Рейхсфюреру СС стало ясно, что авторитет его высших чинов остался лишь на бумаге.
Гиммлер неоднократно возвращался к вопросу о единстве СС. В 1943 году он говорил: «Для всех без исключения фюреров СС орден СС со всеми его ответвлениями должен быть единым блоком, единым организмом».
Акты различных третейских разбирательств и многочисленных дисциплинарных нарушений свидетельствуют, однако, что орден в действительности представлял собой скопище самых различных и даже воинствующих элементов. Среди высшего руководства СС вряд ли нашелся хоть один человек, который бы не обвинил другого в отклонениях от политической линии и попрании идей охранных отрядов. Высший эсэсовский и полицейский чин в Сербии, группенфюрер СС Август Майзнер, возбудил судебное разбирательство против своего коллеги, группенфюрера СС Харальда Турнера, начальника тамошней военной администрации, за то, что тот в пьяном виде разболтал в местном ресторане подробности предстоявшей операции против партизан и тем самым, мол, выдал военную тайну. Майзнер обвинил Турнера и в деяниях, направленных против вермахта, видя в нем опасного конкурента.
Турнер так отреагировал на это, обращаясь к Майзнеру: «Своими действиями вы доказали, к сожалению, что ничего не поняли в сути ордена СС, который должен представлять собой сообщество людей, давших единую клятву. В еще меньшей степени это касается моей идеи ограничить властные вожделения вермахта и обеспечить нашими совместными усилиями свое господствующее положение в регионе».
Бригадефюрер СС Отто Вехтер, губернатор Галиции, будучи адептом национал-социализма, встал тем не менее на сторону противника СС генерал-губернатора Франка, когда верный пес Гиммлера Крюгер начал против него борьбу. Вехтер заявил, что открытый им крестовый поход наносит ущерб авторитету немцев. Крюгер ответил на его выступление, заявив: «Хотя вы и носите форму бригадефюрера, своими действиями еще ни разу не доказали, что являетесь членом СС».
Когда Отто Олендорф обвинил главного редактора «Черного корпуса» штандартенфюрера СС Гюнтера д'Альквена в гнусных выпадах против профессионалов, журналист ответил, что воззрения Олендорфа не соответствуют идеям и интересам СС. Олендорф обратился в административное управление с просьбой призвать штандартенфюрера к порядку. Личный секретарь Гиммлера, Рудольф Брандт, посоветовал им примириться, чтобы сотрудничать в дальнейшем в интересах СС.
Группенфюрер СС Готтлоб Бергер постоянно жаловался на нападки на него коллег, в особенности со стороны обергруппенфюрера СС наследного принца цу Вальдекк-Пирмонта. Когда принц узнал о методах сотрудников Бергера по вовлечению «добровольцев» в войска СС и возбудил дело против вербовщика хауптштурмфюрера СС Ланге, Бергер взорвался:
«В результате действий верховного чина СС и полиции создается катастрофическое положение, поскольку Ланге вмешивается в сферу деятельности католической церкви и сует свой нос в дело, давно уже решенное в ходе личных переговоров, возможно „собирая компрометирующие материалы“ и допрашивая родителей».
Группенфюрер СС Артур Зайсс-Инкварт, рейхскомиссар оккупированной Голландии, выступал против инициированного из Берлина формирования подразделений СС из местных жителей, поддерживая добрые отношения с движением Адриана Муссерта, заклейменного Гиммлером как «коррупционера».
В Бельгии борьбу между собой вели сразу три эсэсовские группировки. Группенфюрер СС Эггерт Реедер, начальник военной администрации в оккупированных Бельгии и Северной Франции, поддерживал фламандских националистов, выступавших за объединение фламандских районов Бельгии с Голландией. Готтлоб Бергер опекал организацию бельгийских колаборационистов, настаивавших на отделении фламандских районов от Бельгии и присоединении их к Германии. Бельгийский же фашистский лидер Леон Дегрель вступил со своими единомышленниками в войска СС, «чтобы сохранить единую Бельгию».
Тот же Бергер настраивал командира датского добровольческого объединения «Дания» штурмбанфюрера СС Мартинсена против датского последователя национал-социализма Фритса Клаузена, пока не понял, что Мартинсен на самом деле — противник немецкой политики в Дании.
А в главных административно-хозяйственных и оперативном управлениниях штаба СС находились финские добровольцы, имевшие эсэсовские звания, в истинную задачу которых входило негласное наблюдение за контактами СС с Финляндией.
Из такого клубка личных и национальных интересов было, конечно, трудно создать единую организацию. К тому же агрессивный индивидуализм эсэсовских лидеров не останавливал их даже перед личностью рейхсфюрера СС. Поэтому «имперский Хайни» думал не столько о единстве ордена, сколько о том, чтобы сохранить свои позиции. Гиммлер имел привычку не принимать сразу нескольких подчиненных, обрушивая на каждого из них лавину приказов и распоряжений.
«О вас говорят, что вы не хотите слушать тех, кто видит и называет вещи таковыми, какие они есть на самом деле, — написал однажды Гиммлеру старший охранник концлагерей группенфюрер СС Теодор Айке. — А ведь те, кто твердит „Так точно“ и „Слушаюсь“, оказывают своим начальникам плохую службу».
Иногда тон обращений некоторых фюреров СС становился столь непочтительным, что рейхсфюрер СС был вынужден запретить лейтенантский жаргон. Бергер поддержал Гиммлера, заявив: «Критика необходима, однако критика начальников и высших инстанций недопустима и недостойна. К сожалению, у нас есть еще руководители, недалеко ушедшие от лейтенантского уровня».
Бергер, самый верный из преданных Гиммлеру людей, давал ему иногда советы, как ликвидировать непослушание в высших эшелонах СС. 2 декабря 1940 года он, например предложил создать некий орган, который следил бы за членами ордена и предупреждал их, прежде чем они попытаются встать на стезю злоупотребления своим положением.
«Если эти личности будут трижды уличены в неверности интересам рейхсфюрера, — говорил он, — то они должны будут либо выйти из охранных отрядов добровольно, либо будут выброшены из них, так как нарушат основной закон — верности рейхсфюреру. Когда такое произойдет с двумя-тремя фюрерами, об этом пойдут разговоры, и наш престиж заметно возрастет».
Гиммлер применял и собственные методы воздействия на непослушных: грубые окрики (из практики школьного учителя), слежка даже за высокопоставленными руководителями, дача одного и того же поручения нескольким фюрерам, введение системы контроля. Постоянные порицания преследовали единую цель — напомнить самым различным фюрерам, что единственным источником их власти является рейхсфюрер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202