Одна за другой поисковые программы были разосланы в системы.
Романов-ДОС был направлен в компьютер НЗО, где обнаружил бесполезные банки данных на капитана Энтони «Бака» Роджерса. Продираясь сквозь груды мусора, отбрасывая за ненужностью данные о том, что у капитана аллергия на апельсиновый сок, что его любимой бейсбольной командой были «Янки», Романов испытывал все большее раздражение. Когда одни горы бесполезных сведений громоздятся на другие горы столь же бесполезной информации, начинаешь подозревать, что где-то существует закрытый и запертый файл, который подобно стреле направлен прямо в цель.
Земля вращалась. Вильма Диринг чувствовала это. Она кружилась, совершая пируэты, во тьме, такая же одинокая, как и чья-то человеческая душа. Далеко-далеко от нее находилось мерцающее светило, и она парила вокруг него, пытаясь согреться у космического огня. Его слабый свет, едва тлеющий во мраке, был подобен проблеску надежды в разбитом сердце. Вильма безуспешно пыталась приподнять веки и сфокусировать взгляд на нем.
— Вильма!
Голос звучал откуда-то издалека. Знакомый мужской голос.
— Вильма! — позвал он снова.
Веки были слишком тяжелыми. Поднять их не было сил.
— Вильма, скажи хоть что-нибудь! — настойчиво просил голос. Веки шевельнулись, но Вильма не издала ни звука. Он взял ее лицо в ладони.
— Вильма! Послушай меня! Мы должны выбраться отсюда. Тебя усыпили, постарайся проснуться!
Ресницы Вильмы задрожали, и глаза едва приоткрылись. Свет, который прежде смутно мерцал перед ней, теперь засиял ярче. На его фоне вырисовывался силуэт какого-то мужчины.
— Кто ты?.. — пробормотала она.
— Я Роджерс! Бак Роджерс. Ну, Вильма, ну, проснись же! — Он легонько потряс ее.
Кружение замедлилось. Вильма моргнула и широко раскрыла глаза, прилагая усилия, чтобы не дать им снова закрыться.
— Я… проснулась… — Она отчаянно боролась со сном.
— Ты меня узнаешь? — Теперь голос мужчины звучал отчетливее.
— Роджерс… — ответила она. В этом имени было что-то ободряющее, оно обещало защиту.
— Ну так кто же все-таки я? — настаивал Бак, проверяя ее способность мыслить связно.
— Редкая зануда, — ответила она.
— Совершенно верно.
Вильма вновь ощутила твердость лезвия в своем теле пониже плеча. Роджерс бережно приподнял ее и посадил, поддерживая своей широкой грудью. Она коснулась рукой лба.
— Сейчас… Кажется, я уже пришла в себя. Еще минута — и смогу встать.
— Тебя накачали какой-то дрянью. Ты вырубилась часа на два, — сказал Бак, постучав по своему наручному хронометру.
Его голос громыхал прямо над ее ухом.
— Наркотики — одна из областей специализации РАМ, — ответила она. — Тот, что ко мне применили, отключает надолго, но не дает побочных эффектов. Так что это ничего, есть кое-что похуже. — Она показала взглядом на нож, торчавший в плече; в его тонкую рукоятку была вставлена ампула с ядом.
Вместе с сознанием к Вильме вернулось ощущение боли. Бак почувствовал, как напряглось ее тело.
— Сейчас я его вытащу.
— Подожди. Сначала его нужно обезвредить.
— Как бомбу?
— Да, — кивнула Вильма.
— И каким образом? — спросил Бак, разглядывая нож.
— Видишь винт на конце рукоятки? Вывинти его. Только осторожно! — Вильма подняла руку и сжала лезвие. Из раны засочилась свежая кровь.
Свободной рукой Бак покопался в кармане, нашел маленькую отвертку и осторожно вывинтил винт.
— Так. Есть, — произнес он, почувствовав, что тело Виль-мы напряглось еще больше.
— Видишь зажимы, которые запирают конец рукоятки? — едва выговорила Вильма сквозь стиснутые зубы.
— Вижу.
— Подними их. Медленно — там пружина. И держи их покрепче, а то не справишься.
Бак осторожно извлек зажимы, прислушиваясь к прерывающемуся от боли дыханию Вильмы.
— Вытащил.
— Теперь подними колпачок. Под ним, в желобке, — ампула с ядом. Достань ее, но смотри не надломи! Выльется хоть капля — и мне крышка.
Бак проделал все это, затаив дыхание. Пальцы его напряглись, стали твердыми, как камень. С предельной осторожностью он извлек ампулу.
— Оно? — Лицо Бака было бесстрастно.
Вильма кивнула. В ее глазах блестели слезы облегчения.
Бак со всего размаху зашвырнул ампулу в груду щебня у стены.
— Теперь держись — будет больно. — Он выдернул нож из раны.
У Вильмы перехватило дыхание. Из раны струей хлынула кровь. Бак вынул из кармана походную аптечку, выбрал кусок тонкой белой ткани, вытащил за уголок и, развернув, встряхнул. Ткань напоминала плотную паутину. Положив ее на колено, он разодрал униформу Вильмы на плече, открыв пространство вокруг раны. Разодранные нити защитного слоя одежды загудели — вплетенные в ткань защитные экраны отреагировали на повреждение. Бак осторожно наложил повязку и слегка прижал ладонью.
Вильма выгнулась дугой от боли, потом расслабилась. По лицу катились слезы.
— Все в порядке.
— Да, — сказал Бак, обнимая ее и вытирая ей слезы ласковыми прикосновениями свободной руки.
— Теперь я смогу идти, — произнесла она, превозмогая боль.
— Отлично. Снаружи темно, нас не увидят. Вот только куда мы подадимся?
— Мы должны бежать с этой планеты.
— Каким образом? — Бак знал, что Чикагорг наводнен терринами.
— У НЗО есть свои отходные пути. Два маленьких корабля-разведчика находятся в доках одной частной взлетно-посадочной площадки на южной окраине города. Только бы нам добраться туда! Если, конечно, кто-нибудь не окажется там раньше нас.
— Это далеко? — спросил Бак.
— Отсюда миль десять.
Бак присвистнул.
— И ты сможешь одолеть такое расстояние?
— Должна… — Вильма подняла на него глаза, полные боли.
— Но если не смогу, ты должен добраться туда сам. РАМ разыскивает тебя. Я бы не удивилась, если бы узнала, что ты послужил причиной этого налета на нашу базу.
Бак скрипнул зубами и устало кивнул.
— Я думал об этом.
— Если РАМ удастся тебя схватить, тебе наверняка предложат сотрудничать с ними. Если согласишься, то попадешь в положение этакого домашнего кота-любимца. Они будут сытно кормить тебя со своего стола и показывать публике в целях саморекламы. Ну а не согласишься — убьют. Так что одно из двух.
— Почему-то мне не нравится ни то ни другое.
— Было бы странно, если бы тебе это понравилось. Не позволяй РАМ использовать тебя.
— Как я уже говорил, я никому и никогда не позволяю использовать меня. Даже прекрасной женщине. — Тут ресницы его дрогнули.
Он поднялся на ноги и помог подняться Вильме. Она сделала шаг, пошатнулась, но тут же восстановила равновесие. Бак блеснул зубами — в дымном сумраке туннеля плавала улыбка Чеширского кота.
— Мы выберемся, — сказала Вильма.
Они двинулись по туннелю. Бак поддерживал Вильму. Под ногами у них шныряли крысы. Подземный коридор, длиною метров в двести, постепенно поднимался к поверхности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69