Изменения в составе одного звена и переход его к действию по запасному варианту требуют изменения плана действий всей группы.
Количество бомбардировщиков не изменяло порядок наших действий, ибо они оставались во всех случаях самообороняющейся воздушной мишенью. С увеличением числа бомбардировщиков мы увеличивали количество групп или увеличивали состав группы (особенно ударной), действия же оставались прежними. Совершенно по иному влияло на наши действия количество истребителей прикрытия. Исходя из тактики противника, мы обычно рассчитывали встретить в прикрытии вражеских бомбардировщиков от 4 до 8, реже до 12 истребителей. Если же их было 30, как, например, под Никополем, то порядок наших действий должен был быть иным.
Расчет своих сил мы строили так: на четверку или шестерку истребителей прикрытия бомбардировщиков противника всегда выделяли звено, идущее в группе прикрытия.
Если истребителей прикрытия было 8 — 12, то звено прикрытия усиливалось парой истребителей из ударной группы. Такое распределение сил вполне обеспечивало действия ударной группы. Если истребителей прикрытия было значительно больше, то учитывалась возможность поддержки в воздушном бою дежурными группами. Прикрывающая группа сковывала усилия, чтобы не допустить прицельного бомбометания вражеских бомбардировщиков.
Учитывалось и обратное, т. е. что в действительности истребителей прикрытия могло оказаться меньше, чем предполагалось встретить. В этом случае одна пара из группы прикрытия переходила в состав ударной группы. Были случаи, когда вся прикрывающая группа переходила в состав ударной группы, но это применялось как исключения и то при изменении обстановки, обычно распоряжением ведущего группы. Одновременно предусматривалось взаимодействие и в других случаях, а именно: повреждение или потеря нашего самолета, встреча с одними истребителями, отказ радио, отказ вооружения и др.
Организационные указания. К ним относятся указания командира полка на день; недостатки предыдущих вылетов; новое в действии противника или изменения в его материальной части; использование радио в полете, штурманские указания.
Проверка материальной части, вооружения и спецоборудования производилась самим летчиком.
ПАТРУЛИРОВАНИЕ
Моя группа состояла из 8 самолетов «Аэрокобра» в двух подгруппах: 1. ударная группа: ведущий группы — Речкалов, ведомый — Голубев, ведущий пары — Жердев, ведомый — Душанин; 2. прикрывающая группа: ведущий — Клубов, ведомый — Ивашко, ведущий пары — Чистов, ведомый — Семенов.
Помимо основного района прикрытия была дана запасная задача: прикрыть в районе Садова Гора, Новый Токмак сосредоточенную для ввода в прорыв конницу генерала Кириченко.
Воздушная обстановка к нашему вылету была нам известна по информации штаба полка, получившего данные с КП командира дивизии, и от летчиков, летавших на задание.
Противник в этот день летал так: первая группа 9 Хе-111 под прикрытием 2 Ме-109 на высоте 4500 м, через 30 минут смешанная группа Хе-111 и Ю-88 — 16 самолетов под прикрытием 4 Ме-109 и через 20 минут вслед за второй, на высоте 4000 м третья группа — 30 самолетов Ю-87 под прикрытием 4 Ме-109.
По графику мой вылет был намечен в 10.10. Летчики находились у самолетов, когда с КП полка (сигналом «Ракета») нам был дан взлет. Взлетали в 10.20, немедленно легли на курс и с набором высоты пошли в район патрулирования. В это время над целью шел воздушный бой с 30 бомбардировщиками Хе-111 и Ю-88. Моя группа пришла в район патрулирования на высоте 4000 м. Бой к этому времени уже закончился.
Связавшись со станцией наведения, я получил от нее предупреждение: "быть внимательнее, скоро должны прийти «лапотники»! (Ю-87).
В ожидании самолетов противника я набрал высоту до 5000 м. Из-за дыма от пожаров видимость ниже 1500 м была плохая, выше — отличная. Облачности не было.
Маневр своей группы я строил с севера на юг и обратно. После каждого разворота шел со снижением до высоты 3500— 3600 м с целью увеличения скорости, что позволяло лучше просматривать район прикрытия, при этом одновременно экономилось горючее, охлаждался мотор.
Фронт группы был построен в сторону противника. Солнце было все время в стороне, противоположной моему фронту.
Это достигалось самостоятельными разворотами каждого самолета на 180 градусов. Интервалы между самолетами и парами в 50 — 150 м позволяли производить такой маневр.
Развороты производились всегда на солнце, чтобы не подставлять заднюю полусферу под удар со стороны солнца. Например, если шли с курсом на север, то разворот на 180° производился вправо по команде: «разворот на 180° вправо», после чего шли на юг, и, наоборот, «разворот на 180° влево», после чего шли на север.
Развернутый фронт направлен был в сторону противника с той целью, чтобы раньше заметить немецкие самолеты и чтобы мне хорошо было видно всю их группу.
Сразу же после разворота вся группа, выдерживая заданное превышение между самолетами, снижалась за мной и за счет снижения весь заданный район.
Как только проходили район прикрытия, группа, ориентируясь по ведущему, за счет большой скорости (при одном и том же режиме мотора) набирала свою прежнюю высоту — 5000 м. Верхняя пара ниже 4000— 4500 м не снижалась.
В таком порядке над целью мы находились 45 минут (заданное время было 50 минут).
Я уже запросил станцию наведения о разрешении мне идти домой, когда справа-снизу и спереди мы заметили большую группу самолетов противника, которая шла в наш район. Мы в это время находились в северном конце района прикрытия. Сразу же я опознал около 50 самолетов Ю-87. Они были еще в 15 км от линии фронта. Я сообщил по радио своей группе: «впереди справа-снизу большая группа самолетов противника. Моей четверке встать в „пеленг“ и плотнее сомкнуться. Клубову прикрыть меня сверху».
Одновременно станция наведения сообщила о появлении бомбардировщиков противника. После этого я с большим снижением пошел на сближение с немцами. Первую атаку решил произвести в лоб.
Завязался ожесточенный воздушный бой. 8 шестерок Ю-87 шли плотным строем в колонне. Прикрывали их 8 истребителей, которых я на сближении и в момент атаки не заметил.
4 Ме-109 были в группе непосредственного прикрытия и 4 Ме-109 — в ударной группе, при этом немного отставшие.
Расчет первой атаки в лоб строился на двух основных преимуществах: во-первых — внезапность. Атака производилась со стороны ослепительно светящего солнца и далеко на их территории, чего немцы не могли ожидать.
Во-вторых — большая скорость порядка 600-640 км/час, приобретенная за счет снижения с 5000 м до 2000 м.
На таких больших встречных скоростях истребители непосредственного прикрытия не могли помешать нашей атаке при любых условиях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
Количество бомбардировщиков не изменяло порядок наших действий, ибо они оставались во всех случаях самообороняющейся воздушной мишенью. С увеличением числа бомбардировщиков мы увеличивали количество групп или увеличивали состав группы (особенно ударной), действия же оставались прежними. Совершенно по иному влияло на наши действия количество истребителей прикрытия. Исходя из тактики противника, мы обычно рассчитывали встретить в прикрытии вражеских бомбардировщиков от 4 до 8, реже до 12 истребителей. Если же их было 30, как, например, под Никополем, то порядок наших действий должен был быть иным.
Расчет своих сил мы строили так: на четверку или шестерку истребителей прикрытия бомбардировщиков противника всегда выделяли звено, идущее в группе прикрытия.
Если истребителей прикрытия было 8 — 12, то звено прикрытия усиливалось парой истребителей из ударной группы. Такое распределение сил вполне обеспечивало действия ударной группы. Если истребителей прикрытия было значительно больше, то учитывалась возможность поддержки в воздушном бою дежурными группами. Прикрывающая группа сковывала усилия, чтобы не допустить прицельного бомбометания вражеских бомбардировщиков.
Учитывалось и обратное, т. е. что в действительности истребителей прикрытия могло оказаться меньше, чем предполагалось встретить. В этом случае одна пара из группы прикрытия переходила в состав ударной группы. Были случаи, когда вся прикрывающая группа переходила в состав ударной группы, но это применялось как исключения и то при изменении обстановки, обычно распоряжением ведущего группы. Одновременно предусматривалось взаимодействие и в других случаях, а именно: повреждение или потеря нашего самолета, встреча с одними истребителями, отказ радио, отказ вооружения и др.
Организационные указания. К ним относятся указания командира полка на день; недостатки предыдущих вылетов; новое в действии противника или изменения в его материальной части; использование радио в полете, штурманские указания.
Проверка материальной части, вооружения и спецоборудования производилась самим летчиком.
ПАТРУЛИРОВАНИЕ
Моя группа состояла из 8 самолетов «Аэрокобра» в двух подгруппах: 1. ударная группа: ведущий группы — Речкалов, ведомый — Голубев, ведущий пары — Жердев, ведомый — Душанин; 2. прикрывающая группа: ведущий — Клубов, ведомый — Ивашко, ведущий пары — Чистов, ведомый — Семенов.
Помимо основного района прикрытия была дана запасная задача: прикрыть в районе Садова Гора, Новый Токмак сосредоточенную для ввода в прорыв конницу генерала Кириченко.
Воздушная обстановка к нашему вылету была нам известна по информации штаба полка, получившего данные с КП командира дивизии, и от летчиков, летавших на задание.
Противник в этот день летал так: первая группа 9 Хе-111 под прикрытием 2 Ме-109 на высоте 4500 м, через 30 минут смешанная группа Хе-111 и Ю-88 — 16 самолетов под прикрытием 4 Ме-109 и через 20 минут вслед за второй, на высоте 4000 м третья группа — 30 самолетов Ю-87 под прикрытием 4 Ме-109.
По графику мой вылет был намечен в 10.10. Летчики находились у самолетов, когда с КП полка (сигналом «Ракета») нам был дан взлет. Взлетали в 10.20, немедленно легли на курс и с набором высоты пошли в район патрулирования. В это время над целью шел воздушный бой с 30 бомбардировщиками Хе-111 и Ю-88. Моя группа пришла в район патрулирования на высоте 4000 м. Бой к этому времени уже закончился.
Связавшись со станцией наведения, я получил от нее предупреждение: "быть внимательнее, скоро должны прийти «лапотники»! (Ю-87).
В ожидании самолетов противника я набрал высоту до 5000 м. Из-за дыма от пожаров видимость ниже 1500 м была плохая, выше — отличная. Облачности не было.
Маневр своей группы я строил с севера на юг и обратно. После каждого разворота шел со снижением до высоты 3500— 3600 м с целью увеличения скорости, что позволяло лучше просматривать район прикрытия, при этом одновременно экономилось горючее, охлаждался мотор.
Фронт группы был построен в сторону противника. Солнце было все время в стороне, противоположной моему фронту.
Это достигалось самостоятельными разворотами каждого самолета на 180 градусов. Интервалы между самолетами и парами в 50 — 150 м позволяли производить такой маневр.
Развороты производились всегда на солнце, чтобы не подставлять заднюю полусферу под удар со стороны солнца. Например, если шли с курсом на север, то разворот на 180° производился вправо по команде: «разворот на 180° вправо», после чего шли на юг, и, наоборот, «разворот на 180° влево», после чего шли на север.
Развернутый фронт направлен был в сторону противника с той целью, чтобы раньше заметить немецкие самолеты и чтобы мне хорошо было видно всю их группу.
Сразу же после разворота вся группа, выдерживая заданное превышение между самолетами, снижалась за мной и за счет снижения весь заданный район.
Как только проходили район прикрытия, группа, ориентируясь по ведущему, за счет большой скорости (при одном и том же режиме мотора) набирала свою прежнюю высоту — 5000 м. Верхняя пара ниже 4000— 4500 м не снижалась.
В таком порядке над целью мы находились 45 минут (заданное время было 50 минут).
Я уже запросил станцию наведения о разрешении мне идти домой, когда справа-снизу и спереди мы заметили большую группу самолетов противника, которая шла в наш район. Мы в это время находились в северном конце района прикрытия. Сразу же я опознал около 50 самолетов Ю-87. Они были еще в 15 км от линии фронта. Я сообщил по радио своей группе: «впереди справа-снизу большая группа самолетов противника. Моей четверке встать в „пеленг“ и плотнее сомкнуться. Клубову прикрыть меня сверху».
Одновременно станция наведения сообщила о появлении бомбардировщиков противника. После этого я с большим снижением пошел на сближение с немцами. Первую атаку решил произвести в лоб.
Завязался ожесточенный воздушный бой. 8 шестерок Ю-87 шли плотным строем в колонне. Прикрывали их 8 истребителей, которых я на сближении и в момент атаки не заметил.
4 Ме-109 были в группе непосредственного прикрытия и 4 Ме-109 — в ударной группе, при этом немного отставшие.
Расчет первой атаки в лоб строился на двух основных преимуществах: во-первых — внезапность. Атака производилась со стороны ослепительно светящего солнца и далеко на их территории, чего немцы не могли ожидать.
Во-вторых — большая скорость порядка 600-640 км/час, приобретенная за счет снижения с 5000 м до 2000 м.
На таких больших встречных скоростях истребители непосредственного прикрытия не могли помешать нашей атаке при любых условиях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112