Эйлис знала, что такое белье неимоверно, несообразно дорого. Линде обычно несвойственна такая оголтелость в покупках. Но в конце концов почему бы и нет? Ведь это же ее медовый месяц, да еще и задержавшийся на долгие годы.
— Копилку женских хитростей и уловок, дорогая. За чаем ты сидела, отвернувшись от Марка, ни разу даже не улыбнулась ему, не пококетничала. Куда это годится? — Линда вытащила из дорожной сумки еще несколько вещиц — одна сексуальнее другой. — Что ты сказала мне, когда я вернулась из Франции, помнишь? Что ты его любишь. Мой тебе совет: загляни в копилку!
— Хорошо, попробую, — ответила Эйлис, мысленно прикинув, знает ли Линда, как упрям Марк.
Возле самой двери Линда окликнула ее, и, обернувшись, Эйлис едва успела поймать брошенный ей черный пеньюар.
— Зачем это?
— Он тебе великоват, но Марк не заметит.
— Но мы не...
— Эйлис, мужчине трудно сердиться слишком долго, когда он любит. Поверь мне. Я это знаю.
Марк провел пальцем по порезу на подбородке. Наконец-то перестал кровоточить. Отойдя на несколько шагов, он взглянул на свое отражение в маленьком зеркале: синий костюм, темно-красный галстук, в нагрудном кармане платочек в тон галстука. Не хотелось думать о том, как отнесется к нему и его наряду Эйлис. Если бы она была как-то заинтересована в нем, она к этому времени уже сделала бы не один шаг навстречу. Вместо этого она, похоже, смирилась с его холодностью и отстраненностью.
Вот Линда — преследовала Уоррена, сама выискивала случай повидать его, поговорить, пока не добилась успеха. Марку казалось, что Эйлис больше его не волнует, но так казалось лишь до этого дня. Поездка была томительно долгой. Единственное, о чем шел разговор, была история и география, пока он не почувствовал себя каким-то идиотским путеводителем для туристов.
Внизу они с Уорреном стали ждать дам. Эйлис и Линда уже опаздывали на десять минут.
— В котором часу назначено... — начал Марк и осекся на полуслове: по лестнице спускалась Эйлис в том самом зеленом платье, которое он купил для нее. Платье показалось ему даже еще сексуальнее, чем прежде, — оно обтягивало, облегало каждую выпуклость, каждый изгиб ее фигуры. Господи боже! Он поспешил отвести взгляд и стал рассматривать красивую цветочную композицию на антикварном столике.
— Ты выглядишь прекрасно, — сказал Линде Уоррен, любуясь ее стройными бедрами и ногами, длину которых так выгодно подчеркивал костюм. Она была для него не просто красивой женщиной, но женщиной единственно желанной. Это было доказано временем. Последние, полные мучительных страданий и сожалений годы заставили Уоррена по-новому оценить Линду. Она изменилась к лучшему внешне и внутренне.
Эйлис сунула в руки Марку свое пальто. На секунду он растерялся. Но тут же понял: Эйлис хочет, чтобы он помог ей одеться. Он накинул пальто ей на плечи, и она поблагодарила, кинув на него полный обещания взгляд. Устроившись на заднем сиденье, Эйлис скользнула поближе к Марку, так, что бедра их соприкоснулись. Никак не поощряя ее, Марк ждал, что будет.
В церкви, пока Уоррен с Линдой беседовали со священником, Эйлис и Марк дожидались, сидя на передней скамье.
— Как приятно видеть, что те, кого ты любишь, счастливы! — прошептала Эйлис, сжав локоть Марка и глядя на него своими зелеными колдовскими глазами.
Марк не захотел ни согласиться с ней, ни даже поглядеть на нее. Он уставился на свои колени, но в глаза лезла изящная ножка Эйлис в щегольской туфельке. Все в Эйлис словно посылало электрический заряд. И все же стоило Марку вспомнить, как она обманывала его, и у него моментально возникало желание придушить ее. А потом ему вспоминалось, какой немыслимо привлекательной была она в его купальном халате, когда пришла просить прощение. Тогда он, несмотря на формальное увольнение по существу, сохранил ее в качестве продюсера. У него просто не хватило духу отнять у нее постановку. В конце концов она ведь автор, это ее пьеса. Но теперь все это неважно. Он хочет доказательств ее любви. На этот раз он не собирается сдаваться так просто.
— Мы готовы, — сказал Уоррен.
Священник занял свое место. Марк встал рядом с Уорреном, Эйлис — рядом с Линдой. Началось венчание. Линда вслушивалась в слова службы, не сводя с лица Уоррена преданного, нежного взгляда. Марк же весь погрузился в воспоминания, тени прошлого обступили его, он почти не слышал слов священника и опомнился, лишь когда Уоррен, толкнув его в бок, шепнул о кольце.
По окончании службы Уоррен заключил Линду в объятия и поцеловал ее. «Дай им бог, — думал Марк, — чтобы теперь брак их оказался счастливым и прочным». К нему подошла Эйлис. На длинных ресницах ее сверкали слезинки, отчего глаза казались еще зеленее — так было, как помнилось ему, и во время съемок.
— Вот, возьми, — хмуро сказал он, протягивая Эйлис свой платок и удивляясь про себя, как может он быть без ума от женщины, то и дело забывающей все — то зонтик во время дождя, то носовой платок на свадьбу.
— Марк, — сказала она, когда он уже уходил, и коснулась его руки. — Подожди меня. — Она взяла его под руку, улыбнувшись улыбкой, от которой сердце его так и подпрыгнуло.
По дороге в ресторан «Лиса и гончие» Эйлис прижималась к Марку, не отпуская его руки. Он вел беседу, но не мог подавить в себе волну возбуждения. Отказать себе в удовольствии держаться с ней за руки он не мог и все же старался не терять самообладания. Сегодня ее сухая сдержанность улетучилась. Казалось, она не замечала его безразличия — все глядела на него сквозь опущенные ресницы соблазнительно и пьяняще.
— Что мне заказать? — спросила Эйлис, когда они уселись. — Здесь должны быть какие-нибудь местные блюда.
Марк еле удержался от улыбки — он понял, что вопрос этот послужил Эйлис предлогом придвинуться поближе к нему. Она изучала его, он же изучал ее. Видно, она постаралась в этот вечер выглядеть как можно лучше. Волосы ее были красиво зачесаны за одно ухо, где их придерживал лакированный гребешок. Макияж был нанесен с особой тщательностью.
— Девоншир славится сливками, сметаной и сырами — вообще сытной сельской пищей. Я бы рекомендовал... — Она подняла на него глаза, и он забыл, что собирался порекомендовать. — Заказать бутылку шампанского для тоста. Как насчет шампанского, Уоррен?
— Разумеется.
Уоррен был слишком занят — он безотрывно глядел на Линду. Поэтому шампанское заказал Марк, две бутылки превосходного «Дом Перигора» 1953 года. Потом он все-таки посоветовал Эйлис выбрать чечевичный суп, сдобренный девонширской сметаной, и фаршированную каштанами куропатку. Каждый раз, взглядывая на нее, он чувствовал, как учащается его пульс и слабеет сопротивление. Дело оборачивалось так, что он будет круглым дураком, если не разрешит ей соблазнить его этой ночью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
— Копилку женских хитростей и уловок, дорогая. За чаем ты сидела, отвернувшись от Марка, ни разу даже не улыбнулась ему, не пококетничала. Куда это годится? — Линда вытащила из дорожной сумки еще несколько вещиц — одна сексуальнее другой. — Что ты сказала мне, когда я вернулась из Франции, помнишь? Что ты его любишь. Мой тебе совет: загляни в копилку!
— Хорошо, попробую, — ответила Эйлис, мысленно прикинув, знает ли Линда, как упрям Марк.
Возле самой двери Линда окликнула ее, и, обернувшись, Эйлис едва успела поймать брошенный ей черный пеньюар.
— Зачем это?
— Он тебе великоват, но Марк не заметит.
— Но мы не...
— Эйлис, мужчине трудно сердиться слишком долго, когда он любит. Поверь мне. Я это знаю.
Марк провел пальцем по порезу на подбородке. Наконец-то перестал кровоточить. Отойдя на несколько шагов, он взглянул на свое отражение в маленьком зеркале: синий костюм, темно-красный галстук, в нагрудном кармане платочек в тон галстука. Не хотелось думать о том, как отнесется к нему и его наряду Эйлис. Если бы она была как-то заинтересована в нем, она к этому времени уже сделала бы не один шаг навстречу. Вместо этого она, похоже, смирилась с его холодностью и отстраненностью.
Вот Линда — преследовала Уоррена, сама выискивала случай повидать его, поговорить, пока не добилась успеха. Марку казалось, что Эйлис больше его не волнует, но так казалось лишь до этого дня. Поездка была томительно долгой. Единственное, о чем шел разговор, была история и география, пока он не почувствовал себя каким-то идиотским путеводителем для туристов.
Внизу они с Уорреном стали ждать дам. Эйлис и Линда уже опаздывали на десять минут.
— В котором часу назначено... — начал Марк и осекся на полуслове: по лестнице спускалась Эйлис в том самом зеленом платье, которое он купил для нее. Платье показалось ему даже еще сексуальнее, чем прежде, — оно обтягивало, облегало каждую выпуклость, каждый изгиб ее фигуры. Господи боже! Он поспешил отвести взгляд и стал рассматривать красивую цветочную композицию на антикварном столике.
— Ты выглядишь прекрасно, — сказал Линде Уоррен, любуясь ее стройными бедрами и ногами, длину которых так выгодно подчеркивал костюм. Она была для него не просто красивой женщиной, но женщиной единственно желанной. Это было доказано временем. Последние, полные мучительных страданий и сожалений годы заставили Уоррена по-новому оценить Линду. Она изменилась к лучшему внешне и внутренне.
Эйлис сунула в руки Марку свое пальто. На секунду он растерялся. Но тут же понял: Эйлис хочет, чтобы он помог ей одеться. Он накинул пальто ей на плечи, и она поблагодарила, кинув на него полный обещания взгляд. Устроившись на заднем сиденье, Эйлис скользнула поближе к Марку, так, что бедра их соприкоснулись. Никак не поощряя ее, Марк ждал, что будет.
В церкви, пока Уоррен с Линдой беседовали со священником, Эйлис и Марк дожидались, сидя на передней скамье.
— Как приятно видеть, что те, кого ты любишь, счастливы! — прошептала Эйлис, сжав локоть Марка и глядя на него своими зелеными колдовскими глазами.
Марк не захотел ни согласиться с ней, ни даже поглядеть на нее. Он уставился на свои колени, но в глаза лезла изящная ножка Эйлис в щегольской туфельке. Все в Эйлис словно посылало электрический заряд. И все же стоило Марку вспомнить, как она обманывала его, и у него моментально возникало желание придушить ее. А потом ему вспоминалось, какой немыслимо привлекательной была она в его купальном халате, когда пришла просить прощение. Тогда он, несмотря на формальное увольнение по существу, сохранил ее в качестве продюсера. У него просто не хватило духу отнять у нее постановку. В конце концов она ведь автор, это ее пьеса. Но теперь все это неважно. Он хочет доказательств ее любви. На этот раз он не собирается сдаваться так просто.
— Мы готовы, — сказал Уоррен.
Священник занял свое место. Марк встал рядом с Уорреном, Эйлис — рядом с Линдой. Началось венчание. Линда вслушивалась в слова службы, не сводя с лица Уоррена преданного, нежного взгляда. Марк же весь погрузился в воспоминания, тени прошлого обступили его, он почти не слышал слов священника и опомнился, лишь когда Уоррен, толкнув его в бок, шепнул о кольце.
По окончании службы Уоррен заключил Линду в объятия и поцеловал ее. «Дай им бог, — думал Марк, — чтобы теперь брак их оказался счастливым и прочным». К нему подошла Эйлис. На длинных ресницах ее сверкали слезинки, отчего глаза казались еще зеленее — так было, как помнилось ему, и во время съемок.
— Вот, возьми, — хмуро сказал он, протягивая Эйлис свой платок и удивляясь про себя, как может он быть без ума от женщины, то и дело забывающей все — то зонтик во время дождя, то носовой платок на свадьбу.
— Марк, — сказала она, когда он уже уходил, и коснулась его руки. — Подожди меня. — Она взяла его под руку, улыбнувшись улыбкой, от которой сердце его так и подпрыгнуло.
По дороге в ресторан «Лиса и гончие» Эйлис прижималась к Марку, не отпуская его руки. Он вел беседу, но не мог подавить в себе волну возбуждения. Отказать себе в удовольствии держаться с ней за руки он не мог и все же старался не терять самообладания. Сегодня ее сухая сдержанность улетучилась. Казалось, она не замечала его безразличия — все глядела на него сквозь опущенные ресницы соблазнительно и пьяняще.
— Что мне заказать? — спросила Эйлис, когда они уселись. — Здесь должны быть какие-нибудь местные блюда.
Марк еле удержался от улыбки — он понял, что вопрос этот послужил Эйлис предлогом придвинуться поближе к нему. Она изучала его, он же изучал ее. Видно, она постаралась в этот вечер выглядеть как можно лучше. Волосы ее были красиво зачесаны за одно ухо, где их придерживал лакированный гребешок. Макияж был нанесен с особой тщательностью.
— Девоншир славится сливками, сметаной и сырами — вообще сытной сельской пищей. Я бы рекомендовал... — Она подняла на него глаза, и он забыл, что собирался порекомендовать. — Заказать бутылку шампанского для тоста. Как насчет шампанского, Уоррен?
— Разумеется.
Уоррен был слишком занят — он безотрывно глядел на Линду. Поэтому шампанское заказал Марк, две бутылки превосходного «Дом Перигора» 1953 года. Потом он все-таки посоветовал Эйлис выбрать чечевичный суп, сдобренный девонширской сметаной, и фаршированную каштанами куропатку. Каждый раз, взглядывая на нее, он чувствовал, как учащается его пульс и слабеет сопротивление. Дело оборачивалось так, что он будет круглым дураком, если не разрешит ей соблазнить его этой ночью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97