— Вы не забыли еще? А я сегодня не принес, в следующий раз обязательно принесу, — признался Татара-кун, почесывая голову.
— Фу-у, — разочарованно протянула старшая. Глядя на нее, младшая тоже сказала: «Фу-у». Настроение у хозяйки немного улучшилось, и она даже слегка улыбнулась.
— Суси у меня с собой нет, но вот дикий батат я приносил. Вы кушали его?
— Дикий батат? А что это такое? — спросила старшая.
— Дикий батат? А что это такое? — Младшая сестра не отстала от старшей и на этот раз.
— Еще не пробовали? Попросите маму, чтобы она побыстрей сварила. В Карацу дикий батат не такой, как в Токио, — произнес Сампэй-кун с гордостью за свою родину. Хозяйка только теперь сообразила, что надо поблагодарить за гостинец.
— Спасибо вам, Татара-сан, вы очень любезны. Да еще так много привезли.
— Ну, и как? Пробовали? Я специально заказал ящик, чтобы батат не побился. Наверное, хорошо сохранился.
— Вы старались-старались, а его вчера вор украл.
— Вор? Вот дурак! Неужели он так любит дикий батат! — восторженно воскликнул Сампэй-кун.
— Мама, у нас ночью был вор? — спросила Тонко.
— Да, — коротко ответила мать.
— Вор был… а что дальше… Какой он? — принялась допытываться Сунко.
Хозяйка не знала, как отвечать на столь необычный вопрос.
— Страшный, — сказала она и посмотрела на Татара-куна.
Тонко не унималась:
— Страшный? Такой, как Татара-сан? — спросила она с детской непосредственностью.
— Что такое? Как можно быть такой невежливой.
— Ха-ха-ха, неужели я такой страшный? Ну и ну, — воскликнул Татара-кун и почесал затылок. На затылке была лысина диаметром ровно в один сун. Лысина появилась месяц назад, и Татара-кун лечился у врача, но дело шло на поправку, кажется, не очень быстро. Первой лысину заметила Тонко.
— Ой, Татара-сан, у тебя голова блестит, как и у мамы.
— Тебе же было сказано — молчи.
— Мама, у вора голова тоже блестела?
Это спросила младшая. Хозяйка и Татара-кун невольно рассмеялись, однако дети мешали им говорить, а потому мать сказала:
— Пойдите поиграйте во дворе. А я вам сейчас дам что-то вкусное.
Выпроводив детей, хозяйка с серьезным видом продолжала:
— Татара-сан, что с вашей головой?
— Моль съела. Лечусь-лечусь, а ничего не получается. У вас тоже?
— Фу, моль! Что вы! У женщин на том месте, где они делают узел, всегда небольшая лысина.
— Все лысины из-за бактерий.
— У меня не из-за бактерий.
— Это вы, хозяюшка, просто упрямитесь.
— Ну, как хотите, но только у меня не из-за бактерий. Кстати, как будет по-английски лысина?
— Лысина будет «боулд».
— Нет, не то. Наверное, есть более длинное название.
— Спросите у сэнсэя, он вам сразу скажет.
— Сэнсэй ни за что не захочет объяснить, вот я и спрашиваю у вас.
— Кроме «боулд» я другого слова не знаю. Более длинное… Что бы это могло быть…
— Константин Палеолог, вот что. Константин — лысая, Палеолог — голова.
— Может быть, может быть. Я сейчас пойду к сэнсэю в кабинет и проверю по Вебстеру. Между прочим, сэнсэй очень странный человек. Такая хорошая погода, а он сидит дома… Хозяюшка, так он никогда не избавится от своего несварения. Посоветуйте ему сходить ну хотя бы в Уэно, полюбоваться цветами.
— Сами посоветуйте. Может быть, он вас послушает.
— Он все еще ест варенье?
— Да, по-старому.
— Недавно сэнсэй жаловался: «Жена, — говорит, — ругается, что я ем страшно много варенья. А мне кажется мало. Наверное, неправильно подсчитали». Не иначе вы, хозяюшка, вместе с дочками тоже кушаете…
— Татара-сан, противный, как вы можете говорить такое!
— А я по вашему лицу вижу.
— Как можно по лицу угадать.
— А я и не стараюсь угадать. Значит, хозяюшка, сивеем не кушаете?
— Ну, ем немного. Разве нельзя? Ведь это наше.
— Ха-ха-ха, я так и думал… А ведь и правда — страшная беда, когда тебя обворуют. Один дикий батат утащили?
— Если бы только батат! Тогда бы мы и не горевали. Всю нашу одежду украли.
— Это, наверное, будет чувствительно. Опять в долги залезать придется? Жаль, что этот кот не собака… жаль. Хозяюшка, обязательно заведите себе здоровенного пса… Кошка никакой пользы не приносит, только и знает что лопать… Мышей-то хотя бы ловит?
— Наш кот пока ни одной не поймал. Такой ленивый, такой бесстыжий.
— Ну, это никуда не годится. Прогоните его побыстрее. Может, я захвачу его с собой, сварю и съем?
— Что вы, Татара-сан, неужели вы кошек едите?
— Ем, конечно. Они очень вкусные.
— Да вы настоящий герой.
Я давно слышал, что среди подлого сброда, именуемого сёсэями, есть дикари, которые едят кошек, но никак не мог предположить, чтобы и Татара-кун, всегда относившийся ко мне благосклонно, принадлежал к этой категории, тем более что он уже не сёсэй, а важный юрист и служит в крупной компании. Кангэцу-второй своими действиями доказал правильность поговорки «В каждом зри вора», однако истину «зри в каждом пожирателя кошек» мне впервые открыл Татара-кун. Пословица гласит: «Живя учись, а научившись — радуйся», — однако каждый день приносит новые опасности и с каждым днем нужно быть все осторожнее. И то, что приходится защищать себя двойным панцирем из коварства и подлости, тоже результат глубокого знакомства с жизнью, а с годами узнаешь жизнь все лучше. «Потому-то так трудно встретить среди стариков хоть одного порядочного человека. Может быть, и для меня в настоящее время было бы самым правильным очутиться вместе с головкой лука в кастрюле Татара-куна», — думал я, забившись в угол, и как раз в эту минуту в столовую явился хозяин, который только что, поссорившись с женой, ушел в кабинет.
— Сэнсэй, говорят, вас обокрали. Надо же было так глупо получиться, — тут же насел на него Татара-кун.
— Глуп тот, кто забрался к нам, — ответил хозяин; себя он считал человеком очень мудрым.
— Конечно, забираться к вам было глупо, но и быть обокраденным тоже не очень умно.
— Люди вроде Татара-сана, у которых нечего украсть, наверное, самые умные, — сказала хозяйка, приняв на этот раз сторону мужа.
— Но самый глупый — кот. И нет ему оправдания. Мышей не ловит, а когда приходит вор, делает вид, что ничего не замечает… Сэнсэй, вы мне его не отдадите? Вам он все равно никакой пользы не приносит.
— Можно и отдать, а зачем он тебе?
— Сварю и съем.
Услыхав эти ужасные слова, хозяин изобразил на лице неприятную усмешку человека, страдающего несварением желудка, но ничего определенного не сказал; поэтому Татара-кун тоже не стал настаивать на том, чтобы съесть меня. Таким образом, я неожиданно был спасен.
Хозяин переменил тему разговора.
— Оставь кота в покое. Этот вор украл всю одежду, и теперь я вынужден мерзнуть.
Вид у хозяина был очень подавленный. Должно быть, он действительно замерз. Если до вчерашнего дня он носил два кимоно на вате, одно поверх другого, то сегодня на нем была лишь рубашка с коротким рукавом, да тонкое авасэ [101];
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130