Он домчался до Харкауэя за двадцать три минуты при скорости в среднем семьдесят две мили в час и ни разу не переключил скорость на высшую. Срыву обогнул клумбы, подкатил к дому, заглушил мотор; из дверей торопливо вышли фермер с женой и дочерью и смотрели, как он снимает шлем и неуклюже — все суставы одеревенели — вылезает из машины.
— Я к Дуайту Тауэрсу, — объяснил он. — Мне сказали, что он здесь.
— Он как раз пытается уснуть, — отрезала Мойра. — До чего мерзкая машина, Джон. Какая у нее скорость?
— Что-то около двухсот в час. Мне нужно видеть Тауэрса по делу. У меня тут бумаги, он должен их посмотреть перед тем, как я отдам в перепечатку. А перепечатать надо не позднее завтрашнего дня.
— Ну ладно. Не думаю, чтобы он сейчас спал.
И она повела Осборна в запасную спальню. — Дуайт не спал, сидел в постели.
— Так и думал, что это вы, — сказал он. — Уже кого-нибудь угробили?
— Пока нет, — ответил физик. — Надеюсь, первой жертвой буду я сам. Не желаю провести последние дни своей жизни в тюрьме. Хватит с меня двух месяцев в «Скорпионе».
Он открыл папку и объяснил, зачем приехал.
Дуайт взял доклад и стал читать, изредка задавая вопросы. В какую-то минуту он сказал:
— Жаль, что мы отключили ту радиостанцию. Может быть, нам еще разок дал бы знать о себе старшина Суэйн.
— Станция от него далеко.
— У него ведь моторная лодка. Может, однажды надоела рыбалка и он причалил бы там, подал весточку.
— Не думаю, чтоб он мог протянуть так долго, сэр. По-моему, ему оставалось никак не больше трех дней.
Капитан кивнул.
— Да, пожалуй, он не стал бы тратить на это время. Я бы не стал, будь это мой последний день, да еще если рыба хорошо клюет.
И продолжал читать, изредка задавая вопросы. Под конец сказал:
— Все хорошо. Только лучше выкиньте последний пункт, насчет меня и лодки.
— Я предпочел бы это оставить, сэр.
— А я предпочитаю, чтобы вы это вычеркнули. Мне не нравятся такие слова, когда человек просто-напросто исполняет ивой долг.
— Как вам угодно. — И физик вычеркнул последний абзац.
— Ваш «феррари» здесь?
— Я на нем приехал.
— Да, верно. Я же слышал. Смогу я увидеть его отсюда, из окна?
— Да, он тут, рядом.
Тауэрс поднялся и в пижаме подошел к окну.
— Черт подери, вот это машина! Что вы будете с ней делать?
— Участвовать в гонках. Времени осталось мало, так что гоночный сезон откроют раньше обычного. Обычно начинают не раньше октября, когда дороги просохнут. Хотя и зимой понемножку состязались. Я тоже до нашего рейса два раза гонял.
— Да, вы говорили. — Дуайт снова лег. — А я никогда не участвовал в гонках. Никогда не водил такую машину. Какое при этом у гонщика чувство?
— Душа в пятках. А как только все позади, хочется начать сызнова.
— Вы и прежде этим занимались?
Физик покачал головой.
— Не было ни денег, ни времени. Но я всю жизнь об этом мечтал.
— И таким способом вы хотите со всем покончить?
Короткое молчание.
— Да, хотелось бы так. Чем издыхать в грязи и рвоте или глотать те таблетки. Только неохота мне разбивать машину. Это ведь настоящее произведение искусства. У меня не хватит духа умышленно ее уничтожить.
— Пожалуй, вам и не придется сделать это умышленно, если вы будете гонять по непросохшим дорогам на скорости двести миль в час, — усмехнулся Дуайт.
— Ну, об этом я тоже думал. Пускай теперь это, случится в любой день, я не против.
Тауэрс кивнул. Потом спросил:
— Не может случиться, что то движение замедлится и даст нам передышку, такой надежды нет?
Джон Осборн покачал головой.
— Ни малейшей. Никаких признаков, пожалуй, наоборот — процесс немного ускоряется. Вероятно потому, что чем дальше от экватора, тем меньше пространство, поверхность планеты; от широты к широте радиация продвигается быстрее. Видимо, последний срок — конец августа.
Тауэрс опять кивнул.
— Что ж, приятно знать. По мне пускай бы и раньше.
— Вы собираетесь опять выйти в море на «Скорпионе»?
— Такого приказа у меня нет. К началу июля лодка будет в полной готовности. Я намерен до последнего оставить ее в распоряжении австралийских властей. Наберется ли у меня достаточно команды, чтобы выйти в плаванье, — другой вопрос. Большинство обзавелось тут в Мельбурне подружками, примерно четверть женились. Может быть, им и думать противно о новом рейсе, кто их знает. Думаю, не пойдут.
Помолчали.
— Я почти завидую вам с вашим «феррари», — негромко сказал Дуайт. — А вот мне предстоит нервотрепка и работа до самого конца.
— А почему, собственно? — возразил физик. — Вам надо бы взять отпуск. Поездить, посмотреть Австралию.
Американец усмехнулся:
— Не так много от нее осталось, что уж смотреть.
— Да, верно. Хотя есть еще горы. По Маунт-Баллер и по Хотэму лыжники носятся как угорелые. Вы ходите на лыжах?
— Уже лет десять не ходил, отвык. Не хотел бы я сломать ногу и встретить конец прикованным к постели… Послушайте, — прибавил он не сразу, — а там в горах не ловится форель?
Джон Осборн кивнул.
— Рыбная ловля у нас отличная.
— Только в определенное время разрешается или можно рыбачить круглый год?
— В Эйлдон Уэйр окуня берут круглый год. На блесну, с лодки. А в небольших горных речках хорошо ловится форель. — Он слабо улыбнулся. — Но сейчас не время для форели. Ловля разрешается только с первого сентября.
Оба минуту помолчали.
— Да, времени в обрез, — сказал наконец Дуайт. — Я не прочь бы денек-другой поудить форель, но, судя по вашим словам, тогда мы будем слишком заняты другим.
— По-моему, невелика разница, если в этом году вы начнете на две недели раньше.
— Вот этого я не хочу, — серьезно сказал американец. — У себя в Штатах — пожалуй. Но в чужой стране, я считаю, надо строго соблюдать все правила.
Время шло, на «феррари» не было фар, а медленней пятидесяти миль в час его не поведешь. Джон Осборн собрал бумаги, уложил в папку, простился с Тауэрсом и собрался в город. И уходя, в гостиной Дэвидсонов встретил Мойру.
— Как он, по-твоему? — спросила девушка.
— В порядке, — ответил физик. — Разве что свихнулся малость.
Мойра чуть нахмурилась, это уже не о детских игрушках.
— А в чем дело?
— Пока мы еще не отправились к праотцам, он хотел бы день-другой порыбачить, — отвечал двоюродный брат. — Но ловить форель разрешается только с первого сентября, и он не желает нарушать правила.
Мойра ответила не сразу:
— Ну и что тут такого? Он соблюдает закон. Не то что ты со своей мерзкой машиной. Где ты достаешь бензин?
— Она заправляется не бензином. Я добываю горючее из пробирки.
— Подозрительно попахивает твоя добыча, — заявила Мойра.
Она следила, как он уселся на низком сиденье и застегнул шлем, злобно затрещал оживший мотор, и машина умчалась, оставив на клумбе двойную полукруглую вмятину — след разворота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74