Снизу, подобно гондоле воздушного шара, использующего для подъема горячий воздух, но куда надежнее закрепленный, был подвешен стандартный зонд – электронные глаза и уши плюс (главная особенность) съемный модуль связи, который мог быть предоставлен в пользование любому достаточно общительному чужаку. Так как основная цель зонда состояла в том, чтобы способствовать диалогу с чужаками, конструкторы пришли к мысли, что коммуникатор необходимо сделать переносным.
Устроили так, чтобы операторы на борту «Жаворонка» или любого из сопутствующих судов могли управлять аэростатами дистанционно. Из-за быстрого вращения Юпитера и непрекращающихся ветров связь с исследовательскими аппаратами поддерживалась через ряд ретрансляторов, размещенных на стационарной орбите; они облетали вокруг Юпитера за то же самое время, за какое планета оборачивалась вокруг своей оси, то есть, грубо говоря, каждый ретранслятор был неподвижен относительно той или иной ее области. Расстояние от центра планеты до стационарной орбиты составляло приблизительно сто тысяч миль. Ретрансляторы были дальше от газового гиганта, чем Метис и Адрастея, две самые внутренние луны, но ближе, чем третья, Амальтея.
Выведение необходимого оборудования на стационарную орбиту – стандартная, но утомительная процедура, так что прошло несколько месяцев, прежде чем «Жаворонок» смог запустить первый из аэростатов и база на Европе начала получать данные его зонда. Сигналы от «глаз» и «ушей» поступали в шлемы виртуальной реальности для использования устройствами дистанционного управления и в банки памяти для дальнейшей обработки и анализа. Земле полагались копии.
Погрузившись в разреженные внешние слои атмосферы Юпитера, где свирепствуют дикие ураганы, зонд наладил устойчивый поток научного материала – магнитного и метеорологического, физического и биохимического, числового и визуального. Многое из полученного подтверждало то, что ученые ожидали – например, строение атмосферы.
В некотором смысле атмосфера планеты простиралась в космос до бесконечности и нигде не кончалась – подобно старому солдату, она только угасала и сходила на нет. С другой стороны, существовало четкое различие между областями, которые были не плотнее, чем межпланетный вакуум, и областями, где плотность была в десять или в сто раз выше. Специалисты сошлись на том, что юпитерианская атмосфера достойна именоваться собственно «атмосферой» приблизительно в пяти тысячах миль выше облаков. Верхнюю ее часть назвали термосферой, потому что она, благодаря поступающему от Солнца теплу, нагревалась сильнее, чем некоторые из более глубоких уровней. «Тепло» – понятие относительное, и температура термосферы была значительно ниже нуля градусов по Цельсию. В пределах термосферы различали ионосферу – мощный слой электрически заряженных частиц, которые отражали радиоволны точно так же, как ионосфера Земли. Ниже располагалась более холодная мезосфера, а еще ниже – стратосфера, где температура драматично снижалась до сотни градусов по Кельвину, то есть практически до точки кипения азота при нормальном земном давлении. На этой глубине, приблизительно двадцатью милями выше верхнего слоя облаков, температурный градиент, благодаря внутренней теплоте, восходящей из глубин планеты, резко изменялся – начиналась тропосфера. Хотя юпитерианская атмосфера обширна, давление на этом уровне низкое, меньше чем на вершине Эвереста.
Толщина облачного слоя составляла приблизительно сорок миль; там свирепствовали ветры, их средняя скорость на экваторе составляла больше двухсот миль в час. Температура быстро повышалась, так что ниже облаков царили условия, аналогичные климатическим условиям на антарктических ледовых полях в летний день, а давление соответствовало земному на уровне моря. На границе облачных полос ветры дули в противоположном, относительно вращения атмосферы, направлении; таким образом, высокоскоростные струи юпитерианского воздуха размечали границы полос. Чем глубже области, тем они теплее. Однако с глубиной повышается давление, так что чуть ниже уровня облаков «атмосфера» газового гиганта становится жидкой. Подобно Земле, Юпитер – планета океанов, но в отличие от Земли его океаны сливаются практически незаметно с его воздухом; обе стихии состоят из водорода и гелия, смешанных с незначительными объемами метана, этана, аммиака, ацетилена и других газов.
Конструкторы вакуумных баллонов понимали, что это все значит. Давление не проблема, даже если погрузиться ниже облаков на неизвестные уровни, температура – тоже, раз уж разработана морозоустойчивая конструкция. Остаются ветры – не те, которые постоянно кружат вокруг гигантского глобуса, а отдельные бешеные порывы, чья скорость в пять раз выше, чем даже в вихревых круговоротах. Аэростат, тем не менее, может спокойно плавать и при ветрах, если избегать крайностей. Например, следует держаться как можно дальше от турбулентных выбросов Большого Красного Пятна, и самый простой способ сделать так – оставаться к северу от экватора. Поэтому «Жаворонок» аккуратно направил зонд выше относительно спокойной Северной Умеренной Зоны, чтобы тот погрузил свой технологический щуп в юпитерианское море и выяснил, есть ли там кто-нибудь кусающийся.
Зонд добрался до верхнего облачного слоя. Там его спуск был временно приостановлен, чтобы операторы переварили только что полученные данные и уделили особое внимание датчикам, контролирующим прочность аэростата и гондолы. Все оказалось в отличном состоянии, и было принято решение о запуске еще трех аэростатов – выше облачного слоя и в различные атмосферные зоны: Северный Экваториальный Пояс, Северный Умеренный Пояс, Северо-Северную Умеренную Зону.
Биохимические датчики и анализаторы уже выявили на Юпитере явные признаки жизни. В изобилии попадались сложные органические молекулы, любопытные квазибактериальные организмы; обнаружили обрывок плавающей псевдоморской водоросли… Не существовало подходящих терминов для определения того, что увидели ксенобиологи, поскольку аналогии они черпали из земной классификации и латинских префиксов. Сообщения о первых находках вызвали ажиотаж на Земле – как же, инопланетная жизнь! Но к радости примешивалось чувство разочарования. Силы Решения Юпитерианской Проблемы искали не бактерии и примитивные растения; они жаждали встречи с Разумом.
Массовые скопления газовых мешочков, обнаруженных вскоре, выглядели обещающе – какое-то время, но вскоре стало очевидно, что у них не больше интеллекта, чем у морских водорослей, на какие они и походили. И все же площадь поверхности Юпитера была поистине колоссальной, а его атмосфера превосходила человеческие знания и опыт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
Устроили так, чтобы операторы на борту «Жаворонка» или любого из сопутствующих судов могли управлять аэростатами дистанционно. Из-за быстрого вращения Юпитера и непрекращающихся ветров связь с исследовательскими аппаратами поддерживалась через ряд ретрансляторов, размещенных на стационарной орбите; они облетали вокруг Юпитера за то же самое время, за какое планета оборачивалась вокруг своей оси, то есть, грубо говоря, каждый ретранслятор был неподвижен относительно той или иной ее области. Расстояние от центра планеты до стационарной орбиты составляло приблизительно сто тысяч миль. Ретрансляторы были дальше от газового гиганта, чем Метис и Адрастея, две самые внутренние луны, но ближе, чем третья, Амальтея.
Выведение необходимого оборудования на стационарную орбиту – стандартная, но утомительная процедура, так что прошло несколько месяцев, прежде чем «Жаворонок» смог запустить первый из аэростатов и база на Европе начала получать данные его зонда. Сигналы от «глаз» и «ушей» поступали в шлемы виртуальной реальности для использования устройствами дистанционного управления и в банки памяти для дальнейшей обработки и анализа. Земле полагались копии.
Погрузившись в разреженные внешние слои атмосферы Юпитера, где свирепствуют дикие ураганы, зонд наладил устойчивый поток научного материала – магнитного и метеорологического, физического и биохимического, числового и визуального. Многое из полученного подтверждало то, что ученые ожидали – например, строение атмосферы.
В некотором смысле атмосфера планеты простиралась в космос до бесконечности и нигде не кончалась – подобно старому солдату, она только угасала и сходила на нет. С другой стороны, существовало четкое различие между областями, которые были не плотнее, чем межпланетный вакуум, и областями, где плотность была в десять или в сто раз выше. Специалисты сошлись на том, что юпитерианская атмосфера достойна именоваться собственно «атмосферой» приблизительно в пяти тысячах миль выше облаков. Верхнюю ее часть назвали термосферой, потому что она, благодаря поступающему от Солнца теплу, нагревалась сильнее, чем некоторые из более глубоких уровней. «Тепло» – понятие относительное, и температура термосферы была значительно ниже нуля градусов по Цельсию. В пределах термосферы различали ионосферу – мощный слой электрически заряженных частиц, которые отражали радиоволны точно так же, как ионосфера Земли. Ниже располагалась более холодная мезосфера, а еще ниже – стратосфера, где температура драматично снижалась до сотни градусов по Кельвину, то есть практически до точки кипения азота при нормальном земном давлении. На этой глубине, приблизительно двадцатью милями выше верхнего слоя облаков, температурный градиент, благодаря внутренней теплоте, восходящей из глубин планеты, резко изменялся – начиналась тропосфера. Хотя юпитерианская атмосфера обширна, давление на этом уровне низкое, меньше чем на вершине Эвереста.
Толщина облачного слоя составляла приблизительно сорок миль; там свирепствовали ветры, их средняя скорость на экваторе составляла больше двухсот миль в час. Температура быстро повышалась, так что ниже облаков царили условия, аналогичные климатическим условиям на антарктических ледовых полях в летний день, а давление соответствовало земному на уровне моря. На границе облачных полос ветры дули в противоположном, относительно вращения атмосферы, направлении; таким образом, высокоскоростные струи юпитерианского воздуха размечали границы полос. Чем глубже области, тем они теплее. Однако с глубиной повышается давление, так что чуть ниже уровня облаков «атмосфера» газового гиганта становится жидкой. Подобно Земле, Юпитер – планета океанов, но в отличие от Земли его океаны сливаются практически незаметно с его воздухом; обе стихии состоят из водорода и гелия, смешанных с незначительными объемами метана, этана, аммиака, ацетилена и других газов.
Конструкторы вакуумных баллонов понимали, что это все значит. Давление не проблема, даже если погрузиться ниже облаков на неизвестные уровни, температура – тоже, раз уж разработана морозоустойчивая конструкция. Остаются ветры – не те, которые постоянно кружат вокруг гигантского глобуса, а отдельные бешеные порывы, чья скорость в пять раз выше, чем даже в вихревых круговоротах. Аэростат, тем не менее, может спокойно плавать и при ветрах, если избегать крайностей. Например, следует держаться как можно дальше от турбулентных выбросов Большого Красного Пятна, и самый простой способ сделать так – оставаться к северу от экватора. Поэтому «Жаворонок» аккуратно направил зонд выше относительно спокойной Северной Умеренной Зоны, чтобы тот погрузил свой технологический щуп в юпитерианское море и выяснил, есть ли там кто-нибудь кусающийся.
Зонд добрался до верхнего облачного слоя. Там его спуск был временно приостановлен, чтобы операторы переварили только что полученные данные и уделили особое внимание датчикам, контролирующим прочность аэростата и гондолы. Все оказалось в отличном состоянии, и было принято решение о запуске еще трех аэростатов – выше облачного слоя и в различные атмосферные зоны: Северный Экваториальный Пояс, Северный Умеренный Пояс, Северо-Северную Умеренную Зону.
Биохимические датчики и анализаторы уже выявили на Юпитере явные признаки жизни. В изобилии попадались сложные органические молекулы, любопытные квазибактериальные организмы; обнаружили обрывок плавающей псевдоморской водоросли… Не существовало подходящих терминов для определения того, что увидели ксенобиологи, поскольку аналогии они черпали из земной классификации и латинских префиксов. Сообщения о первых находках вызвали ажиотаж на Земле – как же, инопланетная жизнь! Но к радости примешивалось чувство разочарования. Силы Решения Юпитерианской Проблемы искали не бактерии и примитивные растения; они жаждали встречи с Разумом.
Массовые скопления газовых мешочков, обнаруженных вскоре, выглядели обещающе – какое-то время, но вскоре стало очевидно, что у них не больше интеллекта, чем у морских водорослей, на какие они и походили. И все же площадь поверхности Юпитера была поистине колоссальной, а его атмосфера превосходила человеческие знания и опыт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136