Личико ее, обрамленное светлыми волосами, напоминало по форме сердечко.
– Привет. – Дайана кивнула и слабо улыбнулась. Она заметила, что голос здесь звучит глухо, словно далекое эхо.
Девочка говорила совсем другим голосом, звонким и чистым.
Дайана не удивилась: это тоже было одним из свойств «серого времени».
– Ты должна пойти со мной, – сказала девочка.
Дайана закивала от нетерпения:
– Когда я в прошлый раз пошла с одним из вас, он привел меня к своей могиле.
Девочка нахмурилась:
– Ты говоришь о Джереми? Но ведь он был по другую сторону. Он жил рядом с вами. А ты знаешь разницу. И правила тоже знаешь.
Дайана все отлично знала. В «сером времени» память ее работала безукоризненно, мозг воспринимал все с абсолютной ясностью. Несмотря на всю зловещую странность «серого времени», именно здесь она прекрасно владела собой. И опасности, которые оно таило в себе, Дайана хорошо себе представляла.
– Мне опасно оставаться между двумя мирами, в межвременье.
– Если ненадолго, то не опасно, – ответила девочка. – Опасно держать дверь открытой – это самое главное правило. Если захлопнуть ее, когда ты находишься здесь, то ты отсюда больше не выйдешь. Не уверена, что тебе здесь понравится.
– Я тоже так думаю.
Девочка тихо рассмеялась:
– Тогда пойдем быстрее.
– Как тебя зовут? – спросила Дайана. Она всегда спрашивала их имена.
– Бекки.
Дайана кивнула:
– Хорошо, Бекки. Пойдем. Это ведь ты меня звала?
– Ага, я.
– Зачем?
– Ты должна кое-что увидеть. – Бекки снова нахмурилась. – Нам нужно поторопиться.
– Я там пробыла несколько часов, – возразила Дайана, но тем не менее последовала за девочкой.
– Знаю. Идем, идем. – Бекки обернулась и поманила Дайану. – Тебе нельзя долго оставаться по нашу сторону двери, здесь, в Пансионе. Кроме того, он скоро придет и не даст тебе остаться.
– Кто это «он», Бекки?
– Сюда. Скорее, Дайана.
Зная по опыту, что протестовать бесполезно, Дайана шла за своей провожатой. Вот так всегда происходило – появлялся кто-то, вел ее куда-то, что-то показывал или просил сделать. Иногда, правда, просили только выслушать.
За многие годы Дайана навидалась многих и наслушалась всякого.
– Почему именно в Пансионе мне опаснее всего находиться по вашу сторону двери? – спросила она, надеясь, что хотя бы на один вопрос девочка ей ответит.
– Потому что все здесь и началось, – сказала Бекки.
– Что началось?
– Ну, я же говорю – все.
Дайана подумала, что такой ответ не может прояснить ситуацию – скорее еще больше запутать. Она же надеялась на вразумительный ответ и попробовала еще раз:
– Бекки, я тебя не понимаю. Объясни, пожалуйста.
– Я знаю, что не понимаешь. Но ты потом поймешь.
Бекки прибавила шагу, и Дайана пошла быстрее, чтобы не отстать. Девочка вошла в первую из трех конюшен и направилась по проходу между стойлами к дальней стене. Она так бойко семенила ножками, что Дайана едва поспевала за ней. У стойл верхние части двойных дверей были открыты, но Дайана не увидела в них лошадей, хотя знала, что их тут не меньше двух десятков. Сначала она удивилась, но потом вспомнила, что в «сером времени» животных нет. Девушка поежилась от холода и настороженности.
Она подумала, что животных в «сером времени» нет не потому, что они лишены энергетики и не могут стать бестелесными, пережив смерть, а потому, что они просто здесь не задерживаются. Находятся между мирами только люди, которым идти дальше мешает злоба, вина или незавершенные дела. За животными такого просто не водится.
– Уже скоро, – бросила Бекки, чуть обернувшись.
– Это касается тебя? – спросила Дайана.
– Разве не я позвала тебя?
– Бекки, ты говоришь бессмыслицу. Я десятки раз следовала за провожатыми, и не всегда дело не касалось их.
Бекки остановилась на полдороге к стене, обернулась и посмотрела на Дайану:
– Сегодня дело касается тебя.
– Меня? – удивилась Дайана. – Что ты имеешь в виду? – Она обхватила себя руками, пытаясь хотя бы немного согреться. Это не помогло, да и не могло помочь.
– Ты должна была приехать в Пансион. Вся твоя жизнь связана с ним.
– Но каким образом?
– Никаким. Просто связана – и все.
– Ты думаешь, я что-то понимаю?
Бекки покачала головой.
– Все случается так, как должно случиться. И всегда в свое время. Ты думаешь, случайно тот доктор «снял» тебя с лекарств, и именно тогда? Ничего подобного. За это время твой организм очистился и ум просветлел.
– Он сделал это специально?
– Не случайно. Чтобы у тебя было достаточно времени подготовиться к поездке сюда.
От нового порыва холода Дайану бросило в дрожь. Ей казалось, что мороз продирает до самых внутренностей. За двадцать лет девушке часто доводилось разговаривать с провожатыми, но так с ней никто из них не откровенничал. Это было что-то новое... Джереми, например, показал ей свою могилу. Остальные тоже рассказывали о своем, просили что-то сделать для них. Бывало, сообщали Дайане кое-какую информацию – но о себе, с целью завершить свои земные дела. И никогда разговоры не касались ее самой, ее дел, ее целей.
Бекки кивнула, словно догадалась, о чем думает Дайана, услышала ее невысказанные мысли.
– Да, сейчас все обстоит совсем иначе. Потому что ты из плоти и крови, а находишься здесь. Прежде ты попадала к нам из забытья, но никогда во сне. Потому что когда ты спишь, тебе все кажется сном. И когда ты просыпаешься, то думаешь, что видела сон. Только часть тебя приходила сюда, на нашу сторону двери. Войти в дверь тебе не давали лекарства.
– Я не умерла, я – живая, – медленно проговорила Дайана.
– Конечно, живая, – согласилась Бекки. – Только я не об этом говорю. Дайана, время подходит. Тебе пора начать помнить места, куда ты попадаешь во сне или в забытьи. Ты должна понимать, что сможешь сделать. Что ты делала почти всю свою жизнь. Тебе нужно прийти сюда и встретиться с ним, найти ответы на все свои вопросы. Это – часть твоего путешествия.
– Но я не запомню, – произнесла Дайана, сбитая с толку. – Когда я просыпаюсь, я ничего не помню.
– Ты раньше ничего не помнила из-за таблеток. Они не мешали тебе действовать так, как нужно, но отнимали память. Вспомни. Как только ты прекратила принимать лекарства – перестала впадать в забытье.
– Рисунок. Два моих рисунка.
– Вот видишь. Он же тебе все объяснил. Это совсем не то, что забытье, это почти как видение.
Дайана молчала.
– Теперь, если позволишь себе вспоминать, попытаешься понять и поверить, ты не будешь больше впадать в забытье. Оно будет не нужно. Гораздо легче открыть дверь и войти в нее во сне. Но и наяву ты тоже сможешь это сделать. Да когда угодно, стоит захотеть. Только сначала поверь.
– Ты думаешь, все так просто?
– А что здесь сложного, если ты уже на полпути? Ведь ты же начала запоминать свои сны, – ответила Бекки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
– Привет. – Дайана кивнула и слабо улыбнулась. Она заметила, что голос здесь звучит глухо, словно далекое эхо.
Девочка говорила совсем другим голосом, звонким и чистым.
Дайана не удивилась: это тоже было одним из свойств «серого времени».
– Ты должна пойти со мной, – сказала девочка.
Дайана закивала от нетерпения:
– Когда я в прошлый раз пошла с одним из вас, он привел меня к своей могиле.
Девочка нахмурилась:
– Ты говоришь о Джереми? Но ведь он был по другую сторону. Он жил рядом с вами. А ты знаешь разницу. И правила тоже знаешь.
Дайана все отлично знала. В «сером времени» память ее работала безукоризненно, мозг воспринимал все с абсолютной ясностью. Несмотря на всю зловещую странность «серого времени», именно здесь она прекрасно владела собой. И опасности, которые оно таило в себе, Дайана хорошо себе представляла.
– Мне опасно оставаться между двумя мирами, в межвременье.
– Если ненадолго, то не опасно, – ответила девочка. – Опасно держать дверь открытой – это самое главное правило. Если захлопнуть ее, когда ты находишься здесь, то ты отсюда больше не выйдешь. Не уверена, что тебе здесь понравится.
– Я тоже так думаю.
Девочка тихо рассмеялась:
– Тогда пойдем быстрее.
– Как тебя зовут? – спросила Дайана. Она всегда спрашивала их имена.
– Бекки.
Дайана кивнула:
– Хорошо, Бекки. Пойдем. Это ведь ты меня звала?
– Ага, я.
– Зачем?
– Ты должна кое-что увидеть. – Бекки снова нахмурилась. – Нам нужно поторопиться.
– Я там пробыла несколько часов, – возразила Дайана, но тем не менее последовала за девочкой.
– Знаю. Идем, идем. – Бекки обернулась и поманила Дайану. – Тебе нельзя долго оставаться по нашу сторону двери, здесь, в Пансионе. Кроме того, он скоро придет и не даст тебе остаться.
– Кто это «он», Бекки?
– Сюда. Скорее, Дайана.
Зная по опыту, что протестовать бесполезно, Дайана шла за своей провожатой. Вот так всегда происходило – появлялся кто-то, вел ее куда-то, что-то показывал или просил сделать. Иногда, правда, просили только выслушать.
За многие годы Дайана навидалась многих и наслушалась всякого.
– Почему именно в Пансионе мне опаснее всего находиться по вашу сторону двери? – спросила она, надеясь, что хотя бы на один вопрос девочка ей ответит.
– Потому что все здесь и началось, – сказала Бекки.
– Что началось?
– Ну, я же говорю – все.
Дайана подумала, что такой ответ не может прояснить ситуацию – скорее еще больше запутать. Она же надеялась на вразумительный ответ и попробовала еще раз:
– Бекки, я тебя не понимаю. Объясни, пожалуйста.
– Я знаю, что не понимаешь. Но ты потом поймешь.
Бекки прибавила шагу, и Дайана пошла быстрее, чтобы не отстать. Девочка вошла в первую из трех конюшен и направилась по проходу между стойлами к дальней стене. Она так бойко семенила ножками, что Дайана едва поспевала за ней. У стойл верхние части двойных дверей были открыты, но Дайана не увидела в них лошадей, хотя знала, что их тут не меньше двух десятков. Сначала она удивилась, но потом вспомнила, что в «сером времени» животных нет. Девушка поежилась от холода и настороженности.
Она подумала, что животных в «сером времени» нет не потому, что они лишены энергетики и не могут стать бестелесными, пережив смерть, а потому, что они просто здесь не задерживаются. Находятся между мирами только люди, которым идти дальше мешает злоба, вина или незавершенные дела. За животными такого просто не водится.
– Уже скоро, – бросила Бекки, чуть обернувшись.
– Это касается тебя? – спросила Дайана.
– Разве не я позвала тебя?
– Бекки, ты говоришь бессмыслицу. Я десятки раз следовала за провожатыми, и не всегда дело не касалось их.
Бекки остановилась на полдороге к стене, обернулась и посмотрела на Дайану:
– Сегодня дело касается тебя.
– Меня? – удивилась Дайана. – Что ты имеешь в виду? – Она обхватила себя руками, пытаясь хотя бы немного согреться. Это не помогло, да и не могло помочь.
– Ты должна была приехать в Пансион. Вся твоя жизнь связана с ним.
– Но каким образом?
– Никаким. Просто связана – и все.
– Ты думаешь, я что-то понимаю?
Бекки покачала головой.
– Все случается так, как должно случиться. И всегда в свое время. Ты думаешь, случайно тот доктор «снял» тебя с лекарств, и именно тогда? Ничего подобного. За это время твой организм очистился и ум просветлел.
– Он сделал это специально?
– Не случайно. Чтобы у тебя было достаточно времени подготовиться к поездке сюда.
От нового порыва холода Дайану бросило в дрожь. Ей казалось, что мороз продирает до самых внутренностей. За двадцать лет девушке часто доводилось разговаривать с провожатыми, но так с ней никто из них не откровенничал. Это было что-то новое... Джереми, например, показал ей свою могилу. Остальные тоже рассказывали о своем, просили что-то сделать для них. Бывало, сообщали Дайане кое-какую информацию – но о себе, с целью завершить свои земные дела. И никогда разговоры не касались ее самой, ее дел, ее целей.
Бекки кивнула, словно догадалась, о чем думает Дайана, услышала ее невысказанные мысли.
– Да, сейчас все обстоит совсем иначе. Потому что ты из плоти и крови, а находишься здесь. Прежде ты попадала к нам из забытья, но никогда во сне. Потому что когда ты спишь, тебе все кажется сном. И когда ты просыпаешься, то думаешь, что видела сон. Только часть тебя приходила сюда, на нашу сторону двери. Войти в дверь тебе не давали лекарства.
– Я не умерла, я – живая, – медленно проговорила Дайана.
– Конечно, живая, – согласилась Бекки. – Только я не об этом говорю. Дайана, время подходит. Тебе пора начать помнить места, куда ты попадаешь во сне или в забытьи. Ты должна понимать, что сможешь сделать. Что ты делала почти всю свою жизнь. Тебе нужно прийти сюда и встретиться с ним, найти ответы на все свои вопросы. Это – часть твоего путешествия.
– Но я не запомню, – произнесла Дайана, сбитая с толку. – Когда я просыпаюсь, я ничего не помню.
– Ты раньше ничего не помнила из-за таблеток. Они не мешали тебе действовать так, как нужно, но отнимали память. Вспомни. Как только ты прекратила принимать лекарства – перестала впадать в забытье.
– Рисунок. Два моих рисунка.
– Вот видишь. Он же тебе все объяснил. Это совсем не то, что забытье, это почти как видение.
Дайана молчала.
– Теперь, если позволишь себе вспоминать, попытаешься понять и поверить, ты не будешь больше впадать в забытье. Оно будет не нужно. Гораздо легче открыть дверь и войти в нее во сне. Но и наяву ты тоже сможешь это сделать. Да когда угодно, стоит захотеть. Только сначала поверь.
– Ты думаешь, все так просто?
– А что здесь сложного, если ты уже на полпути? Ведь ты же начала запоминать свои сны, – ответила Бекки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81