– Не знаю, Наджие. Ох, горе мне! Пропал перстень!
Назан заплакала. Но тут же у неё мелькнула надежда:
– А может быть, муж взял его с собой?
Наджие многозначительно покачала головой.
Назан схватила её за руки:
– Ты знаешь? Умоляю, скажи!
– Я тебе кое-что скажу. Но только поклянись, что никто не узнает.
– Пусть я ослепну на оба глаза!
– Поклянись сыном.
– Пусть руки мои положат Халдуна на тенэшир, если я хоть слово скажу!
Заручившись страшной клятвой, Наджие с заговорщицким видом наклонилась к Назан и прошептала:
– Перстень взяла твоя свекровь.
– Не может быть! Откуда ты это узнала?
– Помнишь, вы уезжали на прогулку? Как только фаэтон скрылся, свекровь полезла в твой сундук и увидела перстень. Она даже показывала его мне.
– О великий аллах!
– Пусть не знать мне счастья в жизни, если я соврала!
– Почему же она не устроила нам скандала?
– Вот этого я сказать не могу. Скорее всего, готовит какую-то ловушку. Клянусь аллахом, я не хочу вмешиваться в вашу жизнь, но старая карга доведёт тебя до беды. Лучше послушай меня и соглашайся, пока не поздно.
Назан тяжело опустилась на скамью и заплакала.
– Что же мне теперь делать, Наджие? Ради аллаха, что мне делать? Я совсем растерялась!..
– Подожди убиваться! Когда она возвратится к обеду, ты осторожно выпытай!
Назан продолжала плакать. Конечно, свекровь сделает вид, что ничего не знает. А как сказать о пропаже мужу? Она уже заранее содрогалась, представляя, как он разозлится. «Дура! Безмозглая дура! Разве я не наказывал тебе, чтобы никому не говорила о перстне?» Но ведь она не говорила, никому не говорила! Да попробуй теперь докажи!
– Ну вот что: дай-ка мне несколько курушей, – решительно произнесла Наджие. – Куплю тебе амулет.
– Ради аллаха, Наджие, будь осторожна!
Назан пошла в спальню, взяла деньги и протянула их Наджие:
– Умоляю, сестрица, пусть всё останется между нами. Не то я пропала…
– Ну вот ещё, скажешь! За кого ты меня принимаешь, за какую-нибудь шарлатанку?
– Аллах с тобой! Я не хотела этого сказать.
– Не беспокойся, от меня твоя тайна никуда не уйдёт.
И она опрометью бросилась вниз по лестнице.

7
Хаджер-ханым пришла домой раньше Мазхара. Увидев лицо невестки, пожелтевшее, как лимон, она поняла, что Назан уже обнаружила пропажу перстня. «Что ж, пусть поищет! – подумала Хаджер-ханым. – Перстень-то я хорошо припрятала».
Церемонно поднявшись по лестнице в свою комнату, Хаджер-ханым начала снимать нарядную одежду. Прогулка была удачной. Она всласть наговорилась с матерью начальника финансового отдела, с которой была очень дружна. У той, как и у Хаджер-ханым, был сын, и она тоже ненавидела свою невестку. Стоило старухам оказаться вместе, и они переставали замечать, как за болтовней пролетали часы.
Так и сегодня. Нет, они ни в чём не давали спуску своим невесткам! А когда Хаджер-ханым рассказала о проделке с бриллиантовым перстнем, её приятельница была просто в восторге: «Молодец, Хаджер! Даже мне не пришла бы в голову такая мысль!»
В зеркале показалось лицо невестки, заглядывавшей в дверь. Хаджер-ханым спросила голосом, полным злобного раздражения:
– Уж не меня ли ты поджидаешь?
Назан робко переступила порог. На её ресницах поблескивали слёзы.
– Нет, мамочка! – сказала она в нерешительности.
– Я раз и навсегда запретила тебе называть меня мамочкой! Да у тебя, видно, ослиная голова, заладила одно: мамочка, мамочка!
Назан потупилась и молчала.
– Ну, зачем пришла?
– Так… Хотела у вас спросить… Перстень…
– Какой перстень?
«Значит, она не скажет, – вся трепеща, подумала Назан. – А может, свекровь действительно не знает?»
– Что ещё за перстень? Отвечай!
– Да вот Мазхар купил мне перстень.
– Мазхар? Экая невежа! Как ты смеешь называть мужа Мазхаром! Он для тебя господин, Мазхар-бей. Можно подумать, что в доме твоих родителей было полно таких господ. Ну, что ты стоишь здесь, словно вросла в землю? Какой ещё перстень? Молчишь? Может, Мазхар тайком от меня купил его тебе?
Назан совсем растерялась.
– Почему же ты мне об этом раньше не сказала? – гремела свекровь. – Выходит, сын стал заводить от меня тайны? Да накажет его аллах… Но погоди, погоди! Похоже, что это твоя проделка. Ну, конечно, это ты всё подстроила! Наверняка! Ведь Мазхар… Да он сейчас придёт, мы всё и выясним.
Назан схватила свекровь за руку:
– Умоляю вас, не говорите ему ни о чём!
– Почему? Чего ты боишься?
– Перстень-то пропал… Нигде не могу его найти…
– Уж не считаешь ли ты, что его украла я?
– Помилуй аллах, мамочка!
– Опять мамочка! Чтоб твоя мамочка в гробу перевернулась! Если ты ещё хоть раз так меня назовёшь, я выдеру все твои космы! Нет у меня никакого перстня! – отрезала Хаджер-ханым и величественно выплыла из комнаты.
Приближалось время обеда. Пора было накрывать на стол. Назан дрожала, руки у неё тряслись. Не видя ничего перед собой, она расстелила скатерть, поставила тарелки и, сама не зная зачем, пошла в спальню. На полу валялись узлы. Назан спохватилась, ведь сейчас придёт Мазхар. Она быстро побросала всё в сундук и, как затравленный зверёк, снова кинулась в кухню. Где-то в глубине души ещё теплилась надежда – может быть, Мазхар подшутил над ней?
В наружную дверь постучали. Сердце Назан забилось так, словно готово было выпрыгнуть из груди. Ноги у неё подкашивались. Сделав над собой усилие, она побежала открывать. По лицу мужа Назан поняла, что он куда-то очень торопится.
Мазхар вошёл в дом, небрежно помахивая тростью. Он был в коричневом щёгольском костюме и искусно надвинутом на самые брови элегантном кепи. После обеда ему предстояло отправиться на свидание с Жале. На этот раз они собирались совершить загородную прогулку в фаэтоне.
Мазхар решил встречаться с Жале регулярно. Они могли сидеть до поздней ночи в баре, но если бы удалось снять для Жале квартирку, то он сразу заставил бы её покинуть бар. Хозяин бара даже сам говорил ему: «Ради вас, Мазхар-бей, я готов лишиться не то что одной, а хоть пяти таких девиц, как Жале!». Но как можно было это сделать в таком маленьком городишке, где всё сразу становилось известно?
– Почему стол ещё не накрыт? – с раздражением спросил Мазхар.
– Сегодня я немного задержалась, – елейно пропела Хаджер-ханым. – Извини, не углядела за твоей женой. Но сейчас всё будет готово! Поди сними пиджак и садись за стол.
Мазхар ничего не ответил. Он не пошёл переодеваться, а, как был в своём парадном костюме, опустился на стул.
Хаджер-ханым понеслась в кухню.
– Ты смотри, мужу ничего не говори о перстне, – прошипела она.
Назан с надеждой посмотрела на свекровь:
– Не говорить?
– Я же сказала: мне ничего не известно, ничего! Но зачем портить аппетит моему сыну?
Назан почуяла в этих словах недоброе, но сказала покорно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82