Возможно, по поручению Хартселла и Рейгена одновременно. Не знаю. Странно, что он не назвался следователем по особо важным делам при президенте.
И снова у меня возникло беспокойство, не давая покоя мозгам. Я заметил телефон и позвонил Патрику Доновану, тому самому, которого в свое время я просил помочь мне найти адрес Рейгена.
Когда он взял трубку, я сказал:
— Это Шелл, Пат.
— Куда ты, к черту, запропастился?! Я пытался до тебя дозвониться.
— Меня не было в городе. Есть новости?
— Пока нет. Но я все организовал. Задействована добрая сотня членов профсоюза, разъезжающих на своих грузовиках как по городу, так и за его пределами. Они смотрят внимательно в оба. О Рейгене и его головорезах вестей пока нет. Они где-то затаились.
— Если на их розыски брошено столько людей, им некуда будет деться.
— Я ждал новостей с минуты на минуту, но пока их нет. Я буду дома, чтобы парни могли мне позвонить из любого места. У них у всех есть мой номер. Звучит здорово!
— Ты слышал что-нибудь о парне по имени Драм? — спросил я. — Он был в городе последние пару дней.
— Нет. А кто он такой?
— Частный детектив из Вашингтона. Он что-то вынюхивает, но я не знаю, что именно. Запомни это имя.
— Порядок, Шелл.
— Я отлучусь из города на несколько часов, Пат. Буду звонить тебе с дороги, поэтому оставайся дома.
— Неужели ты думаешь, что я куда-то собираюсь?
Мы попрощались, я повесил трубку, потом набрал домашний телефон Тутси. Она была рада услышать меня, и я спросил:
— Какие здесь новости, Тутси?
— Я не видела ни Рейгена, ни Минка, ни Кэнди. Но они должны быть в городе. Да, вот что: ребята все еще разыскивают Рекса Маркера, но, насколько мне известно, никаких новостей пока нет. И еще: сегодня утром Рейген велел приготовить свой самолет.
У Рейгена был частный самолет, купленный на профсоюзные деньги, который он обычно держал на частном аэродроме рядом с Пасаденой.
— Ты знаешь, где он теперь, Тутси? — спросил я.
— Нет. Я не знала бы и об этом, если бы только Рейгену не позвонили из аэропорта и не сообщили, что самолет заправлен и готов к вылету. Очевидно, Рейген сам должен был позвонить им по этому поводу, но не позвонил. Они просили меня передать ему это сообщение. Мне было любопытно, и перезвонила им через несколько минут. Рейген уже побывал там, но раздобыл самолет где-то в другом месте.
— Заправленный и готовый к полету, да? Интересно, куда он полетит?
— Не знаю. Но, принимая во внимание происходящее, этo несколько странно.
— Не только странно, но и тревожно. А что насчет того Драма, о котором мы говорили? Ты видела его или, может быть, слышала что-нибудь о нем в последние два дня?
— Нет. Ничего.
— Ну, спасибо, Тутси. Мне пора.
— Пока, Шелл. Ты... ты... гладиатор.
Я рассмеялся и повесил трубку. Но не мог не думать о Чете Драме. Принц Чет. Валиант Драм. Какая это будет встреча, если мне когда-нибудь доведется его найти! Он и гладиатор. Может, будет целое море крови.
— Все в порядке, Шелл? — спросила Келли.
— Я бы не сказал, золотко. Но намечается много событий. Скоро тут будет хорошая заварушка.
Перед отъездом я переселил Келли в другой домик, не оскверненный визитом Драма, — устроил это без всякой регистрации и велел ей никуда не выходить и держать при себе пистолет Кэнди. Она поцеловала меня на прощанье и попросила быть осторожным.
Мы с Алексис отправились в Блю-Джей.
Честер Драм идет по следу
Лос-Анджелес, 20 ч. 32 мин., пятница, 18 декабря
Рекс Маркер, стоящий в дверном проеме мотеля, смотрел на меня злобным и недоумевающим взглядом. Его пистолет был в шести дюймах от моей груди. Мой «магнум» — в шести дюймах от его. Я прикрыл дверь левым локтем. Позади него стояла женщина, сжавшись от страха.
— Я убью тебя, — сказал он. — Богом клянусь!
— Я не от Рейгена. Я из Хартселльской комиссии.
Маркер не слыхал моих слов. В его помрачившемся от страха уме превалировала одна мысль: Рейген его нашел, и я — рейгеновский киллер.
Костяшка его указательного пальца на спусковом крючке побелела от напряжения.
— Бросай пушку и подтолкни ее ко мне ногой, — сказал он.
Капли пота блестели на его высоком лбу. — Я еще никогда не убивал человека, поэтому не заставляй меня делать это сейчас.
— Но ты спровадил в больницу хорошего человека, — напомнил я, — Дэна Моуди.
Он моргнул.
— Что? Что ты сказал? Я и пальцем не дотронулся до Моуди. Ру Минк и Кэнди... это они... а кто ты такой, черт побери?!
— Я веду расследование по заданию Хартселльской комиссии, — произнес я, чеканя слова. — Убери пистолет, и мы потолкуем, Маркер.
Тут подала голос женщина:
— Я видела его с легавыми сегодня в полдень, дорогой! Он не от Рейгена!
Маркер смахнул пот со лба широкой грубой рукой.
— Если я пойду на какие-то сделки, я — человек конченый, — сказал он. — Разве ты не понимаешь?
— Если ты пойдешь на сделку с Хартселльской комиссией, мы сможем обеспечить тебе охрану.
— Охрану? — хмыкнул он. — Скажите лучше, какого черта вы не охраняли Моуди? У меня быстрая машина. Они никогда не возьмут меня живым.
— А с чего ты решил, что им есть разница, брать тебя живым или мертвым? Ты приговорен, Маркер. До тебя уже пытались добраться однажды.
— Оставь меня в покое. Мне нечего сказать.
— Где Гедеон Фрост?
— Рекс, — снова заговорила женщина. — Пожалуйста, Рекс. Я убью себя, если с тобой что-нибудь случится!
Его расширившиеся от страха глаза на мгновение обратились на нее. Я протянул руку и успел направить дуло его пистолета вверх, когда раздался выстрел. Мне порохом опалило, щеку, а Маркер крепко зажмурился. Он вцепился мне в пиджак, дергая за лацкан. Женщина вскрикнула. Потом Маркер ударил меня в живот левым кулаком. Бить он умел — у меня возникло такое ощущение, словно на меня наступил слон.
Я бросил свой «магнум» и обеими руками обхватил его запястье. Он продолжал обрабатывать мой бок своим левым кулаком, но я постепенно заводил его правую руку ему за спину, пока не прижал ее ловким захватом между лопаток. Пальцы его раскрылись, и пистолет с грохотом упал на пол. Маркер попытался наступить каблуком мне на носок. Когда я дернул его руку выше, он наклонил голову и опустил плечи. В такой позе я проволок его пару ярдов и изо всех сил припечатал к стене. Маркер сильно ударился головой. Картина с изображением серфингистов, висевшая на стене, упала ему на голову. Я отпустил его, и он соскользнул по стене на пол.
Но к тому времени оба пистолета оказались в руках у женщины.
— Ты его ранил, — сказала она. — Ты не должен был этого делать.
— А больше ничего не хотите?
— Ты не должен был делать ему больно.
— Отдайте мне оружие!
Женщина покачала головой, но вдруг расплакалась. Она не сопротивлялась, когда я забирал у нее пистолеты. Застонав, Маркер принял сидячее положение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86