Такому человеку испытание просто стыдно не выдержать.
Скеледрус сообщил, что сэр Джон очень обрадовался, когда увидел двух вьючных мулов, которых Скеледрус выпросил для него у самого богатого картофелевода в округе. Мулов сэру Джону дали как бы взаймы, но он решил купить их.
— Не думаю, что они выдержат всю дорогу, — сказал Слитгиз-зард. — Ну а если каким-то чудом один из них все же останется жив, я хотя бы его с почестями провожу на заслуженный отдых.
Последнее, что видел Скеледрус, — это то, как сэр Джон уходил в горы, насвистывая «Дочь мошенника». Врал он безбожно, но свистел громко, чтобы фальшь была не так заметна.
Каллиопа отправилась в путь через день после того, как Скеледрус проводил сэра Джона. Она собиралась спуститься к Длинной реке, потом намеревалась следовать по дороге через Великие Северные Леса до Железного озера, чтобы в конце концов проникнуть в Загорье через Железное ущелье.
Аматус сам удивлялся, почему так тревожится за нее. Спору нет, путь ей предстоял опасный, но не более опасный, чем ее былые приключения. И дело Каллиопе выпало важное, но не менее важное, чем сэру Джону и самому Аматусу. И все же никогда прежде Аматусу не было так тоскливо при расставании со своей подругой.
Он понимал, что испытываемые им чувства целиком и полностью соответствуют счастливому окончанию сказки, и потому взволнованно поискал взглядом Психею, чтобы убедиться, что она по-прежнему здесь.
Странствие Каллиопы по Великим Северным Лесам в компании с Седриком и Эврипидом прошло без особых приключений — путешествие как путешествие. Великие Северные Леса на протяжении многих веков служили королевским заповедником. Не стучал здесь топор дровосека, не ступала нога воина. Обитали тут создания, встреча с которыми сулила испытания, а также твари, которых следовало бы в ходе испытаний истребить. На редкой поляне не попадалось могилы рыцаря, под редким пригорком не пряталось логово людоеда или не лежал черный прах какого-нибудь субъекта с темным прошлым. Поговаривали, будто бы дорога, ведущая через Великие Северные Леса, существовала чуть ли не раньше самого Королевства, но ничего не было известно о том, как она была проложена и почему не зарастала. Ходили и ездили по ней крайне редко, но тем не менее она всегда пребывала в сносном состоянии. Как бы то ни было, охотников ходить по этой дороге было мало.
На сей раз, сколько бы опасностей ни таила лесная дорога для других странников, за четыре дня пути ровным счетом ничего страшного не произошло. Эврипид то и дело бубнил себе под нос:
— Слишком тихо.
Но стоило ему произнести эти слова, как в чаше начинали шебуршать звери, словно пытались успокоить старого разведчика, доказать ему, что все тут, в лесу, в полном порядке.
Когда путники не молчали, они спорили о том, почему, интересно, в Великих Северных Лесах никогда не водились гоблины. Эврипид считал: потому, что ни один гоблин никогда не сунется туда, где до него не побывал хотя бы еще один гоблин. Каллиопа сочла такой вывод слишком уж примитивным. По ее гипотезе выходило примерно следующее: что бы собой ни представляли Великие Северные Леса, они наверняка были древнее и могущественнее гоблинов, однако и сама Каллиопа признала, что предположение у нее слабенькое. Во всяком случае, вопрос этот предоставлял троим спутникам возможность вести пространные беседы, когда у них возникало такое желание, но возникало оно не слишком часто.
Время от времени деревья расступались, и в просветах между ними становились видны какие-то развалины или горы, древние, полуразрушившиеся от старости, но чаще путники видели только сомкнувшиеся аркой над их головами ветви деревьев.
Ближе к ночи, стоило только им подумать о привале, они выезжали на поляну, вполне подходящую для ночлега. На полянах всегда хватало хвороста для костра. Друзья распаковывали дорожные мешки и перекусывали лепешками, сушеным мясом газебо и прочими нехитрыми припасами.
Наконец, незадолго до полудня четвертого дня пути по лесам, путники добрались до Плоского Камня — громадной каменной плиты, на которой могла бы плечом к плечу встать тысяча человек. Этот камень один краем упирался в Железное озеро в том месте, где на северо-западе обрывались Великие Северные леса. Почему он лежал именно в этом месте — судить трудно, но надо же ему было где-то лежать? Взойдя на Плоский Камень, друзья торопливо позавтракали.
А потом Каллиопа, сама не понимая, зачем бы ей это понадобилось, решила прогуляться по Плоскому Камню и дошла до самой воды. И как только она дотуда дошла, горизонт озарился вспышкой.
Как потом описывал это видение Седрик, вспышка напоминала нечто, что увидишь краешком глаза, когда резко повернешь голову. Но потом сияние начало разрастаться, а Каллиопа стояла выпрямившись, подняв голову и не шевелясь, словно за ней наблюдали миллионы людей.
Над линией горизонта поднялся корабль под коричневым парусом с темно-синими полосами. На мачте реял флаг, но какой державе он принадлежал, было непонятно. Корабль помчался к Плоскому Камню с необычайной скоростью. Седрик и Эврипид побежали к Каллиопе, поскольку Седрик сначала решил, что Вальдо построил флот, а Эврипид подумал, что это пираты.
Молниеносно, в одно мгновение ока корабль оказался возле Плоского Камня, и при ярком солнце стало видно, что он самый что ни на есть настоящий, прочный, как и Камень, и все-таки он был как-то странно врезан в воздух, окружавший его. Ощущение создавалось такое, будто корабль еще более реален, чем все, что находится рядом с ним. Корабль мягко покачивался на волнах рядом с Камнем, на расстоянии вытянутой руки. Видимо, он смог подойти так близко к берегу из-за того, что возле Плоского Камня было достаточно глубоко. Неведомо откуда появился деревянный трап и с громким стуком упал на край Плоского Камня.
На палубе не было ни души — никто не стоял у руля, никто не управлял парусом, никто не бегал туда и сюда, не отдавал приказаний — все происходило как бы само по себе. Корабль стоял и, похоже, ждал, когда люди взойдут на него.
— Как вы думаете… — взволнованным шепотом начала Каллиопа.
— Я думаю… Ничего не думаю, — негромко отозвался Седрик. — Но только… это нечто такое, чего в сказках упускать никак нельзя. Такой корабль способен отнести нас туда, куда мы желаем попасть, можно в этом даже не сомневаться. Этот трап… на вид он прочный, надежный. Как думаете, может быть, попробовать провести по нему лошадей и мулов?
— Но нам понадобится еда для них — сено, овес, — возразил Эврипид.
— Навряд ли, — покачал головой Седрик. — Это настолько быстрый корабль, что он, без сомнения, доставит нас до любого берега Железного озера за несколько часов.
— Но как знать, за нами ли он приплыл?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Скеледрус сообщил, что сэр Джон очень обрадовался, когда увидел двух вьючных мулов, которых Скеледрус выпросил для него у самого богатого картофелевода в округе. Мулов сэру Джону дали как бы взаймы, но он решил купить их.
— Не думаю, что они выдержат всю дорогу, — сказал Слитгиз-зард. — Ну а если каким-то чудом один из них все же останется жив, я хотя бы его с почестями провожу на заслуженный отдых.
Последнее, что видел Скеледрус, — это то, как сэр Джон уходил в горы, насвистывая «Дочь мошенника». Врал он безбожно, но свистел громко, чтобы фальшь была не так заметна.
Каллиопа отправилась в путь через день после того, как Скеледрус проводил сэра Джона. Она собиралась спуститься к Длинной реке, потом намеревалась следовать по дороге через Великие Северные Леса до Железного озера, чтобы в конце концов проникнуть в Загорье через Железное ущелье.
Аматус сам удивлялся, почему так тревожится за нее. Спору нет, путь ей предстоял опасный, но не более опасный, чем ее былые приключения. И дело Каллиопе выпало важное, но не менее важное, чем сэру Джону и самому Аматусу. И все же никогда прежде Аматусу не было так тоскливо при расставании со своей подругой.
Он понимал, что испытываемые им чувства целиком и полностью соответствуют счастливому окончанию сказки, и потому взволнованно поискал взглядом Психею, чтобы убедиться, что она по-прежнему здесь.
Странствие Каллиопы по Великим Северным Лесам в компании с Седриком и Эврипидом прошло без особых приключений — путешествие как путешествие. Великие Северные Леса на протяжении многих веков служили королевским заповедником. Не стучал здесь топор дровосека, не ступала нога воина. Обитали тут создания, встреча с которыми сулила испытания, а также твари, которых следовало бы в ходе испытаний истребить. На редкой поляне не попадалось могилы рыцаря, под редким пригорком не пряталось логово людоеда или не лежал черный прах какого-нибудь субъекта с темным прошлым. Поговаривали, будто бы дорога, ведущая через Великие Северные Леса, существовала чуть ли не раньше самого Королевства, но ничего не было известно о том, как она была проложена и почему не зарастала. Ходили и ездили по ней крайне редко, но тем не менее она всегда пребывала в сносном состоянии. Как бы то ни было, охотников ходить по этой дороге было мало.
На сей раз, сколько бы опасностей ни таила лесная дорога для других странников, за четыре дня пути ровным счетом ничего страшного не произошло. Эврипид то и дело бубнил себе под нос:
— Слишком тихо.
Но стоило ему произнести эти слова, как в чаше начинали шебуршать звери, словно пытались успокоить старого разведчика, доказать ему, что все тут, в лесу, в полном порядке.
Когда путники не молчали, они спорили о том, почему, интересно, в Великих Северных Лесах никогда не водились гоблины. Эврипид считал: потому, что ни один гоблин никогда не сунется туда, где до него не побывал хотя бы еще один гоблин. Каллиопа сочла такой вывод слишком уж примитивным. По ее гипотезе выходило примерно следующее: что бы собой ни представляли Великие Северные Леса, они наверняка были древнее и могущественнее гоблинов, однако и сама Каллиопа признала, что предположение у нее слабенькое. Во всяком случае, вопрос этот предоставлял троим спутникам возможность вести пространные беседы, когда у них возникало такое желание, но возникало оно не слишком часто.
Время от времени деревья расступались, и в просветах между ними становились видны какие-то развалины или горы, древние, полуразрушившиеся от старости, но чаще путники видели только сомкнувшиеся аркой над их головами ветви деревьев.
Ближе к ночи, стоило только им подумать о привале, они выезжали на поляну, вполне подходящую для ночлега. На полянах всегда хватало хвороста для костра. Друзья распаковывали дорожные мешки и перекусывали лепешками, сушеным мясом газебо и прочими нехитрыми припасами.
Наконец, незадолго до полудня четвертого дня пути по лесам, путники добрались до Плоского Камня — громадной каменной плиты, на которой могла бы плечом к плечу встать тысяча человек. Этот камень один краем упирался в Железное озеро в том месте, где на северо-западе обрывались Великие Северные леса. Почему он лежал именно в этом месте — судить трудно, но надо же ему было где-то лежать? Взойдя на Плоский Камень, друзья торопливо позавтракали.
А потом Каллиопа, сама не понимая, зачем бы ей это понадобилось, решила прогуляться по Плоскому Камню и дошла до самой воды. И как только она дотуда дошла, горизонт озарился вспышкой.
Как потом описывал это видение Седрик, вспышка напоминала нечто, что увидишь краешком глаза, когда резко повернешь голову. Но потом сияние начало разрастаться, а Каллиопа стояла выпрямившись, подняв голову и не шевелясь, словно за ней наблюдали миллионы людей.
Над линией горизонта поднялся корабль под коричневым парусом с темно-синими полосами. На мачте реял флаг, но какой державе он принадлежал, было непонятно. Корабль помчался к Плоскому Камню с необычайной скоростью. Седрик и Эврипид побежали к Каллиопе, поскольку Седрик сначала решил, что Вальдо построил флот, а Эврипид подумал, что это пираты.
Молниеносно, в одно мгновение ока корабль оказался возле Плоского Камня, и при ярком солнце стало видно, что он самый что ни на есть настоящий, прочный, как и Камень, и все-таки он был как-то странно врезан в воздух, окружавший его. Ощущение создавалось такое, будто корабль еще более реален, чем все, что находится рядом с ним. Корабль мягко покачивался на волнах рядом с Камнем, на расстоянии вытянутой руки. Видимо, он смог подойти так близко к берегу из-за того, что возле Плоского Камня было достаточно глубоко. Неведомо откуда появился деревянный трап и с громким стуком упал на край Плоского Камня.
На палубе не было ни души — никто не стоял у руля, никто не управлял парусом, никто не бегал туда и сюда, не отдавал приказаний — все происходило как бы само по себе. Корабль стоял и, похоже, ждал, когда люди взойдут на него.
— Как вы думаете… — взволнованным шепотом начала Каллиопа.
— Я думаю… Ничего не думаю, — негромко отозвался Седрик. — Но только… это нечто такое, чего в сказках упускать никак нельзя. Такой корабль способен отнести нас туда, куда мы желаем попасть, можно в этом даже не сомневаться. Этот трап… на вид он прочный, надежный. Как думаете, может быть, попробовать провести по нему лошадей и мулов?
— Но нам понадобится еда для них — сено, овес, — возразил Эврипид.
— Навряд ли, — покачал головой Седрик. — Это настолько быстрый корабль, что он, без сомнения, доставит нас до любого берега Железного озера за несколько часов.
— Но как знать, за нами ли он приплыл?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87