ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Идея Америки, «вознесшей факел над погруженным во мрак миром», была привлекательна для многих. Президента-демократа поддерживали влиятельные республиканцы, такие как братья Даллесы и У. Макклой, влиятельный на Капитолийском холме сенатор А. Ванденберг, представлявший элиту северо-восточного истэблишмента Г. Стимсон, лидеры республиканской партии во главе с Т. Дьюи.
Без таланта этой плеяды подъем Соединенных Штатов не был бы таким стремительным и повсеместным. Трудно не согласиться с оценкой Дж. Курта: «В этом первом поколении над центром Американской Империи возвышалась группа исключительных по качествам деятелей, которые определили структуру этой империи, направление приложения ее энергии. Одновременно выдающаяся группа талантливых людей выдвинулась в главных регионах этой империи, эта группа адаптировала и прилагала американскую имперскую политику к местным реальностям своих наций». В последнем случае речь идет о Конраде Аденауэре в Германии, Сигеру Йосида в Японии, Альциде де Гаспери в Италии, Уинстоне Черчилле в Британии, Шарле де Голле во Франции.
«С приходом холодной войны, — пишет американский исследователь Курт в весьма консервативном журнале, — американская мощь и присутствие распространились по всему свободному миру (особенно очевидно в Западной Европе, Северо-Восточной Азии, в Латинской Америке) — да и по всему миру. Но еще больше мощь и присутствие Америки распространились после окончания холодной войны».
Визит Молотова
20 июля, через пять дней после похорон президента Рузвельта, Трумэн попросил посла Гарримана (которого он видел в первый раз) оценить проблемы. Стоящие между СССР и США. Гарриман сказал, что Москва одновременно преследует два противоположных друг другу курса: дружба с Америкой и Британией, и расширение контроля над Восточной Европой. Русские очень нуждаются в помощи при послевоенном восстановлении жизни и сознательно ссориться с США они не будут. Жесткость им в пользу. Но они безусловно укрепят свой контроль над Восточной Европой. Трумэн сказал, что не боится русских.
Трумэн был предрасположен поступать жестко и, выбирая между Москвой и Лондоном, не колебался — последний был бесконечно ближе и столь удобно покорнее. Неважно, что отчуждение Москвы грозило мировыми осложнениями. Генерал Гроувз докладывал невероятные вещи из Аламогордо, и в целом приход «века Америки» было трудно оспорить. Англичанин же говорил именно то, что от него в данном случае хотели услышать. Он сумел внушить Трумэну представления о Советском Союзе, как о нарушающем в свою пользу совместные договоренности, достигнутые в Ялте, он сумел заронить нужные сомнения в лояльности Москвы. Англичанам в чрезвычайной степени сопутствовало то обстоятельство, что президент Трумэн стремился максимально сократить недели и дни своего внешнеполитического ученичества.
В.М. Молотов был первым, кто в ранние часы 13 апреля 1945 г. прибыл в американское посольство с выражениями соболезнования советского правительства. Природное заикание усугублялось тяжестью момента и Молотов высоко отозвался о покинувшем мир президенте Рузвельте. После некоторой паузы он задал вопросы о новом президенте. Через неделю ему предстояло увидеть Гарри Трумэна воочию.
Самолет с Молотовым приземлился в Вашингтоне в воскресенье, 22 апреля 1945 г. и состоялась относительно краткая и вежливая беседа Молотова с Трумэном. Она была даже сердечной. Утром перед второй встречей — 23 апреля государственный секретарь Стеттиниус, вооруженный специальным аналитическим докладом, созданным Элбриджем Дерброу, заверил англичан, что, в случае прогресса на переговорах, он «мобилизует президента для разговора с Молотовым в манере „голландского дядюшки“. Президент вызвал для подготовки к встрече с Молотовым военного министра Стимсона. „Безо всяких предупреждений я окунулся в одну из самых сложных ситуаций в моей жизни“, — записал Стимсон в своем дневнике.
Находясь под перекрестным огнем аргументов в пользу позитивного сотрудничества и доводов, говорящих о преимуществе силового давления, президент Трумэн созвал 23 апреля 1945 г. совещание, цель которого заключалась в том, чтобы найти ответ на возникавшую на горизонте американской внешней политики проблему отношений с СССР.
Трумэн действовал неожиданно с самого начала. Он построил встречу так, что вначале излагал свои взгляды по данному вопросу, а затем фиксировал ответы и комментарии противостоящей стороны. После Рузвельта это был неожиданный прием. Как и тональность встречи. Сказанные на подготовительном совещании, его слова звучат грубо и неожиданно резко — по отношению к самому жертвенному союзнику — даже сейчас, спустя много столь пестрых лет. «Наши соглашения с Советским Союзом до сих пор являли собой движение в одну сторону, и такое движение не может продолжаться; это следует решить сейчас или никогда». Трумэн сказал, что он готовит планы к Сан-Франциско, и что «если русские не хотят присоединиться к нам, пусть идут к черту».
Для большинства участников совещания это была первая деловая встреча с Г. Трумэном. Президент начал с того, что охарактеризовал Ялтинскую конференцию как улицу с односторонним движением, где уступки делала лишь американская сторона. Многие из присутствующих гораздо лучше были осведомлены о ходе работы этой конференции и знали многое о компромиссном характере ее соглашений, о многих уступках, сделанных в ходе ее работы с советской стороны. Но перед ними выступал носитель высшей политической власти, их непосредственный руководитель, и его оценки не могли не влиять на позицию присутствующих.
Военный министр Г. Стимсон, без сомнения, был самым опытным политическим деятелем среди тех, кто участвовал в этом совещании. Он воззвал к здравому смыслу и сдержанности. Нужно выяснить суть советских намерений, узнать, к чему они стремятся. Если же Соединенные Штаты, по-своему оценив польский вопрос, очертя голову бросятся на путь конфронтации, то долгом его, Стимсона, является предупредить, что США «войдут в опасные воды». Точка зрения Г. Стимсона была поддержана начальником штаба американской армии генералом Дж. Маршаллом. Генерал Маршалл был далек от альтруизма. Его заботила кампания на Дальнем Востоке, где Советская Армия могла решающим образом помочь американским войскам избежать крупных потерь во время предстоявшей кампании против Японии. Д ведь в воле советского руководства было отложить выступление против Квантунской армии и предоставить американцам самим проделать всю эту работу («Советский Союз, как намекал по существу Маршалл, мог бы последовать в этом отношении примеру CIIIA, не спешивших с открытием второго фронта в Европе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237