– Понимаю, – ухмыльнулся Кирк.
– Самое забавное, – продолжала Кэрол, – что огонь-цветы по всем параметрам превзошли другие растения в саду. При этом я не работала с их генами. Конечно, сохранились и все недостатки, и главный из них – что цветки не могут ужиться со своими соседями. Но я надеюсь, что мы найдем растения, с которыми огонь-цветы будут жить мирно.
Кирк поднял голову и посмотрел на золотистые верхушки хвойных деревьев, устремившихся в белесовато-голубое небо.
– Все ясно. Значит, надо найти способ либо приручить огонь-цветы, либо вырастить гибрид с нужными свойствами, либо воздействовать на клингоновские цветы лучами "Джи-Семь" и исправить их недостатки. А что потом?
– Ты имеешь в виду, какое направление мы выберем потом?
– Да. Каким будет следующий шаг?
– Все зависит от того, – объяснила Кэрол, – как долго Федерация будет верить в нас. Скорее всего, мы найдем другую планету. Может быть, не такую, как эта, где атмосфера практически пригодна для жизни, хотя здесь и нет местной фауны. Мы выберем холодную планету, непригодную для жизни. И мы изменим ее, превратим в цветущий сад.
Замечтавшись, Кэрол, казалось, унеслась мыслями в заоблачные дали. Глядя на нее, Кирк не мог не улыбаться.
За золотистыми лапами хвойных деревьев садилось солнце, окрасившее дома колонистов в розовый цвет.
– Послушать тебя, так ты счастлива здесь, – заметил Кирк.
Кэрол впервые после прибытия капитана пристально посмотрела на него.
– Да. Я счастлива. Такой я не ощущала себя очень долго. Конечно, я ворчу на растения, если они не хотят выделять кислород, но мы серьезно продвинулись в этом направлении, и это, Джим, наши реальные достижения. Впервые я почувствовала, что мы сможем видоизменить любую планету.
– Трудно представить, – отозвался Кирк.
– Тем не менее, это обязательно произойдет. Не знаю, когда, но непременно сбудется, – с уверенностью произнесла Кэрол; в ее глазах отразились лучи заходящего солнца. – Я горжусь тем, что здесь есть частичка и моего труда. Обустройство безжизненных планет для грядущих поколений – самая волнующая, самая потрясающая вещь на свете, и я не жалею, что посвятила этой работе всю свою жизнь.
Капитан с уважением посмотрел на собеседницу.
– Никто не смог так заставить Федерацию повернуться лицом к этой проблеме, как ты. – Кэрол пожала плечами.
– Не знаю. Я думаю, лишь благодаря энтузиазму и настойчивости доктора Будро, мы смогли поднять нашу колонию на ноги. Без него я до сих пор проводила бы свои исследования в лаборатории на Земле, – после некоторой паузы Кэрол спросила:
– А что же ты, Джим? Счастлив?
– Полагаю, что счастлив, – задумчиво ответил Кирк. – Большую часть времени. Я имею в виду, что быть капитаном корабля – это не только слава и захватывающие приключения. Жизнь людей полностью зависит от моего умения и мастерства, моей способности как капитана обеспечить их безопасность. И слишком часто я должен находить компромисс между чувством справедливости и официальной политикой федерации, – Кирк с наслаждением вдохнул прозрачный и морозный воздух, который становился все холоднее и холоднее. – Но моя служба имеет и преимущества. Всегда есть возможность путешествовать между звездами, каждый день узнавать что-то новое, чего многие еще не видели и никогда не увидят. И каждый полет – это испытание характера.
Кэрол молча кивнула и отвернулась, словно ее внимание привлек посторонний шум или шорох.
Когда она вновь заговорила, в голосе послышались нотки печали.
– Ты смог бы сменить свою профессию на другую?
Капитан понял подоплеку вопроса и замешкался с ответом.
Он уже слышал когда-то подобное, только в слегка измененной форме. На этот вопрос у Кирка был лишь один ответ.
– Нет, не поменяю, не смогу, – твердо ответил он. Возможно, Кирк совсем не это хотел сказать, и не это Кэрол желала услышать. Но это была правда, так же, как и одиннадцать лет назад.
Кэрол, не поднимая глаз, вновь кивнула.
– У меня такое чувство, что ты когда-то уже говорил эти слова.
Кирк пожалел, что пригласил ее на прогулку, затеял ненужный разговор и вспомнил о комке замерзшей грязи. Он хотел оставить все, как есть: прошлое прошлым, а будущее будущим, и ничего более. Сейчас воспоминания казались мыльными пузырями, красивыми, но бесполезными. Старые, припорошенные снегом чувства были незваными и непрошенными.
Внезапно капитана охватило ощущение неловкости, неуюта и печали. Он мог только предполагать, что испытывает сейчас Кэрол. "Было бы ошибкой, – подумал Кирк, – бередить старые раны, вспоминать то, чего уже не вернешь". Если бы он только мог взять все свои слова назад, то сделал бы это непременно. Но было слишком поздно. "Черт возьми, как много на свете вещей, которые я сделал бы по-другому, будь у меня такая возможность!" – с горечью подумал капитан.
– Прости, – прошептал Кирк. – Я не знал, что так получится.
Кэрол повернулась к нему.
– Все в порядке. Если не ты, я сама начала бы этот разговор, – вздохнула она. – Мне кажется, никто из нас совсем не изменился. Просто мы два человека, которые идут в разных направлениях, хотя мы и желаем, чтобы все было по-другому, – печально улыбнувшись, Кэрол добавила:
– Забавно, что жизнь дает все, что ты хочешь, а ты отвергаешь, не правда ли?
Капитан не знал, что сказать в ответ. К счастью, Кэрол не заставила его долго стоять на холоде, переминаясь с ног на ногу.
– Что, если мы посмотрим Шервудский лес? – предложила она. – Пока еще не совсем темно.
Капитан не стал слишком долго раздумывать. Он был готов на все, лишь бы не стоять на месте.
– Пусть будет Шервудский лес, – весело ответил Кирк.
Выйдя из Буа-де-Булонь, они вновь почувствовали обжигающий их лица холодный ветер. Собеседники направлялись к небольшой рощице на окраине колонии, когда внимание Кирка привлек какой-то движущийся на вершине холма объект. Присмотревшись, он понял, что это обыкновенная игровая площадка с разлетающимися на сильном ветру качелями. Обычная, стандартная площадка, какие Кирк во множестве видел в других колониях.
Но не сами качели привлекли такое пристальное внимание капитана. Он, действительно, нашел их очаровательным и нужным развлечением. Но для Кирка эта незатейливая вещь служила и самым надежным и верным признаком того, что на холодной и мрачной планете теплится жизнь.
Он повернулся к Кэрол и встретил ее взгляд, не осторожный и бесстрастный, как прежде, а печальный и немного потерянный. Через мгновение собеседница отвела глаза в сторону, сделав вид, что ее что-то привлекло.
На щеках Кэрол появился гораздо больший румянец, чем просто от мороза и пронизывающего ветра. Ее сжатые губы напомнили капитану их прежние встречи, когда Кэрол злилась на него и на себя за чувства, не поддающиеся осмыслению и контролю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62