Тем более что нам вот-вот предстоит туда попасть. Будьте великодушны, мистер Макбрайд. Не лишайте нас с шерифом такой уникальной возможности. Пусть Бонни нам поможет. Она же, как вы посчитали, общалась с духом мерзавца Стива. Или опять вышла ошибка? Давайте спросим у нее.
Бишоп направил свое излучение на Бонни. До Миранды через вовремя захлопнувшуюся створку донеслись лишь ослабленные отзвуки жуткой какофонии, леденящей кровь и терзающей нервные клетки.
— Что это? — выкрикнул Макбрайд. — Стив? Он здесь?
Ответила ему Бонни. Ее бледные, спекшиеся губы разомкнулись.
— Да, Стив, и еще другие… Трое…
Макбрайд вздрогнул, чувствуя, как невидимая клейкая паутина обволакивает его, а мозг раздирает нестерпимая боль.
— Вы же хотели, мистер, узнать, на что я способна. Я вызвала их сюда и могу открыть им дверь.
— Какую дверь?
— Между их миром и нашим. Души убитых всегда обозлены. Они не хотят ждать вечно. Им не терпится войти.
— Зачем?
— Чтобы вершить суд и наказывать.
— Мертвые есть мертвые, — нахмурился Макбрайд, борясь с одолевающей его головной болью и тщетно пытаясь сохранить уверенный властный тон. — Я знаю. Я наблюдал смерть многократно. Это все равно что щелкнуть выключателем. Живой и — раз! — уже мертвый. И после уже ничего… Ничего!
Бонни поглядела на него со странной, безмятежной улыбкой.
— Ничего? Не хотите ли проверить? Не впустить ли мне сюда Стива и других, господин мэр?
Кадык на шее Макбрайда мелко задрожал.
Миранде пришлось до крови закусить губу, чтобы удержаться от крика: «Будь осторожна! Не заходи слишком далеко! Не пугай его!» Напуганный Макбрайд мог в страхе повести себя как загнанный в угол зверь.
Но безумец еще храбрился:
— Привидения ничего не сделают и не смогут ничего сделать.
— Ты в этом так уверен, Джон? — вмешалась Миранда, надеясь отвлечь его внимание от Бонни.
— Да, уверен! — Он повысил голос. Однако губы его побелели, а глаза беспокойно забегали, обшаривая заросли растений, словно оттуда могла высунуться чья-то огромная рука и схватить его.
— Они хотят возвратиться, — произнесла Бонни тихо. — Они хотят… говорить с вами, мэр.
— Со смертью все кончается. Все! — Дуло пистолета было снова направлено на Бонни. — Там нет ничего, ни ада, ни рая. Никаких призраков.
Внезапно он лишился голоса, и губы его шевелились уже беззвучно. У него был вид человека, перед которым предстал кошмар, недоступный никакому, даже самому болезненному, воображению.
Миранда почти в реальности слышала вопли его жертв и была убеждена, что Макбрайд тоже их слышит. Она видела, как палец его напрягся, прижимая тугой спусковой крючок, и поняла, что он сейчас убьет Бонни, потому что не осмеливается дальше сохранять ей жизнь.
Бонни может говорить с мертвецами. А Макбрайд был не в силах выслушивать то, что скажут мертвецы.
Миранда знала, что ей надо действовать, причем мгновенно. Однако, чтобы добраться до запасного пистолета, скрытого под тяжелой курткой и заткнутого сзади за ремень джинсов, требовалось несколько секунд, нескончаемо долгих.
Но иного выхода не было. Она потянулась за пистолетом.
Заметив, а вернее, почувствовав опасность, более непосредственную, чем та, что исходила от Бонни, Макбрайд молниеносно среагировал и навел свое оружие на Миранду. Он выстрелил, но за мгновение до этого Бишоп в немыслимом прыжке, пролетев по воздуху несколько футов, заслонил ее собой. Едва ее пальцы сомкнулись на рукоятке пистолета, Миранда услышала отвратительный хлюпающий глухой звук, с которым пуля вошла в тело Бишопа.
Его мучительная агония раскаленной волной накрыла и пронзила ее, и, ослепленная вспышкой боли, Миранда видела уже не глазами, а другим зрением свой пистолет, нацеленный на Макбрайда.
Она выстрелила три раза, трижды попав Макбрайду в грудь, в самый ее центр, и, когда он наконец упал, отбросила дыхнувшее жаром оружие и опустилась на колени возле Бишопа.
Видение, когда-то напугавшее Миранду, повторилось в реальности. Бишоп, лежащий на земле, связанная, беспомощная Бонни, предсмертная агония… но не ее.
Миранду ужаснула мертвенная бледность его лица, зато белизну его футболки нарушало зловещее темно-алое пятно. Она задрала футболку и разглядела небольшое круглое отверстие в груди Бишопа, которое слабо кровоточило. Оно выглядело таким аккуратным, маленьким, совсем безвредным. Но Миранда слишком хорошо знала, какие повреждения наносит пуля человеческому телу.
Миранда прижала ладони к его ране, пытаясь всей своей энергией и волей удержать в этом уже холодеющем теле жизнь.
Он не должен уйти. Не должен оставить ее.
— Рэнди, развяжи меня, — попросила Бонни.
— Подожди. Я должна ему помочь. — Миранда сама удивилась холодности, с которой она откликнулась на зов сестры.
— Ты ничем ему не поможешь, — сказала Бонни так же спокойно. — Разве не видишь, Рэнди, куда он ранен? Его сердце уже остановилось.
— Нет.
— Рэнди…
— Нет!
— Послушай. Ты должна развязать меня. Скорее, иначе будет поздно.
Но Миранда пыталась расслышать другой голос. Она коснулась щеки Бишопа испачканными в крови пальцами.
— Ной? Ной, пожалуйста… — Она обратила на сестру невидящий взгляд. — Я больше не чувствую его, Бонни. Я не могу…
— Я могу.
Миранда не сразу сообразила, что она имеет в виду.
— Ты можешь его ощущать? Значит…
— Еще есть время. Только быстро развяжи меня. Поторопись, Рэнди.
— Я не хочу покидать его, — прошептала Миранда, однако тут же двинулась к сестре, раздвигая низко нависшие ветви. До ее сознания постепенно стало доходить, чем вызвана настойчивость Бонни.
С узлами расправиться было нелегко, мешали кровь и грязь на руках, к тому же пальцы плохо слушались ее.
— Скорее, скорее, Рэнди. Времени осталось совсем мало, — поторапливала ее Бонни.
— Ты не сможешь, Бонни, — сомневалась Миранда. — И не надо пытаться.
— Я смогу.
Миранду вдруг охватила ярость. Она запротестовала:
— Ты думаешь, я смогу остаться жить, потеряв вас обоих?
— Ты нас не потеряешь, — с упрямой, непоколебимой уверенностью в голосе заявила Бонни.
Наконец веревки спали, и сестры начали пробираться сквозь джунгли к неподвижному телу Бишопа.
— Тебе придется уйти на такую глубину, столько отдать самой себя… — все еще возражала Миранда.
— Ты сможешь вырвать меня обратно, пока не будет поздно.
Став на колени возле Бишопа, Бонни еще раз посмотрела в глаза сестре. Во взгляде ее было столько веры — и в свое предназначение, и в то, что сестра непременно выручит ее, когда настанет момент.
— Только не раньше, чем он возвратится. Обещай мне.
— Бонни!
— Обещай мне, Рэнди. Ты знаешь, что может произойти, если ты преждевременно освободишь меня.
Миранда в отчаянии и страхе на мгновение закрыла глаза, считая каждую уходящую секунду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Бишоп направил свое излучение на Бонни. До Миранды через вовремя захлопнувшуюся створку донеслись лишь ослабленные отзвуки жуткой какофонии, леденящей кровь и терзающей нервные клетки.
— Что это? — выкрикнул Макбрайд. — Стив? Он здесь?
Ответила ему Бонни. Ее бледные, спекшиеся губы разомкнулись.
— Да, Стив, и еще другие… Трое…
Макбрайд вздрогнул, чувствуя, как невидимая клейкая паутина обволакивает его, а мозг раздирает нестерпимая боль.
— Вы же хотели, мистер, узнать, на что я способна. Я вызвала их сюда и могу открыть им дверь.
— Какую дверь?
— Между их миром и нашим. Души убитых всегда обозлены. Они не хотят ждать вечно. Им не терпится войти.
— Зачем?
— Чтобы вершить суд и наказывать.
— Мертвые есть мертвые, — нахмурился Макбрайд, борясь с одолевающей его головной болью и тщетно пытаясь сохранить уверенный властный тон. — Я знаю. Я наблюдал смерть многократно. Это все равно что щелкнуть выключателем. Живой и — раз! — уже мертвый. И после уже ничего… Ничего!
Бонни поглядела на него со странной, безмятежной улыбкой.
— Ничего? Не хотите ли проверить? Не впустить ли мне сюда Стива и других, господин мэр?
Кадык на шее Макбрайда мелко задрожал.
Миранде пришлось до крови закусить губу, чтобы удержаться от крика: «Будь осторожна! Не заходи слишком далеко! Не пугай его!» Напуганный Макбрайд мог в страхе повести себя как загнанный в угол зверь.
Но безумец еще храбрился:
— Привидения ничего не сделают и не смогут ничего сделать.
— Ты в этом так уверен, Джон? — вмешалась Миранда, надеясь отвлечь его внимание от Бонни.
— Да, уверен! — Он повысил голос. Однако губы его побелели, а глаза беспокойно забегали, обшаривая заросли растений, словно оттуда могла высунуться чья-то огромная рука и схватить его.
— Они хотят возвратиться, — произнесла Бонни тихо. — Они хотят… говорить с вами, мэр.
— Со смертью все кончается. Все! — Дуло пистолета было снова направлено на Бонни. — Там нет ничего, ни ада, ни рая. Никаких призраков.
Внезапно он лишился голоса, и губы его шевелились уже беззвучно. У него был вид человека, перед которым предстал кошмар, недоступный никакому, даже самому болезненному, воображению.
Миранда почти в реальности слышала вопли его жертв и была убеждена, что Макбрайд тоже их слышит. Она видела, как палец его напрягся, прижимая тугой спусковой крючок, и поняла, что он сейчас убьет Бонни, потому что не осмеливается дальше сохранять ей жизнь.
Бонни может говорить с мертвецами. А Макбрайд был не в силах выслушивать то, что скажут мертвецы.
Миранда знала, что ей надо действовать, причем мгновенно. Однако, чтобы добраться до запасного пистолета, скрытого под тяжелой курткой и заткнутого сзади за ремень джинсов, требовалось несколько секунд, нескончаемо долгих.
Но иного выхода не было. Она потянулась за пистолетом.
Заметив, а вернее, почувствовав опасность, более непосредственную, чем та, что исходила от Бонни, Макбрайд молниеносно среагировал и навел свое оружие на Миранду. Он выстрелил, но за мгновение до этого Бишоп в немыслимом прыжке, пролетев по воздуху несколько футов, заслонил ее собой. Едва ее пальцы сомкнулись на рукоятке пистолета, Миранда услышала отвратительный хлюпающий глухой звук, с которым пуля вошла в тело Бишопа.
Его мучительная агония раскаленной волной накрыла и пронзила ее, и, ослепленная вспышкой боли, Миранда видела уже не глазами, а другим зрением свой пистолет, нацеленный на Макбрайда.
Она выстрелила три раза, трижды попав Макбрайду в грудь, в самый ее центр, и, когда он наконец упал, отбросила дыхнувшее жаром оружие и опустилась на колени возле Бишопа.
Видение, когда-то напугавшее Миранду, повторилось в реальности. Бишоп, лежащий на земле, связанная, беспомощная Бонни, предсмертная агония… но не ее.
Миранду ужаснула мертвенная бледность его лица, зато белизну его футболки нарушало зловещее темно-алое пятно. Она задрала футболку и разглядела небольшое круглое отверстие в груди Бишопа, которое слабо кровоточило. Оно выглядело таким аккуратным, маленьким, совсем безвредным. Но Миранда слишком хорошо знала, какие повреждения наносит пуля человеческому телу.
Миранда прижала ладони к его ране, пытаясь всей своей энергией и волей удержать в этом уже холодеющем теле жизнь.
Он не должен уйти. Не должен оставить ее.
— Рэнди, развяжи меня, — попросила Бонни.
— Подожди. Я должна ему помочь. — Миранда сама удивилась холодности, с которой она откликнулась на зов сестры.
— Ты ничем ему не поможешь, — сказала Бонни так же спокойно. — Разве не видишь, Рэнди, куда он ранен? Его сердце уже остановилось.
— Нет.
— Рэнди…
— Нет!
— Послушай. Ты должна развязать меня. Скорее, иначе будет поздно.
Но Миранда пыталась расслышать другой голос. Она коснулась щеки Бишопа испачканными в крови пальцами.
— Ной? Ной, пожалуйста… — Она обратила на сестру невидящий взгляд. — Я больше не чувствую его, Бонни. Я не могу…
— Я могу.
Миранда не сразу сообразила, что она имеет в виду.
— Ты можешь его ощущать? Значит…
— Еще есть время. Только быстро развяжи меня. Поторопись, Рэнди.
— Я не хочу покидать его, — прошептала Миранда, однако тут же двинулась к сестре, раздвигая низко нависшие ветви. До ее сознания постепенно стало доходить, чем вызвана настойчивость Бонни.
С узлами расправиться было нелегко, мешали кровь и грязь на руках, к тому же пальцы плохо слушались ее.
— Скорее, скорее, Рэнди. Времени осталось совсем мало, — поторапливала ее Бонни.
— Ты не сможешь, Бонни, — сомневалась Миранда. — И не надо пытаться.
— Я смогу.
Миранду вдруг охватила ярость. Она запротестовала:
— Ты думаешь, я смогу остаться жить, потеряв вас обоих?
— Ты нас не потеряешь, — с упрямой, непоколебимой уверенностью в голосе заявила Бонни.
Наконец веревки спали, и сестры начали пробираться сквозь джунгли к неподвижному телу Бишопа.
— Тебе придется уйти на такую глубину, столько отдать самой себя… — все еще возражала Миранда.
— Ты сможешь вырвать меня обратно, пока не будет поздно.
Став на колени возле Бишопа, Бонни еще раз посмотрела в глаза сестре. Во взгляде ее было столько веры — и в свое предназначение, и в то, что сестра непременно выручит ее, когда настанет момент.
— Только не раньше, чем он возвратится. Обещай мне.
— Бонни!
— Обещай мне, Рэнди. Ты знаешь, что может произойти, если ты преждевременно освободишь меня.
Миранда в отчаянии и страхе на мгновение закрыла глаза, считая каждую уходящую секунду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87