Сам справился.
И что же вы думали? Пошла девушка на поправку, даж замуж за односельчанина вышла.
Долларов Даосов не взял, и азербайджанец отныне смотрел на реинкарнатора как на министра здравоохранения в небесном правительстве Аллаха. Мамой клянусь, Гасан теперь Даосова выше Гейдара Алиева ставил! Такой, понимаете, чаловек! Мамой клянусь, втарой после Аллаха!
Вот и сейчас Гасан даже не знал, как угодить своему благодетелю.
— Иди суда! — Он поманил Даосова за шашлычную. —
Сматри, какая красота.
К колышку за шашлычной на длинной веревке был привязан крупный серо-черный баран. Заметив Даосова, баран жалобно заблеял.
— Вчера поймали! — хвастливо сказал джигит из шашлычной. — Еле справились с ним, вместе с Мамедом. Клянусь, это не баран, это волк лесной! Хочешь, прямо сейчас зарэжу! Полчаса, свежий шашлык кушать будем, водка на-' стоящая есть с ликеро-водочного камбината!
Баран влажными жалобными глазами смотрел на реинкарнатора.
Одно ухо у него было надорвано.
Сердце Даосова смягчилось.
— Знаешь, Гасан, — сказал он, — давай не будем его резать?
— Давай! — с готовностью согласился тот. — Мясо еще есть, нам хватит!
Они посидели в шашлычной. На душе у Даосова было неспокойно. Угрызения совести мучили, что ля?
Гасан принес дымящиеся шашлыки, усыпанные кинзой и белым луком. Рядом с коричневыми кусками крупно нарезанного мяса краснели мелкие помидоры и целиком зажаренные картофелинки. Не выпить под такую закуску было —просто невозможно.
Шашлычник как истинный мусульманин вина не пил. Но найдите в Коране место, где бы Аллах запрещал правоверным пить водку. Не листай, дорогой, Коран, только страницы истреплешь! Нет в нем запретов на водку, когда Мухаммед его писал, на Востоке про спирт не знали. А если запрета нет, то почему бы и не выпить с уважаемым человеком. тем более что обещание Гасан держал твердо и не только торговать травкой отказался, но и сам ее курить перестал? • Хорошо они сидели за столом! Но чувство неловкости Даосова не отпускало,
— Гасан, — неожиданно для самого себя попросил Даосов. — продай мне барана!
Шашлычник недоуменно взглянул на спасителя сестры.
— Зачем он тебе, Романыч? Где ты его держать будишь? В квартире держать — грязи много будит. На улице привяжешь — украдут!
— Продай! — уже тверже сказал Даосов.
Шашлычник молча встал, скрылся за углом шашлычной и вернулся, ведя барана на веревке. Протянул веревку Дао-сову:
— Бери! Гасану для друга ничего не жалко! Гасан настоящему другу все отдаст!
Баран топтался рядом со столиком и к великому изумлению шашлычника не изъявлял никакого желания бежать. И тут Даосов удивил азербайджанца еще больше — он плеснул в блюдце, служившее пепельницей, водки и поднес его животному. Баран благодарно заблеял и принялся лакать водку. Покончив с ней, баран бережно облизал морду и ткнулся в куртку Даосова.
— Вай! — с восхищением сказал Гасан. — Ты только посмотри! Он вчера дикий зверь был, Мамеда за ляжку укусил! Как приручил?
Они посидели еще немного, но уже втроем. Барана развезло, и его начало заваливать набок. Борис Романович внимательно посмотрел на него, подошел к машине и открыл дверцу.
— А ну на заднее сиденье! Баран с трудом забрался в машину. Гасан с восхищением цокнул языком. Небритое лицо его осветилось детской улыбкой.
— Надо же! — ахнул он. — Балшой чаловек, ты, Романыч! Бараны — и те тебя сразу понимают!
Уже по дороге в город Даосов, немного досадуя за свой душевный порыв, раздраженно сказал.
— Сам во всем виноват! Не фига было Наталье звонить и запугивать. Да и бандюков своих к ее дому ты, Бородуля, зря послал!
Баран сунулся мордой ему в спину, оперся передними ногами о спинку пассажирского сиденья и некоторое время напряженно мотал головой, словно хотел что-то сказать и не мог. Наконец он блеюще выдавил:
— Н-не й-аа!
— Как же не ты! — возразил Борис Романович машинально, но тут до него дошло сказанное бывшим рэкетиром. Даосов тормознул.
— Точно не ты? — спросил он, резко оборачиваясь.
Баран отрицательно мотнул головой. Из карего влажного глаза медленно выкатилась крупная слеза.
Вот так-та-ак! Если это не проделки Бородули, в чем уже Даосов сильно сомневался, то кто же Наталью доставал? Кто самому Борису Романовичу морду бил в подъезде дома любовницы? Бородулю, ставшего по воле реинкарнатора бараном, спрашивать было бесполезно. Даже если он что-то и знал, ответить все равно не мог. А что мог, уже сказал. Получалось, что виновником последних происшествий были либо люди мэра, либо люди губернатора. Потому и предупреждали Наталью, чтобы он не слишком сопротивлялся будущим предложениям. Даосов даже губу прикусил. Обидно ему стало, что он в такой нехитрой интриге не разобрался. А ведь так оно все и было: напугать надо было мэру и губернатору Даосова, а уж потом и с предложениями своими подъезжать, Вот сволочи!
Он снова повернулся назад.
Баран сидел смирно, как ученик на первом в своей жизни уроке, дыша на реинкарнатора водочным перегаром.
— Ты тоже хорош! — сказал Даосов. — И. что мне с тобой делать? Дома держать?
По морде животного было видно, что Бородуля с предложением пожить в квартире реинкарнатора согласен. Баран вроде бы даже повеселел, только кивнуть боялся. Надорванное ухо его мелко стригло воздух, а большие карие глаза преданно смотрели на реинкарнатора. Борис Романович ухмыльнулся неожиданной мысли: рога Бородуле достались шикарные, обманутые супруги таких не носили!
— Хрен тебе, — сказал Даосов. — В общем, так… По городу не шатайся, на шампур угодишь. В лесу тоже не отсидишься, сейчас бродячих собак до черта, да и волки пошаливать стали. Мне с тобой заниматься некогда! Дуй в совхоз «Новонадеждинский», прибьешься к отаре. У меня там директор знакомый, я позвоню, чтобы тебя не трогали. А как со своими делами управлюсь, я и с тобой разберусь. Жить будешь! Но смотри у меня! Ты понял?
Баран часто закивал. Глаза его были по-прежнему печальны, но сейчас в этой печали вроде бы зажглась искорка надежды. А быть может, Даосову это просто показалось. Но приглядываться было некогда. Взмахом руки он отправил слегка протрезвевшего барана на лесополосу.
Проводив взглядом барана, скрывшегося среди деревьев, Даосов тронул машину. Нет, все в жизни случается к лучшему! Не заехал бы сегодня Даосов к Гасану, не встретил бы Бородулю и не узнал бы, что угрозы Наталье и его собственное избиение исходили совсем с иной стороны. Надо было все хорошо обдумать, очень хорошо. Сесть дома и подумать. Впрочем, можно было поехать и к Наталье. Правда, Даосов крепко сомневался в том, что Наталья оставит ему время для раздумий. Но, честно говоря, он уже по ней сильно скучал.
Борис Романович достал из нагрудного кармана рубашки упаковку «антиполицая» и ловко кинул в рот пару таблеточек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
И что же вы думали? Пошла девушка на поправку, даж замуж за односельчанина вышла.
Долларов Даосов не взял, и азербайджанец отныне смотрел на реинкарнатора как на министра здравоохранения в небесном правительстве Аллаха. Мамой клянусь, Гасан теперь Даосова выше Гейдара Алиева ставил! Такой, понимаете, чаловек! Мамой клянусь, втарой после Аллаха!
Вот и сейчас Гасан даже не знал, как угодить своему благодетелю.
— Иди суда! — Он поманил Даосова за шашлычную. —
Сматри, какая красота.
К колышку за шашлычной на длинной веревке был привязан крупный серо-черный баран. Заметив Даосова, баран жалобно заблеял.
— Вчера поймали! — хвастливо сказал джигит из шашлычной. — Еле справились с ним, вместе с Мамедом. Клянусь, это не баран, это волк лесной! Хочешь, прямо сейчас зарэжу! Полчаса, свежий шашлык кушать будем, водка на-' стоящая есть с ликеро-водочного камбината!
Баран влажными жалобными глазами смотрел на реинкарнатора.
Одно ухо у него было надорвано.
Сердце Даосова смягчилось.
— Знаешь, Гасан, — сказал он, — давай не будем его резать?
— Давай! — с готовностью согласился тот. — Мясо еще есть, нам хватит!
Они посидели в шашлычной. На душе у Даосова было неспокойно. Угрызения совести мучили, что ля?
Гасан принес дымящиеся шашлыки, усыпанные кинзой и белым луком. Рядом с коричневыми кусками крупно нарезанного мяса краснели мелкие помидоры и целиком зажаренные картофелинки. Не выпить под такую закуску было —просто невозможно.
Шашлычник как истинный мусульманин вина не пил. Но найдите в Коране место, где бы Аллах запрещал правоверным пить водку. Не листай, дорогой, Коран, только страницы истреплешь! Нет в нем запретов на водку, когда Мухаммед его писал, на Востоке про спирт не знали. А если запрета нет, то почему бы и не выпить с уважаемым человеком. тем более что обещание Гасан держал твердо и не только торговать травкой отказался, но и сам ее курить перестал? • Хорошо они сидели за столом! Но чувство неловкости Даосова не отпускало,
— Гасан, — неожиданно для самого себя попросил Даосов. — продай мне барана!
Шашлычник недоуменно взглянул на спасителя сестры.
— Зачем он тебе, Романыч? Где ты его держать будишь? В квартире держать — грязи много будит. На улице привяжешь — украдут!
— Продай! — уже тверже сказал Даосов.
Шашлычник молча встал, скрылся за углом шашлычной и вернулся, ведя барана на веревке. Протянул веревку Дао-сову:
— Бери! Гасану для друга ничего не жалко! Гасан настоящему другу все отдаст!
Баран топтался рядом со столиком и к великому изумлению шашлычника не изъявлял никакого желания бежать. И тут Даосов удивил азербайджанца еще больше — он плеснул в блюдце, служившее пепельницей, водки и поднес его животному. Баран благодарно заблеял и принялся лакать водку. Покончив с ней, баран бережно облизал морду и ткнулся в куртку Даосова.
— Вай! — с восхищением сказал Гасан. — Ты только посмотри! Он вчера дикий зверь был, Мамеда за ляжку укусил! Как приручил?
Они посидели еще немного, но уже втроем. Барана развезло, и его начало заваливать набок. Борис Романович внимательно посмотрел на него, подошел к машине и открыл дверцу.
— А ну на заднее сиденье! Баран с трудом забрался в машину. Гасан с восхищением цокнул языком. Небритое лицо его осветилось детской улыбкой.
— Надо же! — ахнул он. — Балшой чаловек, ты, Романыч! Бараны — и те тебя сразу понимают!
Уже по дороге в город Даосов, немного досадуя за свой душевный порыв, раздраженно сказал.
— Сам во всем виноват! Не фига было Наталье звонить и запугивать. Да и бандюков своих к ее дому ты, Бородуля, зря послал!
Баран сунулся мордой ему в спину, оперся передними ногами о спинку пассажирского сиденья и некоторое время напряженно мотал головой, словно хотел что-то сказать и не мог. Наконец он блеюще выдавил:
— Н-не й-аа!
— Как же не ты! — возразил Борис Романович машинально, но тут до него дошло сказанное бывшим рэкетиром. Даосов тормознул.
— Точно не ты? — спросил он, резко оборачиваясь.
Баран отрицательно мотнул головой. Из карего влажного глаза медленно выкатилась крупная слеза.
Вот так-та-ак! Если это не проделки Бородули, в чем уже Даосов сильно сомневался, то кто же Наталью доставал? Кто самому Борису Романовичу морду бил в подъезде дома любовницы? Бородулю, ставшего по воле реинкарнатора бараном, спрашивать было бесполезно. Даже если он что-то и знал, ответить все равно не мог. А что мог, уже сказал. Получалось, что виновником последних происшествий были либо люди мэра, либо люди губернатора. Потому и предупреждали Наталью, чтобы он не слишком сопротивлялся будущим предложениям. Даосов даже губу прикусил. Обидно ему стало, что он в такой нехитрой интриге не разобрался. А ведь так оно все и было: напугать надо было мэру и губернатору Даосова, а уж потом и с предложениями своими подъезжать, Вот сволочи!
Он снова повернулся назад.
Баран сидел смирно, как ученик на первом в своей жизни уроке, дыша на реинкарнатора водочным перегаром.
— Ты тоже хорош! — сказал Даосов. — И. что мне с тобой делать? Дома держать?
По морде животного было видно, что Бородуля с предложением пожить в квартире реинкарнатора согласен. Баран вроде бы даже повеселел, только кивнуть боялся. Надорванное ухо его мелко стригло воздух, а большие карие глаза преданно смотрели на реинкарнатора. Борис Романович ухмыльнулся неожиданной мысли: рога Бородуле достались шикарные, обманутые супруги таких не носили!
— Хрен тебе, — сказал Даосов. — В общем, так… По городу не шатайся, на шампур угодишь. В лесу тоже не отсидишься, сейчас бродячих собак до черта, да и волки пошаливать стали. Мне с тобой заниматься некогда! Дуй в совхоз «Новонадеждинский», прибьешься к отаре. У меня там директор знакомый, я позвоню, чтобы тебя не трогали. А как со своими делами управлюсь, я и с тобой разберусь. Жить будешь! Но смотри у меня! Ты понял?
Баран часто закивал. Глаза его были по-прежнему печальны, но сейчас в этой печали вроде бы зажглась искорка надежды. А быть может, Даосову это просто показалось. Но приглядываться было некогда. Взмахом руки он отправил слегка протрезвевшего барана на лесополосу.
Проводив взглядом барана, скрывшегося среди деревьев, Даосов тронул машину. Нет, все в жизни случается к лучшему! Не заехал бы сегодня Даосов к Гасану, не встретил бы Бородулю и не узнал бы, что угрозы Наталье и его собственное избиение исходили совсем с иной стороны. Надо было все хорошо обдумать, очень хорошо. Сесть дома и подумать. Впрочем, можно было поехать и к Наталье. Правда, Даосов крепко сомневался в том, что Наталья оставит ему время для раздумий. Но, честно говоря, он уже по ней сильно скучал.
Борис Романович достал из нагрудного кармана рубашки упаковку «антиполицая» и ловко кинул в рот пару таблеточек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78