— пожала плечами Рейчел. — Ретта Грин позвонила за несколько минут до твоего прихода и сказала, что он должен кое-что с нами обсудить.
Гасси почему-то не понравилась перспектива встречи с адвокатом Хелен, хотя она не могла понять, почему.
— Нам действительно надо к нему идти? Завтрашний день и так будет тяжелым без всякой юридической чепухи.
— Мы должны это сделать для Хелен, — резко сказала Рейчел.
Диана была с ней согласна, и Гасси перестала спорить, но беспокойство не оставляло ее. Она снова подумала о грехе и возмездии и почувствовала, как по спине побежали холодные мурашки. У нее было дурное предчувствие относительно завтрашнего дня — очень дурное предчувствие.
Мик Тревис прислонился к изогнутому стволу сосны и жадно наблюдал за поминальной службой по Хелен Гэллоуэй. Он расположился довольно далеко, чтобы избежать конфликтов с многочисленной охраной, но все же достаточно хорошо видел тех, кто пришел на похороны. Они все были там — три оставшиеся в живых заговорщицы. Держась за руки, как маленькие девочки, стояли они на краю могилы и выглядели такими невинными в своей печали. Он даже испытал приступ жалости, но быстро напомнил себе, что они — бессердечные убийцы. И Хелен Гэллоуэй умерла, потому что не могла дольше жить под бременем вины. Он был в этом уверен, но вместо того, чтобы притушить свое стремление к мести, ее смерть лишь еще больше разожгла в нем желание наказать оставшихся.
Сунув руки в карманы, Мик потрогал золотой медальон, который стал считать своим амулетом. Он был уверен, что рано или поздно медальон приведет его к истине. Но пока, несмотря на упорные розыски, правда продолжала ускользать от него.
В наиболее трезвые минуты Мик понимал, что должен отступиться и забыть свои безумные мысли о мести, но тут же начинал снова бурлить, как вулканическая лава. Эти женщины заслуживали того, чтобы их преступление раскрыли, и должны были понести заслуженное наказание. И только он один мог этого добиться.
Когда служба закончилась, Мик проследил, как его жертвы, немного постояв у могилы, двинулись к лимузину. Ему хотелось показаться им просто ради удовольствия, посмотреть на их смятение, но он сдержался. Слишком много кругом охранников, а у него не было ни малейшего желания получить пинок от здорового полицейского за то, что мешает траурной процессии.
На этот раз он вынужден был дать им улизнуть, но наступит день, когда эти три сучки получат свое! Грязная тайна выплывет наружу и разнесет их благополучные жизни в клочки.
Диана смахнула слезы, оглядывая красивую приемную и удивляясь, почему видный адвокат Беверли-Хиллз Дуглас Хэлворсен настаивал на встрече именно сегодня, когда им всем так тяжко. Что могло быть настолько важным, чтобы помешать им горевать в день похорон?
Она взглянула на сидящих напротив Рейчел и Гасси и постаралась взять себя в руки. Ее подруги выглядели ужасно — казалось, они обе вот-вот упадут в обморок. Перенести похороны оказалось куда труднее, чем они думали. Все это было так окончательно, так безвозвратно… Хелен теперь навечно воссоединилась с Сетом, и все равно ее смерть казалась каким-то сюрреалистическим кошмаром.
— Нам назначено на три, — сказала Рейчел. — Где же он, черт побери?
Гасси сверилась со своими золотыми часами от Картье, нахмурилась и повернулась к секретарше:
— Мистер Хэлворсен знает, что мы здесь?
— Да, миссис Чандлер. Мы ждем Ретту Грин. Не сомневаюсь, она придет с минуты на минуту.
— Ретту? — удивилась Рейчел. — А она какое имеет к этому отношение?
Понятия не имею, — сказала Гасси, обмахиваясь рукой с идеальным маникюром. — Но мне это не нравится. Нам не надо было соглашаться на эту встречу. Я еще вчера вам говорила.
Тут в комнату вошла Ретта. Лицо ее было бледным и осунувшимся, черное платье висело бесформенным мешком.
— Извините, что опоздала, — хрипло произнесла она. — Оставались еще кое-какие дела на кладбище.
Диана взглянула на нее и ощутила приступ жалости. Они все горевали, потеряв Хелен, но хуже всех наверняка было Ретте — ведь она относилась к Хелен как к дочери. Она встала и протянула Ретте обе руки.
— Вы в порядке? — спросила она мягко. На глазах Ретты появились слезы.
— Нет, мне плохо. Я не знаю, как смогу жить дальше без нее. Она была… Хелен очень много для меня значила.
Диана кивнула, не зная, что сказать.
— Если я могу чем-нибудь… — Она запнулась, слова замерли у нее на губах. Она поняла, какими пустыми были все слова перед лицом такого горя.
Но Ретта слабо улыбнулась:
— Может быть, я когда-нибудь приеду в Нью-Йорк. И вы расскажете мне, какой Хелен была в молодости. Мне бы хотелось услышать.
— В любое время, — сказала Диана, сжимая ее пальцы. — Когда только захотите.
Рейчел и Гасси тоже подошли ближе, но в этот момент их окликнула секретарша:
— Мистер Хэлворсен вас сейчас примет. Пожалуйста, следуйте за мной.
Они прошли за ней по длинному коридору в просторный угловой кабинет, где за столом красного дерева с искусной резьбой сидел седовласый мужчина. Когда они вошли, он встал и протянул руку Ретте.
— Привет, Ретта. Прими мои соболезнования. Для меня это было шоком.
— Да, конечно. Если бы я только знала, что она…. — Ретта ненадолго закрыла глаза и покачала головой.
Потом взглянула на адвоката и нахмурилась. — В чем дело, Дуглас? Зачем мы все понадобились тебе именно сегодня?
— Я перейду к этому через минуту, — сказал адвокат. — А пока не могла бы ты мне представить остальных?
Ретта представила всех и села в глубокое кресло. Когда все расселись, Хэлворсен занял свое место за письменным столом.
— Никто не желает что-нибудь выпить, прежде чем я начну?
— Нет, спасибо, — сказала Рейчел. — Нам бы хотелось поскорее покончить с этим делом.
Адвокат помедлил, потом открыл папку, порылся в ней и достал оттуда лист бумаги.
— Я получил это письмо по почте вчера утром. Хелен, скорее всего, написала его за несколько часов до того, как покончила с собой. В письме она просит, чтобы я собрал вас всех сразу после похорон и прочел его.
Диана с ужасом представила себе, как Хелен спокойно пишет письмо, зная, что адресат получит его уже после ее смерти. Она взглянула на Рейчел и Гасси и прочитала на их лицах те же чувства, что одолевали ее.
— Если вы не возражаете, — продолжил адвокат, — я прочту письмо. Затем я отвечу на вопросы, если они у вас возникнут.
— Ладно, — пробормотала Рейчел. — А вы не возражаете, если я закурю?
— Разумеется. — Хэлворсен подвинул к ней большую пепельницу из яшмы, затем откашлялся и начал читать: — «Дорогие мои! Похороны уже закончились, и вы все знаете, что я предпочла покончить со своей жизнью, вместо того чтобы мучиться в одиночестве. Сет значил для меня слишком много, без него я не могу жить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Гасси почему-то не понравилась перспектива встречи с адвокатом Хелен, хотя она не могла понять, почему.
— Нам действительно надо к нему идти? Завтрашний день и так будет тяжелым без всякой юридической чепухи.
— Мы должны это сделать для Хелен, — резко сказала Рейчел.
Диана была с ней согласна, и Гасси перестала спорить, но беспокойство не оставляло ее. Она снова подумала о грехе и возмездии и почувствовала, как по спине побежали холодные мурашки. У нее было дурное предчувствие относительно завтрашнего дня — очень дурное предчувствие.
Мик Тревис прислонился к изогнутому стволу сосны и жадно наблюдал за поминальной службой по Хелен Гэллоуэй. Он расположился довольно далеко, чтобы избежать конфликтов с многочисленной охраной, но все же достаточно хорошо видел тех, кто пришел на похороны. Они все были там — три оставшиеся в живых заговорщицы. Держась за руки, как маленькие девочки, стояли они на краю могилы и выглядели такими невинными в своей печали. Он даже испытал приступ жалости, но быстро напомнил себе, что они — бессердечные убийцы. И Хелен Гэллоуэй умерла, потому что не могла дольше жить под бременем вины. Он был в этом уверен, но вместо того, чтобы притушить свое стремление к мести, ее смерть лишь еще больше разожгла в нем желание наказать оставшихся.
Сунув руки в карманы, Мик потрогал золотой медальон, который стал считать своим амулетом. Он был уверен, что рано или поздно медальон приведет его к истине. Но пока, несмотря на упорные розыски, правда продолжала ускользать от него.
В наиболее трезвые минуты Мик понимал, что должен отступиться и забыть свои безумные мысли о мести, но тут же начинал снова бурлить, как вулканическая лава. Эти женщины заслуживали того, чтобы их преступление раскрыли, и должны были понести заслуженное наказание. И только он один мог этого добиться.
Когда служба закончилась, Мик проследил, как его жертвы, немного постояв у могилы, двинулись к лимузину. Ему хотелось показаться им просто ради удовольствия, посмотреть на их смятение, но он сдержался. Слишком много кругом охранников, а у него не было ни малейшего желания получить пинок от здорового полицейского за то, что мешает траурной процессии.
На этот раз он вынужден был дать им улизнуть, но наступит день, когда эти три сучки получат свое! Грязная тайна выплывет наружу и разнесет их благополучные жизни в клочки.
Диана смахнула слезы, оглядывая красивую приемную и удивляясь, почему видный адвокат Беверли-Хиллз Дуглас Хэлворсен настаивал на встрече именно сегодня, когда им всем так тяжко. Что могло быть настолько важным, чтобы помешать им горевать в день похорон?
Она взглянула на сидящих напротив Рейчел и Гасси и постаралась взять себя в руки. Ее подруги выглядели ужасно — казалось, они обе вот-вот упадут в обморок. Перенести похороны оказалось куда труднее, чем они думали. Все это было так окончательно, так безвозвратно… Хелен теперь навечно воссоединилась с Сетом, и все равно ее смерть казалась каким-то сюрреалистическим кошмаром.
— Нам назначено на три, — сказала Рейчел. — Где же он, черт побери?
Гасси сверилась со своими золотыми часами от Картье, нахмурилась и повернулась к секретарше:
— Мистер Хэлворсен знает, что мы здесь?
— Да, миссис Чандлер. Мы ждем Ретту Грин. Не сомневаюсь, она придет с минуты на минуту.
— Ретту? — удивилась Рейчел. — А она какое имеет к этому отношение?
Понятия не имею, — сказала Гасси, обмахиваясь рукой с идеальным маникюром. — Но мне это не нравится. Нам не надо было соглашаться на эту встречу. Я еще вчера вам говорила.
Тут в комнату вошла Ретта. Лицо ее было бледным и осунувшимся, черное платье висело бесформенным мешком.
— Извините, что опоздала, — хрипло произнесла она. — Оставались еще кое-какие дела на кладбище.
Диана взглянула на нее и ощутила приступ жалости. Они все горевали, потеряв Хелен, но хуже всех наверняка было Ретте — ведь она относилась к Хелен как к дочери. Она встала и протянула Ретте обе руки.
— Вы в порядке? — спросила она мягко. На глазах Ретты появились слезы.
— Нет, мне плохо. Я не знаю, как смогу жить дальше без нее. Она была… Хелен очень много для меня значила.
Диана кивнула, не зная, что сказать.
— Если я могу чем-нибудь… — Она запнулась, слова замерли у нее на губах. Она поняла, какими пустыми были все слова перед лицом такого горя.
Но Ретта слабо улыбнулась:
— Может быть, я когда-нибудь приеду в Нью-Йорк. И вы расскажете мне, какой Хелен была в молодости. Мне бы хотелось услышать.
— В любое время, — сказала Диана, сжимая ее пальцы. — Когда только захотите.
Рейчел и Гасси тоже подошли ближе, но в этот момент их окликнула секретарша:
— Мистер Хэлворсен вас сейчас примет. Пожалуйста, следуйте за мной.
Они прошли за ней по длинному коридору в просторный угловой кабинет, где за столом красного дерева с искусной резьбой сидел седовласый мужчина. Когда они вошли, он встал и протянул руку Ретте.
— Привет, Ретта. Прими мои соболезнования. Для меня это было шоком.
— Да, конечно. Если бы я только знала, что она…. — Ретта ненадолго закрыла глаза и покачала головой.
Потом взглянула на адвоката и нахмурилась. — В чем дело, Дуглас? Зачем мы все понадобились тебе именно сегодня?
— Я перейду к этому через минуту, — сказал адвокат. — А пока не могла бы ты мне представить остальных?
Ретта представила всех и села в глубокое кресло. Когда все расселись, Хэлворсен занял свое место за письменным столом.
— Никто не желает что-нибудь выпить, прежде чем я начну?
— Нет, спасибо, — сказала Рейчел. — Нам бы хотелось поскорее покончить с этим делом.
Адвокат помедлил, потом открыл папку, порылся в ней и достал оттуда лист бумаги.
— Я получил это письмо по почте вчера утром. Хелен, скорее всего, написала его за несколько часов до того, как покончила с собой. В письме она просит, чтобы я собрал вас всех сразу после похорон и прочел его.
Диана с ужасом представила себе, как Хелен спокойно пишет письмо, зная, что адресат получит его уже после ее смерти. Она взглянула на Рейчел и Гасси и прочитала на их лицах те же чувства, что одолевали ее.
— Если вы не возражаете, — продолжил адвокат, — я прочту письмо. Затем я отвечу на вопросы, если они у вас возникнут.
— Ладно, — пробормотала Рейчел. — А вы не возражаете, если я закурю?
— Разумеется. — Хэлворсен подвинул к ней большую пепельницу из яшмы, затем откашлялся и начал читать: — «Дорогие мои! Похороны уже закончились, и вы все знаете, что я предпочла покончить со своей жизнью, вместо того чтобы мучиться в одиночестве. Сет значил для меня слишком много, без него я не могу жить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83