Полновесный был удар – прямо по лицу.
Никто не знал – почему.
Никто ничего не спросил.
Никто никак не среагировал.
Будто вообще ничего не произошло.
А муж с женой сидели и молчали. Только одна щека жены полыхала красным, а тупо глядящие в окно глаза наполнились слезами.
Да, все они только и ждут повода лопнуть по всем швам.
Потому что каждый без исключения знал – время пошло вспять.
Николь пятерней расчесала свои дивные золотые волосы, пытаясь наглядно представить себе, что же с ними случилось.
Лучше всего ей удалось вообразить картину настоящего – здесь и теперь - в виде группы плотов, связанных друг с другом. Эти плоты тихо плыли по реке, которая была Временем. По каким-то причинам их плот «сейчас» оторвался. Крутясь, он стал уплывать от других «здесь и сейчас», от своего мира, существовавшего 23 июня, и каким-то образом его подхватило другое течение, которое шло в противоположном направлении. И целых семь суток этот плот плыл назад – от двадцать третьего до шестнадцатого.
Разве не говорят, что время летит, когда вы веселитесь? Это выражение почему-то показалось Николь совершенно абсурдным.
Подобно сидящей рядом с ней Сью, Николь вдруг обнаружила, что не только затыкает рот кулаком, но еще и вцепилась в костяшки зубами. То ли для того, чтобы не расхохотаться во всю мочь, то ли чтобы удержать рвущийся из горла крик. Она и сама этого не знала.
И в этот момент ей в голову пришла совершенно новая безумная идея. Ее сосед умер двадцатого июня. Мистер Торп был жизнерадостным человеком лет шестидесяти, который сорок лет прожил со своей женой в домике, полном кошек. Каждой весной он приносил Николь стебли розового ревеня из своего сада и воодушевленно рассказывал, какие чудесные из них получаются печенья. А в ту субботу он вдруг схватился за сердце и умер, сидя в своем кресле.
Николь пришло в голову, что раз с точки зрения всего этого громадного переливающегося зеленого мира сегодня шестнадцатое июня, то она может увидеть своего соседа живым и здоровым. Относительно здоровым, если иметь в виду артерию в груди, которая скоро лопнет. Она может даже поболтать с ним.
Тогда Николь еще сильнее прикусила свой палец.
Разве это не смешно?
Говорить с человеком, о котором она знает, что он умер несколько дней назад.
Николь крепко зажмурилась, ибо в это мгновение мир закрутился вокруг нее, и она ощутила подступающую к горлу тошноту.
Но мысль, которая ее посетила – удивительно мощная мысль, – и теперь носилась в ее уме быстрее поезда-экспресса, не уходила: она может спасти жизнь своего соседа.
Она может выйти из автобуса. Взять такси до Invicta Paradeв одном из пригородов Йорка и уговорить мистера Торпа отправиться в больницу. Быстрый анализ позволит выявить наличие вздутия на артерии возле сердца, которая вот-вот может лопнуть. Будет сделана операция. Из ноги вырежут кусок здоровой артерии, потом кусок плохой возле сердца, сошьют хорошие куски, и все! Господи, да он же сможет прожить еще лет двадцать!
Николь смотрела в окно автобуса на домики и отели пригорода Йорка. Ее отражавшиеся в зеркальном стекле глаза с удивлением всматривались в собственное лицо Николь.
Господи! Конечно же! Это необходимо выполнить! Она спасет ему жизнь!
Николь встала с места.
– Билл! Билл! – Она шагнула к шоферу. – Билл, останови автобус! Мне надо выйти.
3
Человек, торговавший мороженым, обнаружил, что стоит на берегу реки. У него не было ясного представления о том, как он тут оказался. Он знал только, что долго бродил где-то без всякой цели, будто в тумане. Птички носились над самой водой, ловя мошкару. Раздался гулкий шлепок по воде – это в реку прыгнула водяная крыса. Звук этот больно ударил мороженщика по напряженным нервам.
Он огляделся – его глаза превратились в две узенькие щелки, защищавшие зрение от жгучих солнечных лучей. Через V-образный разрез в травянистом склоне мороженщик видел деревянные скамьи амфитеатра.
Амфитеатр был пуст.
Мороженщик вдруг вспомнил, что оставил свой фургончик незапертым.
Но в этот момент ему было решительно наплевать. Он только-только начал приходить в себя от лицезрения человека, который трахался с его женой.
Теперь, когда он вспоминал об этом, то думал, что, вообще-то говоря, в этом нет ничего плохого, если бы это был незнакомец или... Черт побери, лучше в это был мойщик стекол, ежели уж так оно вышло.
Но нет, человек, которого он видел, был не кто иной, как он сам.
Вот этого я уж никак не ожидал, подумал он уже в двенадцатый раз после того, как наконец пришел в себя.
Если б только не я! Кому такое в голову может прийти – входишь в комнату, а там видишь лично себя, так сказать, в полный рост!
Он знал, что у немцев есть особый термин для тех случаев, когда ты встречаешь своего двойника. Doppelganger. Это означает что-то вроде «двойного силуэта» или «двоящегося прохожего». И если ты встречаешь своего Doppelganger'a, то это плохая примета. Она, возможно, предвещает даже твою близкую смерть.
Еще одна водяная крыса плюхнулась в воду прямо из-под ног мороженщика и поплыла совсем близко к поверхности воды, оставляя мутный илистый след.
Doppelganger. Он как бы обкатывал это слово во рту. Doppelganger.
Он ли это?
Он видел самого себя.
Своего собственного Doppelganger'a.
Неужели это означает, что он скоро умрет?
Господи Боже!
Всего сорок пять лет! Это же еще не старость. Черт побери, я не хочу умирать в сорок пять!
В нескольких ярдах от мороженщика на берегу реки стоял старик, глядевший куда-то в сторону противоположного берега. Он наклонился немного вперед, опираясь всем весом на прогулочную трость.
За стариком виднелась пара лодок, которые тихонько покачивались на своих якорях. Одна из них – большая красивая яхта, на ее палубе крупный блондин в белых брюках и белой же безрукавке пил что-то из большого стакана.
Человек, торговавший мороженым, сильно прикусил свой палец. Этот палец уже успел распухнуть от многочисленных укусов, испытанных им до того, но мороженщик не обращал внимания на подобные мелочи – он был слишком занят многократным прокручиванием в мозгу своей проблемы. Он видел знак, ниспосланный ему самим Богом и возвещавший о близкой смерти, – своего Doppelganger'a. Что ему делать? Можно ли обмануть собственную смерть?
Старик посмотрел на мороженщика и медленно направился к нему.
– Чудная погодка стоит, – сказал старик с глубоким убеждением в правоте своего утверждения. – Нет ничего лучше солнечного денька.
Мороженщику с трудом удалось кивнуть и даже издать подтверждающее кряхтение.
– Знаете, – продолжал старик так, будто разговаривал сам с собой, – мне припомнился другой такой же дивный летний денек. Мне тогда было четыре года. Отец взял меня порыбачить. Привел вот на это самое место.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140