Точное место падения аппарата советской разведке установить не удалось. Известно, что головорезы Отто Скорцени из специального подразделения Ваффен СС «Фриденталь» обшарили значительную территорию, но игра стоила того — эсэсовцы обнаружили упавший аппарат, достигавший шестидесяти метров в поперечнике, и эвакуировали его на ближайшую базу военно-воздушных сил, а позже на завод в Бреслау, где для объекта был построен специальный ангар, который получил название «Маленький Михель». Пилотов, что управляли диском, эсэсовцы не обнаружили. Источники сообщили, что для изучения сбитого аппарата была создана компетентная комиссия. Дважды на завод прилетал Геринг и один раз комиссия из числа высших чиновников рейха. Попытки советских разведслужб внедрить своих людей на завод в Бреслау окончились неудачей — режим секретности на заводе был значительно жестче, чем на острове Узедом, где, по данным английской разведки, испытывались крылатые ракеты ФАУ-1 и баллистические ракеты ФАУ-2.
Изучение сбитого летательного аппарата шло со скрипом — использованные в его строительстве технологии были абсолютно неизвестны в Европе. Тем не менее, к концу сорок пятого года, по некоторым данным, бюро-13 располагало образцом такого аппарата, созданного инженером Белонце. На летательном аппарате, имеющем форму блюдца, были установлены двигатели австрийского изобретателя Виктора Шаубергера. Двигатель этот потреблял лишь воду и воздух. Первые испытания диска состоялись девятнадцатого февраля сорок пятого года — за три минуты летчики-испытатели достигли высоты тысяча пятьсот метров и скорости две тысячи двести километров в час. Аппарат мог летать вперед и назад без разворотов. Трудно было сказать, явились ли эти разработки следствием изучения разбившегося летательного аппарата, который осматривали даже такие видные специалисты в области самолето— и ракетостроения, как Хейнкель, Мессершмитт, фон Браун а также опытные летчики-испытатели во главе с Ганной Райч
Работы велись на заводе Бреслау. При наступлении Красной Армии опытный экземпляр аппарата был уничтожен, заключенные специалисты, работавшие над ним, — расстреляны. Документация исчезла бесследно. По оперативной информации, захоронена в альпийском тайнике. Шаубергер эмигрировал в США, однако тайна его двигателя американцам осталась неизвестной.
— Вместе с тем, — закончил Берия, — в этом деле остаются некоторые неясности. Поступавшие сообщения агентуры были неконкретными, никто и никогда подобного летательного аппарата не видел, имели ли место подобные испытания или все эта была деза, попытка запугать противника, сейчас сказать трудно. Я склоняюсь к мысли о намеренной дезинформации.
Нам известно, что в сорок четвертом году Отто Скор-цени и генерал Германн из Главного штаба инженерных войск Германии набирали отряд летчиков-смертников, которые должны были пилотировать ФАУ-1. В дальнейшем планировалось создать отряд летчиков, которым предстояло выйти на ракетах ФАУ в открытый космос и оттуда нанести управляемые ракетные удары по территории Соединенных Штатов. Активное и деятельное участие в этом проекте принимала Ганна Райч, которая лично пилотировала ФАУ-1 и блестяще справилась с ракетой, стартовав из-под фюзеляжа «Хе-Ш» и благополучно посадив ФАУ на взлетную полосу аэродрома. Однако дальше дело не пошло — у немцев не осталось ни горючего, ни опытных летчиков, способных управлять ФАУ в полете. Если бы немцы имели в своем распоряжении «летающие диски», зачем бы им пускаться в авантюры с ФАУ?
— Значит, мы должны быть благодарны Гитлеру, — задумчиво сказал Сталин. — Задержись он с нападением, не только бы мы успели перевооружить свою армию. Встал бы против нас немец, имея на вооружении ракеты, реактивные истребители и атомную бомбу, что тогда? Но ты меня, Лаврентий, не убедил. Ты меня в одном успокоил — я грешным делом считал, что мы имеем дело с недобитыми немцами, которые сидят на какой-то секретной базе и думают, как бы своих противников побольнее ужалить. Теперь я вижу, что немцы тут ни при чем. Ты «Войну миров» Уэллса читал?
— Некогда мне беллетристику читать, — хмуро сказал Берия. — Тут от ученых докладных записок голова болит, агентурные сообщения читать не успеваю. И ведь так, суки, заковыристо пишут, что порой даже не понимаешь — серьезно они или издеваются над тобой.
— И зря, — сказал Сталин. — Литературу читать надо, иначе от жизни отстанешь. Когда в голове одна политика… — Он не договорил. — К этому… Шаубергеру подходы искали?
— Не знает он ничего, — с досадой сказал Берия. — Я тебе говорю, не было ничего. В противном случае информация у нас была бы более полной. Такие люди в штабе ВВС у Геринга сидели!
— Пригласи ко мне Королева, — сказал вождь. — Нет в тебе, Лаврентий, романтики. Правду говорят, что ты на комсомолках повернутый. Но раз ты у нас такой бабник, взял бы и прочитал «Аэлиту» нашего советского литературного графа. Сказка, а как хорошо написана!
— Про баб? — равнодушно поинтересовался Берия.
— Про революцию, — сказал Сталин. — И еще немного про любовь на планете Марс.
— Марс далеко — сказал вождю верный соратник. — Тебе этот Королев когда будет нужен? Он сейчас на полигоне под Астраханью.
— Вчера, — сказал Сталин. — И еще… Что-то непонятное творится на Урале. Ты возьми, Лаврентий, этот район под свой контроль.
Видимо, Сталин прочитал роман «Аэлита» Алексея Николаевича Толстого внимательно и с политической точки зрения романом проникся. Собственно, вождь всегда уважал писателя Толстого, чья пьеса «Хлеб» не единожды ставилась театрами страны. После смерти графа советской литературы вождь даже лично позвонил в Гослитиздат, чтобы решить судьбу литературного наследства Толстого.
— Товарищ Мясников, — сказал он. — Не мы выбирали жен Алексею Толстому. Он сам их себе выбирал. Считаю, что гонорар за его литературное наследство надо разделить между первой и второй женами. Думаю, это будет справедливым и политически верным решением. Трудно решить, кто его Муза, а кто Аэлита. Мне кажется, на этот вопрос не ответил бы сам Алексей Толстой.
Стоит ли говорить, что к мнению товарища Сталина прислушались?
К разговорам с учеными Сталин всегда готовился. Не мог он показать свою некомпетентность в поднимаемых вопросах. Да и смысл таких бесед терялся, прояви вождь себя в них дилетантом и обывателем.
Вот почему перед встречей с Королевым на столе у Сталина лежало несколько книг с аккуратными закладками. Если раньше Сталин считал, что космос — просто блажь оторвавшихся от жизни ученых и некоторых недалеких писак, отрывающих людей от созидательной деятельности на благо государства, то после ознакомления с работами Циолковского, Цандера и Оберта эта уверенность вождя была довольно сильно поколеблена, а роман Курта Лассвица «На двух планетах» поразил его настолько, что несколько раз в течение ночи он смотрел на звезды;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
Изучение сбитого летательного аппарата шло со скрипом — использованные в его строительстве технологии были абсолютно неизвестны в Европе. Тем не менее, к концу сорок пятого года, по некоторым данным, бюро-13 располагало образцом такого аппарата, созданного инженером Белонце. На летательном аппарате, имеющем форму блюдца, были установлены двигатели австрийского изобретателя Виктора Шаубергера. Двигатель этот потреблял лишь воду и воздух. Первые испытания диска состоялись девятнадцатого февраля сорок пятого года — за три минуты летчики-испытатели достигли высоты тысяча пятьсот метров и скорости две тысячи двести километров в час. Аппарат мог летать вперед и назад без разворотов. Трудно было сказать, явились ли эти разработки следствием изучения разбившегося летательного аппарата, который осматривали даже такие видные специалисты в области самолето— и ракетостроения, как Хейнкель, Мессершмитт, фон Браун а также опытные летчики-испытатели во главе с Ганной Райч
Работы велись на заводе Бреслау. При наступлении Красной Армии опытный экземпляр аппарата был уничтожен, заключенные специалисты, работавшие над ним, — расстреляны. Документация исчезла бесследно. По оперативной информации, захоронена в альпийском тайнике. Шаубергер эмигрировал в США, однако тайна его двигателя американцам осталась неизвестной.
— Вместе с тем, — закончил Берия, — в этом деле остаются некоторые неясности. Поступавшие сообщения агентуры были неконкретными, никто и никогда подобного летательного аппарата не видел, имели ли место подобные испытания или все эта была деза, попытка запугать противника, сейчас сказать трудно. Я склоняюсь к мысли о намеренной дезинформации.
Нам известно, что в сорок четвертом году Отто Скор-цени и генерал Германн из Главного штаба инженерных войск Германии набирали отряд летчиков-смертников, которые должны были пилотировать ФАУ-1. В дальнейшем планировалось создать отряд летчиков, которым предстояло выйти на ракетах ФАУ в открытый космос и оттуда нанести управляемые ракетные удары по территории Соединенных Штатов. Активное и деятельное участие в этом проекте принимала Ганна Райч, которая лично пилотировала ФАУ-1 и блестяще справилась с ракетой, стартовав из-под фюзеляжа «Хе-Ш» и благополучно посадив ФАУ на взлетную полосу аэродрома. Однако дальше дело не пошло — у немцев не осталось ни горючего, ни опытных летчиков, способных управлять ФАУ в полете. Если бы немцы имели в своем распоряжении «летающие диски», зачем бы им пускаться в авантюры с ФАУ?
— Значит, мы должны быть благодарны Гитлеру, — задумчиво сказал Сталин. — Задержись он с нападением, не только бы мы успели перевооружить свою армию. Встал бы против нас немец, имея на вооружении ракеты, реактивные истребители и атомную бомбу, что тогда? Но ты меня, Лаврентий, не убедил. Ты меня в одном успокоил — я грешным делом считал, что мы имеем дело с недобитыми немцами, которые сидят на какой-то секретной базе и думают, как бы своих противников побольнее ужалить. Теперь я вижу, что немцы тут ни при чем. Ты «Войну миров» Уэллса читал?
— Некогда мне беллетристику читать, — хмуро сказал Берия. — Тут от ученых докладных записок голова болит, агентурные сообщения читать не успеваю. И ведь так, суки, заковыристо пишут, что порой даже не понимаешь — серьезно они или издеваются над тобой.
— И зря, — сказал Сталин. — Литературу читать надо, иначе от жизни отстанешь. Когда в голове одна политика… — Он не договорил. — К этому… Шаубергеру подходы искали?
— Не знает он ничего, — с досадой сказал Берия. — Я тебе говорю, не было ничего. В противном случае информация у нас была бы более полной. Такие люди в штабе ВВС у Геринга сидели!
— Пригласи ко мне Королева, — сказал вождь. — Нет в тебе, Лаврентий, романтики. Правду говорят, что ты на комсомолках повернутый. Но раз ты у нас такой бабник, взял бы и прочитал «Аэлиту» нашего советского литературного графа. Сказка, а как хорошо написана!
— Про баб? — равнодушно поинтересовался Берия.
— Про революцию, — сказал Сталин. — И еще немного про любовь на планете Марс.
— Марс далеко — сказал вождю верный соратник. — Тебе этот Королев когда будет нужен? Он сейчас на полигоне под Астраханью.
— Вчера, — сказал Сталин. — И еще… Что-то непонятное творится на Урале. Ты возьми, Лаврентий, этот район под свой контроль.
Видимо, Сталин прочитал роман «Аэлита» Алексея Николаевича Толстого внимательно и с политической точки зрения романом проникся. Собственно, вождь всегда уважал писателя Толстого, чья пьеса «Хлеб» не единожды ставилась театрами страны. После смерти графа советской литературы вождь даже лично позвонил в Гослитиздат, чтобы решить судьбу литературного наследства Толстого.
— Товарищ Мясников, — сказал он. — Не мы выбирали жен Алексею Толстому. Он сам их себе выбирал. Считаю, что гонорар за его литературное наследство надо разделить между первой и второй женами. Думаю, это будет справедливым и политически верным решением. Трудно решить, кто его Муза, а кто Аэлита. Мне кажется, на этот вопрос не ответил бы сам Алексей Толстой.
Стоит ли говорить, что к мнению товарища Сталина прислушались?
К разговорам с учеными Сталин всегда готовился. Не мог он показать свою некомпетентность в поднимаемых вопросах. Да и смысл таких бесед терялся, прояви вождь себя в них дилетантом и обывателем.
Вот почему перед встречей с Королевым на столе у Сталина лежало несколько книг с аккуратными закладками. Если раньше Сталин считал, что космос — просто блажь оторвавшихся от жизни ученых и некоторых недалеких писак, отрывающих людей от созидательной деятельности на благо государства, то после ознакомления с работами Циолковского, Цандера и Оберта эта уверенность вождя была довольно сильно поколеблена, а роман Курта Лассвица «На двух планетах» поразил его настолько, что несколько раз в течение ночи он смотрел на звезды;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112