в Москве навестил Молотова с предложением заключить новый мирный договор между двумя странами, который заменил бы Договор от 1921 г. Молотов ответил положительно во многом полагаясь на западных союзников, столь «щедрых» в годы битвы с нацизмом.
Заметим, что не советское правительство, а турецкое предложило пересмотреть прежние договорные отношения. Но турки подали позитивный ответ советской стороны как незамаскированную угрозу и немедленно обратились в Лондон и Вашингтон с жалобами на потенциальную советскую экспансию. Между тем никто еще не показал советских ультиматумов и советских требований. Строго говоря, СССР был вполне удовлетворен своим соседом, и давления на Анкару не оказывал. Но турки подтянули к границам войска и буквально истерически оповещали об угрозе себе со стороны Советского Союза. Именно турки первыми стали говорить о глобальной советской экспансии «от Финляндии до Китая». Пока союзники не выходили за пределы реального и скептически восприняли жалобы турок. Заместитель государственного секретаря США Дж. Грю 7 июля 1945 г. напомнил турецкой стороне, что «никаких конкретных угроз сделано не было».
Определенно зная о преувеличенных страхах турок, (говорила ли в них больная совесть? — ведь именно они намеревались напасть на СССР в период его крайнего напряжения — замгоссекретарь Грю уверил турецких дипломатов, что Соединенные Штаты испытывают симпатию к Турецкой республике. Но, тем не менее, даже в конце июня 1945 г. государственный департамент считал прежнюю «конвенцию Монтрё» «устаревшей», а определенные исправления в ее текст «желательными».
Американские военные (Координационный комитет госдепа, военного министерства, министерства военно-морского флота) внимательно изучили ситуацию и пришли к выводу (в первый день начала работы Потсдамской конференции), что русские не предпримут военных действий по указанным вопросам, и турки не правы в своей панике. Комитет пришел также к выводу, что не в американских интересах изменять статус кво; следует отложить дело до просьб Советского Союза относительно расширения прав на проход по Кильскому каналу. Вообще говоря, не в интересах Америки поощрять изменения турецкого статуса. Америке следует забыть об обещаниях данных в Ялте. Делегация Соединенных Штатов именно этой линии придерживалась в ходе всей Потсдамской конференции.
23 июля советская делегация распространила ноту, предлагающую прямые двусторонние переговоры между Турецкой республикой и СССР для модификации Конвенции Монтрё. Предлагалось создать совместные базы в черноморских проливах. Объясняясь с Черчиллем, Молотов указал, что турки первыми подняли данный вопрос, что СССР согласен на участие в переговорах других черноморских держав, таких как Болгария и Румыния. На следующий день Сталин постарался снять страхи Черчилля, касающиеся возможности советского вторжения на турецкую территорию. Трумэн выступил с впоследствии часто цитировавшимся предложением интернационализировать все водные пути. (24 июля адмирал Леги, —советник президента — довольно ясно обозначил цель Соединенных Штатов: интернационализировать вход в Черное море. В тот день конференция обсуждала эту проблему в последний раз. Трумэн выступил за создание международной организации, целью которой был бы контроль над Черноморскими проливами. Молотов спросил Черчилля, человека, который обещал России пересмотреть Конвенцию Монтрё, готов ли тот гарантировать подобные же права Суэцкому каналу. После того, как Черчилль отверг это предложение, Сталин предложил оставить эту проблему. Было достаточно очевидно, что Сталин предпочитал существующий режим вмешательству других великих держав.
Финальный протокол Потсдамской конференции говорит только о том, что три великие державы «признают необходимость ревизии Конвенции о проливах» посредством переговоров между этими тремя великими державами и турецкими представителями; никаких более точных указаний такого рода — необходима ревизия — в документе не содержится. Американцы и англичане за спиной России информировали турок, требовали «держаться». В Турции у власти находились чрезвычайные противники России. Особенностью американской и британской позиции было то, что они требовали от Анкары «несгибаемой жесткости» в отношении СССР.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237
Демократические претензии Америки и Британии становились издевательством, как только речь начинала заходить о демократических нормах в Греции. Стоило американским и британским дипломатам начать уж более самоуверенно и «праведно» упрекать Восточную Европу в неадекватности демократических норм, как Сталин и Молотов поднимали греческие вопросы. В июле 1945 г. Греция была наилучшим примером лицемерия западных стран, хладнокровно душивших левую оппозицию в стране — картина неприкрытых репрессий, использования националистических лозунгов ради победы прозападных правых сил.
Британский министр иностранных дел Иден со страстью отрицал обвинения в греческий адрес, как и упреки в греческом экспансионизме. Черчилль вложил весь свой полемический талант в ответ на советский меморандум. Он обвинил ЭАМ-ЭЛАС в кризисе декабря 1944 г. и приложил как бы подтверждающие его тезисы доклады фельдмаршала Александера и профсоюзного лидера сэра Уолтера-Ситрина. Но даже западные авторы согласны в том, что советская сторона обращалась к греческой теме «только в случае обвинений в адрес других восточноевропейских стран».
30 июля 1945 г. советская сторона предложила выступить с совместным заявлением относительно восстановления общественного порядка в Греции, расширения политической базы правительства за счет включения в него демократических элементов. Под давлением американцев, проблема многострадальной Греции, в которой западные державы были целиком на стороне правых сил, была исключена из потсдамских обсуждений.
Турция и Испания
Значительную часть времени — почти всю первую половину второй мировой войны Турция размышляла над возможностью вступления в войну против Советского Союза. Неудивительно, что окончание войны застало турецкое руководство в несколько смятенном состоянии. Ведь в ходе войны западные союзники (в Ялте) пообещали СССР пересмотреть Конвенцию Монтрё от 1936 г. в пользу расширения советских прав на проливы. Неудивительно, что 7 июня 1945 г. турецкий посол в Москве навестил Молотова с предложением заключить новый мирный договор между двумя странами, который заменил бы Договор от 1921 г. Молотов ответил положительно во многом полагаясь на западных союзников, столь «щедрых» в годы битвы с нацизмом.
Заметим, что не советское правительство, а турецкое предложило пересмотреть прежние договорные отношения. Но турки подали позитивный ответ советской стороны как незамаскированную угрозу и немедленно обратились в Лондон и Вашингтон с жалобами на потенциальную советскую экспансию. Между тем никто еще не показал советских ультиматумов и советских требований. Строго говоря, СССР был вполне удовлетворен своим соседом, и давления на Анкару не оказывал. Но турки подтянули к границам войска и буквально истерически оповещали об угрозе себе со стороны Советского Союза. Именно турки первыми стали говорить о глобальной советской экспансии «от Финляндии до Китая». Пока союзники не выходили за пределы реального и скептически восприняли жалобы турок. Заместитель государственного секретаря США Дж. Грю 7 июля 1945 г. напомнил турецкой стороне, что «никаких конкретных угроз сделано не было».
Определенно зная о преувеличенных страхах турок, (говорила ли в них больная совесть? — ведь именно они намеревались напасть на СССР в период его крайнего напряжения — замгоссекретарь Грю уверил турецких дипломатов, что Соединенные Штаты испытывают симпатию к Турецкой республике. Но, тем не менее, даже в конце июня 1945 г. государственный департамент считал прежнюю «конвенцию Монтрё» «устаревшей», а определенные исправления в ее текст «желательными».
Американские военные (Координационный комитет госдепа, военного министерства, министерства военно-морского флота) внимательно изучили ситуацию и пришли к выводу (в первый день начала работы Потсдамской конференции), что русские не предпримут военных действий по указанным вопросам, и турки не правы в своей панике. Комитет пришел также к выводу, что не в американских интересах изменять статус кво; следует отложить дело до просьб Советского Союза относительно расширения прав на проход по Кильскому каналу. Вообще говоря, не в интересах Америки поощрять изменения турецкого статуса. Америке следует забыть об обещаниях данных в Ялте. Делегация Соединенных Штатов именно этой линии придерживалась в ходе всей Потсдамской конференции.
23 июля советская делегация распространила ноту, предлагающую прямые двусторонние переговоры между Турецкой республикой и СССР для модификации Конвенции Монтрё. Предлагалось создать совместные базы в черноморских проливах. Объясняясь с Черчиллем, Молотов указал, что турки первыми подняли данный вопрос, что СССР согласен на участие в переговорах других черноморских держав, таких как Болгария и Румыния. На следующий день Сталин постарался снять страхи Черчилля, касающиеся возможности советского вторжения на турецкую территорию. Трумэн выступил с впоследствии часто цитировавшимся предложением интернационализировать все водные пути. (24 июля адмирал Леги, —советник президента — довольно ясно обозначил цель Соединенных Штатов: интернационализировать вход в Черное море. В тот день конференция обсуждала эту проблему в последний раз. Трумэн выступил за создание международной организации, целью которой был бы контроль над Черноморскими проливами. Молотов спросил Черчилля, человека, который обещал России пересмотреть Конвенцию Монтрё, готов ли тот гарантировать подобные же права Суэцкому каналу. После того, как Черчилль отверг это предложение, Сталин предложил оставить эту проблему. Было достаточно очевидно, что Сталин предпочитал существующий режим вмешательству других великих держав.
Финальный протокол Потсдамской конференции говорит только о том, что три великие державы «признают необходимость ревизии Конвенции о проливах» посредством переговоров между этими тремя великими державами и турецкими представителями; никаких более точных указаний такого рода — необходима ревизия — в документе не содержится. Американцы и англичане за спиной России информировали турок, требовали «держаться». В Турции у власти находились чрезвычайные противники России. Особенностью американской и британской позиции было то, что они требовали от Анкары «несгибаемой жесткости» в отношении СССР.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237