Было зачитано обращение нового пронацистсткого режима. Все важнейшие пункты Будапешта заняли немецкие солдаты. В дело вступил и Скорцени, поднявший по тревоге 22-ю кавалерийскую дивизию СС, которая тут же перекрыла подходы к резиденции Хорти — Бургбергу. Десантники Скорцени должны были утром 16 октября начать штурм резиденции, что и было успешно осуществлено в 6 часов, лишь только стало светать. Скорцени доложил: «Бургберг взят без единого выстрела. Вся операция длилась не более получаса».
Собственно говоря, можно было обойтись и без доклада, так как около 4 часов утра Везенмайер сообщил Винкельману о готовности Хорти передать власть Салаши. Так что Венгрия была вынуждена и дальше проливать кровь за Гитлера.
СС вновь продемонстрировала, что в состоянии своими пирровыми победами поддерживать бредовую идею Гитлера стоять до конца. И как при дворе какого-нибудь арабского султана в ставке фюрера все ярче разгоралась звезда Генриха Гиммлера.
Октябрь 1944 года можно рассматривать как пик власти Гиммлера. Успехи гвардии в Польше, Словакии и Венгрии не остались без внимания. Шеф СС получил привилегию выступить вместо Адольфа Гитлера с традиционной речью 8 ноября 1944 года в память «пивного путча» в Мюнхене. Гиммлер наслаждался своей властью и гордился тем, что он первый и, казалось, незаменимый помощник своего фюрера. С глубокой иронией британский историк Тревор-Ропер замечает: «Крушение рейха сделало Гиммлера богом». Человек, который еще несколько месяцев назад взвешивал возможность устранения Гитлера в интересах достижения мира, теперь не останавливался ни перед какими кровавыми жертвами для принесения их своему божеству.
«В течение последнего года, — сказал он доверительно министру финансов графу Шверину фон Крозику, — я научился вновь верить в чудо. Спасение фюрера 20 июля — самое настоящее чудо».
Он убивал в себе любое сомнение в диктаторе, сказав как-то скептику Феликсу Керстену: «Все расчеты Гитлера оказываются правильными. Он по-прежнему — великий гений всех времен. Он знает с точностью до одного дня, когда и где нас ожидают победы. Поэтому 26 января будущего года мы опять окажемся на побережье Атлантики».
Однажды Гудериан пожаловался, что не знает, где взять войска для отражения очередного удара Советов. В ответ Гиммлер только улыбнулся, усматривая в этом лишь необоснованную озабоченность, и произнес: «Видите ли, дорогой генерал, я не думаю, что русские смогут продолжить наступательные действия. Все это лишь блеф».
Однако мысль о том, что Гиммлер на какое-то время поднялся до уровня самого Гитлера, представляется обманчивой. Так, Тревор-Ропер утверждает: «Несмотря на кажущийся рост власти Гиммлера, на самом деле она значительно ослабла».
Теоретики двух личностей забыли о человеке, который с ревностью следил за каждым шагом Гиммлера, — шефе партийной канцелярии Мартине Бормане, имевшем большое влияние на диктатора и внимательно следившем за его ближайшим окружением. Он-то и затормозил дальнейшее продвижение наверх «дядюшки Генриха», как его обычно называл.
Спор между Гиммлером и Борманом о правомочиях СД показал, кто есть кто. Чем более сужалась территория рейха под мощными ударами противника, тем большую активность проявлял Борман, не позволяя Гиммлеру и руководству СС замахиваться на властные полномочия партии. Когда в дела какого-нибудь гауляйтера пытались вмешиваться высшие чины СС, за него тут же вступался Борман, докладывая о случившемся Гитлеру, который разделял его взгляды на место и роль партии. На любые высвобождавшиеся командные посты Борман проталкивал своих аппаратчиков.
Эрих Кох, гауляйтер Украины, выдворенный оттуда советскими войсками, возвратился в родную Восточную Пруссию, где в качестве имперского комиссара чувствовал себя полновластным хозяином, ни во что не ставя ни вермахт, ни СС, которых презирал. Не посоветовавшись даже с командующим войсковой группой генерал-полковником Райнхардтом, он стал создавать собственную армию, назвав ее «фольксштурмом». В нее Кох загонял инвалидов, стариков и зеленую молодежь и конфисковал продукцию военных заводов для нужд своей армии. Защитник Восточной Пруссии взял на себя обязанности по контролю за офицерами и солдатами восточнопрусской группировки и розыску дезертиров, отказав в этих правах Гиммлеру и его пособникам.
Пример Коха побудил Гитлера и Бормана распространить власть партии на оставшуюся территорию Германии и создать имперский фольксштурм, подчиняющийся не вермахту, а партии, во главе которого был поставлен Борман. 26 сентября Борман отдал распоряжение гауляйтерам о подготовке к повсеместному созданию фольксштурма.
А через три недели, в годовщину Битвы народов под Лейпцигом (18 октября 1813 года), Гитлер уже отдал распоряжение о создании фольксштурма, что значительно сократило власть Гиммлера, так как за командующим резервной армией закреплялись вопросы организации, обучения и оснащения фольксштурма, тогда как за Борманом — вопросы его рекрутирования и политического руководства.
К тому же Борману удалось задействовать против Гиммлера еще и Иосифа Геббельса. Если министр пропаганды ранее заявлял: «Гиммлер занимается военными, я же — гражданскими аспектами ведения войны. В этой связке ходу войны будет придан решающий импульс», то после попытки покушения на Гитлера рейхсминистр усмотрел в Бормане более сильного партнера и перешел на его сторону. Борман не преминул тут же подписать у фюрера указ о назначении Геббельса имперским уполномоченным по вопросам ведения тотальной войны. В декабре Геббельс получил задание проверить численный состав подразделений вермахта и доложить в ставку фюрера свои предложения по их передислокации, что являлось явным вторжением в сферу деятельности командующего резервной армией.
Пока Гиммлер довольно часто появлялся в ставке фюрера, Борману приходилось опасаться, что шеф СС сможет противостоять его нашептываниям Гитлеру. Поэтому он поставил своей задачей оттеснить Гиммлера из ближайшего окружения фюрера.
Будучи еще гимназистом в Ландсхуте в период Первой мировой войны, Гиммлер на фронт не попал, но в тайне мечтал о славе полководца, желая встать во главе частей, непосредственно ведущих боевые действия. И Мартин Борман «помог» ему осуществить эту мечту.
В конце ноября англо-американские войска вторглись в Эльзас, оттеснив части немецкой 19-й армии к Рейну. Для обеспечения дальнейшего отхода армии необходимо было создать на левом берегу Рейна плацдарм и остановить продвижение противника. В штаб-квартире фюрера было решено образовать новую группировку войск в районе между Карлсруэ и швейцарской границей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202