Как и его товарищи, в одной руке он держал лазерный пистолет, другой вытащил кольт-45 из кобуры — для большей уверенности.
Подлетая медленно к Марсу вместе со своими наемниками, Кейн вышел на канал связи с Международным Военным штабом, предварительно включив автоматическое шифровальное устройство.
— Говорит Смертоносный. Прошу разрешения говорить с Харпером Марчсоном. Это срочно.
Линия щелкнула, переключаясь, еще до того как Кейн закончил говорить.
— Марчсон слушает. Что там, Кейн?
— Боюсь, что мне не удалось выполнить ваше задание по доставке ваших истребителей, Марчсон.
— Что?! — перебил Марчсон. — Я так рассчитывал на тебя!
— Иногда доверие становится опасной штукой. Ну, как бы там ни было, в данном случае я вас не предал. Предлагаю включить шифрующее устройство и с вашего конца, чтобы быть уверенным, что нас никто не подслушивает.
Марчсон был разозлен, но он не был дураком. Просьба Кейна означала, что произошли какие-то неприятности, и он выполнил требования немедленно, отправив из помещения двух техников и закрыв за ними дверь.
— Теперь все в порядке, Кейн, — сообщил он. — Выкладывай, что у тебя.
— Сожалею, что приходится говорить о том, что мы не смогли доставить ваши суда на Хауберк. Еще немного и станция прекратит свое существование.
— Что? Я знаю, что РАМ-Центр крайне обеспокоен тем, что происходит на Хауберке, ходят слухи, что отказала система связи, но что он уничтожен?!
Кейн холодно рассмеялся.
— Коммуникационная система разрушена, а сама станция вот-вот взорвется.
— Кейн, эта информация исключительной важности. Я должен немедленно связаться с РАМ по этому поводу.
— Вот именно.
— Я хочу, чтобы это сообщение осталось между нами.
— Не беспокойтесь, я запечатал детские рты.
— Хорошо. Оставайтесь на связи.
Марчсон вышел на линию связи с РАМ-Центр, а Кейн терпеливо ждал, пока председатель правления директоров Военного штаба будет принят патриархом РАМ Саймондом Гользергейном-ДОС.
— Что там относительно того, что Хауберк уничтожается? Какая чепуха! — проревел глубокий голос.
— Пожалуйста, назовите себя, — попросил Кейн, получая значительное удовольствие от того, что заставляет председателя РАМ следовать принятой при радиосвязи процедуре.
— Это Гользергейн! Я желаю знать, почему вы утверждаете, что Хауберк выведен из строя? Какая-то ничтожная проблема связи, а вы подхватываете всякие слухи, распространяя их дальше по всей Солнечной системе! Говорите!
— Это Корнелиус Кейн. Я повторяю, что Хауберк прекратит свое существование через несколько секунд, потому что, когда я видел его, он уже разваливался на куски.
— Чепуха! — Казалось у председателя на сегодня был ограничен запас слов. — Вы лжете!
— Зачем мне это? — спросил Кейн.
Ответ Кейна вызвал новую волну гнева у Гользергейна.
— Потому что вы летали туда, натолкнулись на какую-то перестрелку и повернули назад, не доставив эти истребители на Хауберк! Знаю я вас!
— Совсем наоборот, сэр, — становясь все вежливее в противоположность закипающему гневом Гользергейну, сказал Кейн. — Я только что крайне непродуктивно потратил день, пытаясь спасти Хауберк для компании, и за это — такая благодарность!
— Кейн, — осторожно вклинился Марчсон, голос его звучал нейтрально, — а почему бы вам не рассказать, что произошло?
— Это я и хотел сделать, сэр, когда вышел на связь с вами. Когда мы приближались к станции, ее атаковали истребители НЗО…
Кейн подробно описал все, что произошло, выставляя себя — насколько это было возможно — в самом выгодном свете. Закончив, он добавил:
— Теперь, когда вам известно, в каком положении находится Хауберк, я бы хотел получить дальнейшие инструкции.
— В целях безопасности, вам следует прибыть прямо в Военный штаб для допроса, — распорядился Гользергейн.
— Я не планировал садиться в тюрьму за попытку защитить вашу драгоценную космическую станцию! — Кейн знал, как работает административная машина РАМ.
— Кейн, — сказал Гользергейн. — Мы не можем допустить, чтобы распространилась новость о победе НЗО. Мы должны превратить даже бедствие в нашу победу. РАМ не может допустить, чтобы вы и сколько еще наемников?
— Пятнадцать.
— …пятнадцать других наемников болтались на свободе. Вы слишком опасны. Нам потребуется двадцать четыре часа, чтобы уладить это дело, после чего вы будете вольны отправиться, куда вздумается,
— Я и сейчас волен отправиться… Все, что должен для этого сделать — развернуть этот корабль.
— Сделаете это и никогда больше не получите работы в РАМ.
Кейн коротко рассмеялся:
— Я уже там поработал. Не пытайтесь меня запугать.
— Кейн, на карту поставлена безопасность компании.
— Моя безопасность и доверие со стороны этих парней, с которыми мне, возможно, еще придется иметь дело, поставлены на карту.
— Кейн, ты должен привести эти корабли.
Кейн молчал, что еще больше выводило из себя Гользергейна.
— Хорошо, — произнес он наконец, — при одном условии.
— Назови каком.
Облегчение, прозвучавшее в голосе Гользергейна, позабавило Кейна.
— Я должен был бы получить кругленькую сумму за выполнение этого дела, если бы оно не скисло. Заплатите соответственно, и я буду в порту.
— Но это почти миллион долов, Кейн! — возмутился Марчсон.
— Не время пререкаться из-за денег, Марчсон. Мы заплатим. Ведите корабли.
— И я должен принять это на веру? — спросил Кейн.
Марчсон гневно заворчал, но Гользергейн протянул длинные электронные пальцы к ближайшему компьютерному терминалу и начал открывать счета.
— Я только что отправил чек от РАМ-Центра на ваше имя. Он подписан. Марчсон, подтвердите.
Марчсон подошел к компьютеру в своем офисе и набрал соответствующий код.
— Он говорит правду.
Кейн вздохнул. Он знал, что оба они могли лгать, но слишком устал, чтобы продолжать разговор. В конце концов, им придется платить, чтобы нанять его, и он это знал.
— Хорошо. Я понял. Расчетное время прибытия — через двести пять минут.
— Мы будем там, чтобы встретить тебя.
— С колокольным звоном, я уверен, — пробормотал про себя Кейн.
— Что?
— Я сказал, что я буду там.
Кейн закончил передачу и повернул отряд на финишную прямую.
Бак был первым, кто отыскал командный центр Хауберка. Он заметил, что только наиболее важные комнаты имели специальные герметизирующие замки. Они-то и привели его прямо к цели.
— Здесь! — крикнул он, сзывая друзей.
Тем не менее, напомнив себе, что главное сейчас — время, он ворвался в комнату один, не ожидая их. И увидел в одной стороне комнаты сидящего в кресле в окружении полудюжины верноподданных долговязого марсианина, одного из директоров РАМ.
— Добро пожаловать. Капитан Роджерс, не так ли? Добро пожаловать в Армагеддон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69