в двадцать втором столетии серьезные ограничения варваров на стрелковое оружие Кхи обратил в свою пользу, галантно предложив вернуться к арбалетам и кинжалам. Он подумывал и о мечах, но быстро исключил их по причине непрактичности. Охотничьи арбалеты представляли собой высокотехнологичные устройства: лазерные прицелы, нактовизоры, стрелы из выработанного урана для увеличения дальности.
Кхи сидел за современным столом в помещении с тяжелыми драпировками, окруженный таким великолепием античности, владеть которым могли позволить себе лишь верхние эшелоны власти Свободного Китая: бронза и керамика замкнутой противоречивой бюрократии Чоу, прекрасно инкрустированные доспехи времен Трех Королевств, изящные нефриты императора Као-цу династии Тан, сине-белые безделицы династии Юань, когда Китай был временно покорен монгольскими племенами Чингисхана, массивный отлитый из бронзы тетрапод и гордость коллекции – ритуальный сосуд культуры Чанг тринадцатого столетия до н.э. Другие помещения в его роскошных особняках – на территории Свободного Китая Кхи владел одиннадцатью – содержали одинаково богатые коллекции и секретную камеру, где хранилось около сотни предметов западного искусства – скульптуры Мура, костюмы от Версаче, картины Эль-Греко, Ван Гога, Пикассо, Уорхола, Гиббона-Джонса и Ламбретты. За любой из этих шедевров его могли упечь пожизненно, если не расстрелять, привлеки он внимание Бюро Культурного Принуждения, но БКП было безнадежно коррумпировано, и китаец знал, что может подкупить любого из инспекторов. Нет, его беспокоил не БКП, а наркобарон Дьен По-Чжоу, главарь банды Белого Дракона. Кхи знал, что Дьен завидует ему, а его банда пытается подобраться к прибыльной торговле традиционными лекарствами.
Делец откинул голову и рассмеялся – силы, упорядочивающие Вселенную, были на его стороне! Банда Белого Дракона – это москит, который пищит на тигра. Иначе говоря, пришла пора, чтобы нелегальная программа по размножению уссурийских тигров возле Эршигижана на сибирской границе начала приносить прибыль, на взятки израсходовано более чем достаточно.
Этот новичок, Карлсон, проявил удивительную смекалку. Конечно, с африканским ребенком вышла небольшая заминка, и в иных обстоятельствах она могла бы стоить Карлсону жизни. Однако китаец иногда проявлял снисхождение по отношению к высокомерным молодым людям, которые брали инициативу на себя. Хотя они напоминали Кхи его собственную молодость, лишь везением можно объяснить, что рискованная выходка Карлсона совпала со скачком спроса на кости гепарда.
Кхи колебался, что было для него несвойственно. Перевешивала ли дурацкая ошибка Карлсона бесценный запас добытых им костей? Охотник проявил храбрость и инициативу, в будущем он сможет принести много пользы деловой империи Кхи. Парень бросил своего более опытного компаньона без оглядки – превосходный эгоизм, так и следовало поступать в соответствии с правилами Охоты. Если Кхи расправится с Карлсоном, то растеряет потенциал, да и проблема черного ребенка останется нерешенной. Выгоды в том немного. Важно, чтобы Карлсон никогда не повторил ошибку. Нужно разослать доверенных людей, чтобы передать соответствующее предупреждение, забрать тридцать процентов из выручки Карлсона и заставить его выполнять самые опасные и наиболее трудные задачи. Если Охотник выживет, это отточит его опыт и Кхи сможет использовать специалиста на все сто… А если нет… что ж, бизнес есть бизнес.
Внезапно у Кхи возникло иррациональное желание познакомиться с черным ребенком воочию. Хотя его деловые интересы требовали контактов с обширной сетью коррумпированных варваров, он редко опускался до личных встреч по очевидным причинам безопасности и секретности. Инстинкт самосохранения у китайца был столь же силен, как стенки его секретных камер с нелегальными коллекциями предметов искусства. Впрочем, нет нужды подвергать свою драгоценную особу опасности, лично заглянув в глаза юному варвару. Это можно сделать по-другому.
Кхи произнес по слогам несколько слов, и в центре комнаты возник гигантский голографический экран, кристаллизуя серый туман в сплошное свечение. Еще одна команда – и, чтобы улучшить контрастность, помещение погрузилось в полумрак.
Темнокожий ребенок, вдвое больше своих реальных размеров, парил в пространстве. Он все еще был связан, но проявлял признаки пробуждения от оцепенения, вызванного снотворным. Глаза открылись и забегали по сторонам, как только ребенок осознал спартанскую обстановку. В реальности мальчик был уложен на холодном полу в маленькой пустой комнате.
Таракан размером в ладонь пересекал пол в нескольких Дюймах от лица малыша. Тот увидел насекомое, но не испугался. Обычно тараканы облепляли все тело спящего, Кхи считал, что это – наипростейший способ размягчать пленников. Однако шевеления паразитов на теле ребенка видно не было, что весьма озадачило миллиардера. Он всмотрелся в зрачки маленького африканца и нашел, что там можно кое-что прочесть. То был или гипноз ребенка, насколько можно гипнотизировать лежа и будучи связанным, или странное выражение на поцарапанной мордашке. Мурашки побежали по спине Кхи.
Такой ребенок, учитывая обучение и поддержку, способен достичь многого. Но такой ребенок может стать и серьезным источником опасности.
Кхи был умен, безжалостен… и суеверен. Он верил… неизвестно во что, поскольку считал себя в высшей степени рациональным человеком. Однажды ему пришла мысль, от которой трудно было избавиться: что сверхъестественные силы сделали его своим избранником и теперь упорядочивают Вселенную, дабы гарантировать ему постоянный успех. В свою очередь, они требовали реакции на любую необычную мысль, которая могла спонтанно посетить его мозг. Кхи научился нести свою ношу и развил шестое чувство для ментальных посланий подобного рода. Поскольку он видел проницательный взгляд Мозеса, в то время как любой ребенок его возраста должен был отчаянно перепугаться, шестое чувство Кхи напомнило о себе с такой интенсивностью, какой никогда прежде не наблюдалось.
С помощью словесной команды он приказал скрытой телекамере расширить обзор и глубоко вздохнул. Голову мальчика окружала бледная сфера, вроде ореола. Она распространялась и на тело ребенка, формируя законченную картинку в виде силуэта на полу.
Очертания не были четкими. Вне ауры ползали сотни тараканов, затопляя пол темной шевелящейся массой. Внутри же контура пол оставался пустым.
Кхи содрогнулся. Хотя происходящее не вписывалось ни в какие рамки, шестое чувство подсказало, что это четкое знамение. От странного мальчишки следует избавиться. Никакой речи о милосердии идти не могло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
Кхи сидел за современным столом в помещении с тяжелыми драпировками, окруженный таким великолепием античности, владеть которым могли позволить себе лишь верхние эшелоны власти Свободного Китая: бронза и керамика замкнутой противоречивой бюрократии Чоу, прекрасно инкрустированные доспехи времен Трех Королевств, изящные нефриты императора Као-цу династии Тан, сине-белые безделицы династии Юань, когда Китай был временно покорен монгольскими племенами Чингисхана, массивный отлитый из бронзы тетрапод и гордость коллекции – ритуальный сосуд культуры Чанг тринадцатого столетия до н.э. Другие помещения в его роскошных особняках – на территории Свободного Китая Кхи владел одиннадцатью – содержали одинаково богатые коллекции и секретную камеру, где хранилось около сотни предметов западного искусства – скульптуры Мура, костюмы от Версаче, картины Эль-Греко, Ван Гога, Пикассо, Уорхола, Гиббона-Джонса и Ламбретты. За любой из этих шедевров его могли упечь пожизненно, если не расстрелять, привлеки он внимание Бюро Культурного Принуждения, но БКП было безнадежно коррумпировано, и китаец знал, что может подкупить любого из инспекторов. Нет, его беспокоил не БКП, а наркобарон Дьен По-Чжоу, главарь банды Белого Дракона. Кхи знал, что Дьен завидует ему, а его банда пытается подобраться к прибыльной торговле традиционными лекарствами.
Делец откинул голову и рассмеялся – силы, упорядочивающие Вселенную, были на его стороне! Банда Белого Дракона – это москит, который пищит на тигра. Иначе говоря, пришла пора, чтобы нелегальная программа по размножению уссурийских тигров возле Эршигижана на сибирской границе начала приносить прибыль, на взятки израсходовано более чем достаточно.
Этот новичок, Карлсон, проявил удивительную смекалку. Конечно, с африканским ребенком вышла небольшая заминка, и в иных обстоятельствах она могла бы стоить Карлсону жизни. Однако китаец иногда проявлял снисхождение по отношению к высокомерным молодым людям, которые брали инициативу на себя. Хотя они напоминали Кхи его собственную молодость, лишь везением можно объяснить, что рискованная выходка Карлсона совпала со скачком спроса на кости гепарда.
Кхи колебался, что было для него несвойственно. Перевешивала ли дурацкая ошибка Карлсона бесценный запас добытых им костей? Охотник проявил храбрость и инициативу, в будущем он сможет принести много пользы деловой империи Кхи. Парень бросил своего более опытного компаньона без оглядки – превосходный эгоизм, так и следовало поступать в соответствии с правилами Охоты. Если Кхи расправится с Карлсоном, то растеряет потенциал, да и проблема черного ребенка останется нерешенной. Выгоды в том немного. Важно, чтобы Карлсон никогда не повторил ошибку. Нужно разослать доверенных людей, чтобы передать соответствующее предупреждение, забрать тридцать процентов из выручки Карлсона и заставить его выполнять самые опасные и наиболее трудные задачи. Если Охотник выживет, это отточит его опыт и Кхи сможет использовать специалиста на все сто… А если нет… что ж, бизнес есть бизнес.
Внезапно у Кхи возникло иррациональное желание познакомиться с черным ребенком воочию. Хотя его деловые интересы требовали контактов с обширной сетью коррумпированных варваров, он редко опускался до личных встреч по очевидным причинам безопасности и секретности. Инстинкт самосохранения у китайца был столь же силен, как стенки его секретных камер с нелегальными коллекциями предметов искусства. Впрочем, нет нужды подвергать свою драгоценную особу опасности, лично заглянув в глаза юному варвару. Это можно сделать по-другому.
Кхи произнес по слогам несколько слов, и в центре комнаты возник гигантский голографический экран, кристаллизуя серый туман в сплошное свечение. Еще одна команда – и, чтобы улучшить контрастность, помещение погрузилось в полумрак.
Темнокожий ребенок, вдвое больше своих реальных размеров, парил в пространстве. Он все еще был связан, но проявлял признаки пробуждения от оцепенения, вызванного снотворным. Глаза открылись и забегали по сторонам, как только ребенок осознал спартанскую обстановку. В реальности мальчик был уложен на холодном полу в маленькой пустой комнате.
Таракан размером в ладонь пересекал пол в нескольких Дюймах от лица малыша. Тот увидел насекомое, но не испугался. Обычно тараканы облепляли все тело спящего, Кхи считал, что это – наипростейший способ размягчать пленников. Однако шевеления паразитов на теле ребенка видно не было, что весьма озадачило миллиардера. Он всмотрелся в зрачки маленького африканца и нашел, что там можно кое-что прочесть. То был или гипноз ребенка, насколько можно гипнотизировать лежа и будучи связанным, или странное выражение на поцарапанной мордашке. Мурашки побежали по спине Кхи.
Такой ребенок, учитывая обучение и поддержку, способен достичь многого. Но такой ребенок может стать и серьезным источником опасности.
Кхи был умен, безжалостен… и суеверен. Он верил… неизвестно во что, поскольку считал себя в высшей степени рациональным человеком. Однажды ему пришла мысль, от которой трудно было избавиться: что сверхъестественные силы сделали его своим избранником и теперь упорядочивают Вселенную, дабы гарантировать ему постоянный успех. В свою очередь, они требовали реакции на любую необычную мысль, которая могла спонтанно посетить его мозг. Кхи научился нести свою ношу и развил шестое чувство для ментальных посланий подобного рода. Поскольку он видел проницательный взгляд Мозеса, в то время как любой ребенок его возраста должен был отчаянно перепугаться, шестое чувство Кхи напомнило о себе с такой интенсивностью, какой никогда прежде не наблюдалось.
С помощью словесной команды он приказал скрытой телекамере расширить обзор и глубоко вздохнул. Голову мальчика окружала бледная сфера, вроде ореола. Она распространялась и на тело ребенка, формируя законченную картинку в виде силуэта на полу.
Очертания не были четкими. Вне ауры ползали сотни тараканов, затопляя пол темной шевелящейся массой. Внутри же контура пол оставался пустым.
Кхи содрогнулся. Хотя происходящее не вписывалось ни в какие рамки, шестое чувство подсказало, что это четкое знамение. От странного мальчишки следует избавиться. Никакой речи о милосердии идти не могло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136