— Я знаю, куда они поехали, — сказал я и повесил трубку.
Служащий автозаправки как раз заканчивал заливать бак, когда я бегом помчался к «кадиллаку». Я бросил ему десятидолларовую бумажку, прыгнул в автомобиль и рванул с места так, что шины взвизгнули.
Алексис удивленно воскликнула:
— В чем дело?!
— Рейген едет в Блю-Джей. Он наверняка обнаружил, что доктор Фрост там. Каким образом это ему удалось, не знаю. Но мне стало известно, что он мчится туда на бешеной скорости.
Она сдавленно вскрикнула или всхлипнула, а потом без конца повторяла:
— О, быстрее... быстрее!
А меня и не нужно было торопить. Мы как раз въезжали на восемнадцатое шоссе, и я помчался во весь опор. А когда я мчусь во весь опор, то сидящему рядом остается только держаться и стонать. Но мне нужно было наверстывать время, а это можно сделать только на прямом участке дороги. В горах Сан-Бернардино автострада петляет, делая крутые повороты, резко спускаясь, поднимаясь, на пути к озеру Эрроухэд. В некоторых местах дорога идет над пропастью глубиной в тысячу миль, в которую можно легко сорваться при малейшей неосторожности.
Это была еще та поездка! Я всегда буду ее вспоминать с дрожью. Большую часть пути я проехал со скоростью восемьдесят, но такая скорость на извилистой горной дороге — все равно что сто пятьдесят на обычном шоссе. И к тому же дождь превратился в настоящий ливень. С высоты двухсот миль обычно видны огни Сан-Бернардино, простирающегося внизу, и раз шесть, по крайней мере, мне приходила в голову мысль, что и наши бренные тела могут оказаться распростертыми на дне какого-нибудь ущелья. Надо отдать Алексис должное: она вскрикнула только пару раз.
Когда мы добрались до поворота на Блю-Джей, в моем поле зрения не было и намека на «кадиллак» Рейгена. Значит, он намного опередил нас. Я свернул с Мирового Шоссе на дорогу, ведущую к маленькой деревушке Блю-Джей, и снова нажал на газ. Здесь недавно выпал снег, тающий под дождем, но было светло. Дорога оказалась скользкой и опасной.
— Осталось приблизительно полмили, — сказала Алексис, нервно сглотнула и продолжала слегка дрожащим голосом: — Потом крутой поворот направо. Я скажу вам где. Это узкая проселочная дорога.
Через несколько секунд я начал снижать скорость, и вскоре Алексис указала:
— Вот туда. Сбавьте скорость. Вы все еще едете слишком быстро!
Я ударил по тормозам, переждал, потом опять нажал на тормоза. «Кадиллак» занесло, он заскользил по раскисшей от дождя дороге и свернул под углом к большим соснам на левой обочине, потом снова развернулся вправо. Нас занесло на повороте, автомобиль почти остановился, и я слегка прибавил газу. Дорога, узкая, грязная и изрядно разбитая, поднималась, извиваясь, вверх. Машина двигалась медленно.
— Следующий поворот, — сказала Алексис так, словно с трудом выталкивала слова, застрявшие у нее в горле. — Дорога заканчивается у самой хижины.
Когда я медленно снова повернул налево, она охнула и показала:
— Это машина папы!
Фары моего автомобиля высветили огромную каменную глыбу, вернее, ее основание. О высоте каменной глыбы судить я не мог — туда не доходил свет фар. Перед камнем была площадка, на которой могло разместиться несколько автомобилей. И сейчас она была заполнена до отказа. Я увидел маленький черный «фольксваген» и еще четыре автомобиля — большой «кадиллак» Рейгена, черно-белую машину шерифа, «мерседес» и такси. Во мне начало расти беспокойство, и сердце сжимала тревога. Я тем не менее тщательно обдумывал ситуацию, стараясь себе представить, что, черт возьми, происходит. И почему здесь оказалась патрульная машина?
Я повернул налево — шины увязли в грязи, — припарковался позади «фольксвагена» и притушил фары.
— Оставайтесь здесь, — сказал я Алексис, вытащил свой тридцать восьмой из кобуры и вышел из машины.
Холодные струи дождя, проникавшие сквозь густые сосновые лапы, обрушивались мне на голову и стекали по шее за шиворот.
Пока мы ехали, Алексис описала мне хижину и окружающую ее местность. Я знал, что хижина располагается довольно высоко на склоне холма и что к ней ведет деревянная лестница, начинающаяся у подножия каменной глыбы. В кромешной тьме я двинулся вперед, к лестнице. Под повязкой у меня в голове тупо и нескончаемо пульсировала боль.
Я отыскал ступеньки, нащупал перила, которые при этом слегка задрожали, и стал медленно подниматься вверх. Я достиг небольшой лестничной площадки, от которой ступеньки поднимались под прямым углом. Как только я добрался до этой площадки, раздался автомобильный сигнал. Он исходил оттуда, где были припаркованы автомобили, однако он не походил на сигнал моего «кадиллака». Значит, в стоящих там автомобилях кто-то есть, хотя, как мне показалось, они были совершенно пусты. Сигнал был очень короткий и прозвучал всего один раз. Мне это совсем не понравилось.
В сорока или пятидесяти футах надо мной сквозь лапы сосен просачивался слабый свет. Он шел из хижины. Я сильнее сжал кольт и стал подниматься дальше. Расшатанная ступенька закачалась под моей ногой, другая громко скрипнула, перекрывая шум дождя.
Я замер на месте, настороженно прислушиваясь, но не услышал ничего, кроме дождя. Только дождь да кровь, пульсирующая у меня в висках. Я продолжил подъем, дыша ртом, напрягая зрение в темноте.
Неожиданно наверху, в нескольких футах от меня, вспыхнул яркий свет, полоснувший меня по глазам. Я автоматически пригнулся, напрягая левую ногу и рванувшись вперед, когда мужской голос прохрипел:
— Стой, ни с места!
Но я напружинился и ринулся наверх, нацелив свой кольт на говорившего. Луч света скользнул по металлу моего кольта, потом я увидел силуэт человека с фонарем в руке, а у его ног — человека, неподвижно лежащего на ступенях, человека в форме помощника шерифа.
И в этот самый момент я разглядел мужчину с фонарем в одной руке и с короткоствольным пистолетом — в другой. Я разглядел его лицо.
Это был человек, которого я видел вчера в газетном хранилище, в Вашингтоне. И имя которого я слышал в последнее время постоянно. Имя, лицо, пистолет, нацеленный на меня...
Да, это был тот самый человек, с которым я так хотел встретиться. И вот наконец встретился.
Я встретился с Четом Драмом.
Драм получает пинок от Скотта
Блю-Джей, 20 ч. 08 мин., пятница, 18 декабря
Я услышал автомобильный сигнал, донесшийся снизу. Это наверняка таксист о чем-то предупреждает меня. Затем послышались шаги человека, поднимающегося по скрипучей лестнице.
Когда человек подошел ко мне достаточно близко, я направил на него слепящий луч карманного фонаря и крикнул:
— Стой, ни с места!
Но он не остановился. Луч фонаря высветил лицо с резкими чертами и белесыми бровями и такой же, как брови, белесый ежик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86