Это был откровенный демарш.
Брежнев обрушился на Дубчека с обвинениями, заявив, что отказ от встречи открывает новый конфронтационный этап в отношениях между КПСС и КПЧ. Дубчек вяло оправдывался, признавая, что прессой действительно допускались отдельные ошибки, в частности антисоветские выпады.
«Письмо пяти», как его назвали в Праге, в Президиум ЦК КПЧ, содержавшее приглашение чехословацких лидеров в Варшаву, по-прежнему расценивали в Чехословакии как недопустимое вмешательство во внутренние дела.
В ходе Варшавского совещания (в отсутствии чехословацкой делегации) было выработано послание в адрес ЦК КПЧ. В документе говорилось, что «ввиду развернувшегося в ЧССР наступления контрреволюции, братские партии настоятельно требуют от чехословацкого руководства срочно принять энергичные меры, чтобы отразить натиск врага, учитывая, что защита социализма в Чехословакии не частное дело только этой страны, а священный долг всего социалистического содружества».
Вести из Праги были все менее обнадеживающими. Один из руководителей ЦК КПЧ информировал, что за советским посольством и за виллами, где живут советские дипломаты, установлена слежка, контролируются все их встречи.
В середине июля по каналам КГБ из Праги пришло секретное письмо на имя Л.И. Брежнева от кандидата в члены Президиума ЦК КПЧ А. Капека. В нем сообщалось: «В ЦК КПЧ группа из руководящего состава партии в лице Смрковского, Кригеля, Шпачека, Шимона, Цисаржа, Славика овладела всеми средствами массовой информации и ведет антисоветскую и антисоциалистическую работу». В конце письма А. Капек прямо призвал: «Я обращаюсь к Вам, товарищ Брежнев, с призывом и просьбой оказать братскую помощь нашей партии и всему нашему народу в деле отпора тем силам, которые создают серьезную опасность самим судьбам социализма в Чехословацкой Социалистической Республике».
Письмо было зачитано на заседании Политбюро, однако его сочли недостаточным для принятия важного военно-политического решения. Через несколько дней по тем же каналам на имя Брежнева поступило еще одно письмо, подписанное теперь уже пятью чехословацкими руководителями. Речь в письме шла о возникновении в ЧССР возможности «контрреволюционного переворота» и содержался призыв к вмешательству в чехословацкие события. «В такой тяжелой обстановке обращаемся к вам, советские коммунисты, руководящие представители КПСС и СССР, с просьбой оказать нам действенную поддержку и помощь всеми средствами, которые у вас имеются. Только с вашей помощью можно вырвать ЧССР из грозящей опасности контрреволюции. Мы сознаем, что для КПСС и СССР этот последний шаг для защиты социализма в ЧССР был бы нелегким.
В связи со сложностью и опасностью развития обстановки в нашей стране, просим вам о максимальной засекреченности этого нашего заявления, по этой причине пришлем его прямо лично для вас на русском языке».
19 июля на очередном заседании Политбюро ЦК КПСС Л.И. Брежнев заявил, что в отношениях с Чехословакией наступил новый этап. Время, по его словам, «работает не в нашу пользу, против нас. Сейчас в Праге ждут приезда Чаушеску и Тито, идет разговор о каком-то дунайском сговоре, дунайской встрече». Брежнев подчеркнул, что КПЧ получила поддержку в европейском коммунистическом движении, а Итальянская и Французская коммунистические партии призвали к проведению европейского совещания, где действия ЦК КПЧ могут получить одобрение. Отсюда следовал вывод: «Возник не только новый момент, но и новые требования к нашим действиям. Возникает один вопрос: все ли мы исчерпали из арсенала политического воздействия, все ли мы сделали до того, как принять крайние меры? Мы и на пленуме заявили о том, что примем все зависящие от нас меры политического воздействия. Если это не даст соответствующего эффекта, только тогда предпримем крайние меры».
Этим осторожным, сдержанным заявлением Брежнев дал понять, что на этом этапе он по-прежнему остается сторонником политического давления на ЦК КПЧ. С ним согласился Косыгин, который считал, что эффективной формой оказания политического давления может стать двусторонняя встреча.
Подобная позиция, однако, не нашла поддержки у большинства членов Политбюро. Объектом критики, естественно, стал не Брежнев, а Косыгин. Андропов, Устинов, Мазуров, Капитонов - все они считали, что настало время для жестких мер. В конечном счете Политбюро пришло к компромиссному решению: встречу с чехословацкими лидерами рассматривать как последнюю политическую меру воздействия.
Политика давления на Прагу во многом облегчалась относительно нейтральным отношением международного общественного мнения к происходившему в Чехословакии.
Встреча с государственным секретарем США Д. Раском, состоявшаяся 22 июля, показала: американцы не хотят вмешиваться в конфликт. Раск заявил: «Правительство США стремится быть весьма сдержанным в своих комментариях в связи с событиями в Чехословакии. Мы определенно не хотим быть как-то замешаны или вовлечены в эти события». Это был сигнал для Москвы. Политическому руководству СССР стало ясно: реализация «крайних мер» не приведет к активному противодействию со стороны США.
Согласно решениям Политбюро от 19 и 22 июля, началась спешная практическая проработка этих «крайних мер». 20 июля была подготовлена первая, а 26 июля - вторая редакция Декларации от имени Политбюро ЦК КПЧ и Революционного правительства ЧССР о внутренней и внешней политике, а также «Обращения к гражданам ЧССР, к чехословацкой армии». Эти документы должны были быть обнародованы после того, как войска СССР и других стран Варшавского Договора войдут в Чехословакию. 26-27 июля на заседании Политбюро ЦК КПСС были полностью отработаны все необходимые документы, включая и заявление «К советскому народу». Час принятия решения неумолимо приближался.
Последние советско-чехословацкие переговоры 29 июля - 1 августа 1968 г. проходили при участии почти всего состава как Политбюро ЦК КПСС, так и Президиума ЦК КПЧ. Они состоялись в Чиерне-над-Тисой. Отсутствие на переговорах глав важнейших советских ведомств: министра обороны А.А. Гречко, министра иностранных дел А.А. Громыко и председателя КГБ Ю.В. Андропова - явно указывало на стремление участников представить обсуждение чисто партийным делом.
Встречу, впрочем, трудно было назвать переговорами в точном смысле этого слова. В Москве она задумывалась скорее как форма массированного давления; ставка делалась на то, чтобы заставить наконец Прагу пойти на уступки и изменить свою позицию.
Накануне переговоров в Политбюро поступили почти одновременно послания от Н. Чаушеску, И. Тито и 18 европейских компартий, в которых содержалась просьба (завуалированное предупреждение) не оказывать слишком жесткого давления на руководство Чехословакии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248
Брежнев обрушился на Дубчека с обвинениями, заявив, что отказ от встречи открывает новый конфронтационный этап в отношениях между КПСС и КПЧ. Дубчек вяло оправдывался, признавая, что прессой действительно допускались отдельные ошибки, в частности антисоветские выпады.
«Письмо пяти», как его назвали в Праге, в Президиум ЦК КПЧ, содержавшее приглашение чехословацких лидеров в Варшаву, по-прежнему расценивали в Чехословакии как недопустимое вмешательство во внутренние дела.
В ходе Варшавского совещания (в отсутствии чехословацкой делегации) было выработано послание в адрес ЦК КПЧ. В документе говорилось, что «ввиду развернувшегося в ЧССР наступления контрреволюции, братские партии настоятельно требуют от чехословацкого руководства срочно принять энергичные меры, чтобы отразить натиск врага, учитывая, что защита социализма в Чехословакии не частное дело только этой страны, а священный долг всего социалистического содружества».
Вести из Праги были все менее обнадеживающими. Один из руководителей ЦК КПЧ информировал, что за советским посольством и за виллами, где живут советские дипломаты, установлена слежка, контролируются все их встречи.
В середине июля по каналам КГБ из Праги пришло секретное письмо на имя Л.И. Брежнева от кандидата в члены Президиума ЦК КПЧ А. Капека. В нем сообщалось: «В ЦК КПЧ группа из руководящего состава партии в лице Смрковского, Кригеля, Шпачека, Шимона, Цисаржа, Славика овладела всеми средствами массовой информации и ведет антисоветскую и антисоциалистическую работу». В конце письма А. Капек прямо призвал: «Я обращаюсь к Вам, товарищ Брежнев, с призывом и просьбой оказать братскую помощь нашей партии и всему нашему народу в деле отпора тем силам, которые создают серьезную опасность самим судьбам социализма в Чехословацкой Социалистической Республике».
Письмо было зачитано на заседании Политбюро, однако его сочли недостаточным для принятия важного военно-политического решения. Через несколько дней по тем же каналам на имя Брежнева поступило еще одно письмо, подписанное теперь уже пятью чехословацкими руководителями. Речь в письме шла о возникновении в ЧССР возможности «контрреволюционного переворота» и содержался призыв к вмешательству в чехословацкие события. «В такой тяжелой обстановке обращаемся к вам, советские коммунисты, руководящие представители КПСС и СССР, с просьбой оказать нам действенную поддержку и помощь всеми средствами, которые у вас имеются. Только с вашей помощью можно вырвать ЧССР из грозящей опасности контрреволюции. Мы сознаем, что для КПСС и СССР этот последний шаг для защиты социализма в ЧССР был бы нелегким.
В связи со сложностью и опасностью развития обстановки в нашей стране, просим вам о максимальной засекреченности этого нашего заявления, по этой причине пришлем его прямо лично для вас на русском языке».
19 июля на очередном заседании Политбюро ЦК КПСС Л.И. Брежнев заявил, что в отношениях с Чехословакией наступил новый этап. Время, по его словам, «работает не в нашу пользу, против нас. Сейчас в Праге ждут приезда Чаушеску и Тито, идет разговор о каком-то дунайском сговоре, дунайской встрече». Брежнев подчеркнул, что КПЧ получила поддержку в европейском коммунистическом движении, а Итальянская и Французская коммунистические партии призвали к проведению европейского совещания, где действия ЦК КПЧ могут получить одобрение. Отсюда следовал вывод: «Возник не только новый момент, но и новые требования к нашим действиям. Возникает один вопрос: все ли мы исчерпали из арсенала политического воздействия, все ли мы сделали до того, как принять крайние меры? Мы и на пленуме заявили о том, что примем все зависящие от нас меры политического воздействия. Если это не даст соответствующего эффекта, только тогда предпримем крайние меры».
Этим осторожным, сдержанным заявлением Брежнев дал понять, что на этом этапе он по-прежнему остается сторонником политического давления на ЦК КПЧ. С ним согласился Косыгин, который считал, что эффективной формой оказания политического давления может стать двусторонняя встреча.
Подобная позиция, однако, не нашла поддержки у большинства членов Политбюро. Объектом критики, естественно, стал не Брежнев, а Косыгин. Андропов, Устинов, Мазуров, Капитонов - все они считали, что настало время для жестких мер. В конечном счете Политбюро пришло к компромиссному решению: встречу с чехословацкими лидерами рассматривать как последнюю политическую меру воздействия.
Политика давления на Прагу во многом облегчалась относительно нейтральным отношением международного общественного мнения к происходившему в Чехословакии.
Встреча с государственным секретарем США Д. Раском, состоявшаяся 22 июля, показала: американцы не хотят вмешиваться в конфликт. Раск заявил: «Правительство США стремится быть весьма сдержанным в своих комментариях в связи с событиями в Чехословакии. Мы определенно не хотим быть как-то замешаны или вовлечены в эти события». Это был сигнал для Москвы. Политическому руководству СССР стало ясно: реализация «крайних мер» не приведет к активному противодействию со стороны США.
Согласно решениям Политбюро от 19 и 22 июля, началась спешная практическая проработка этих «крайних мер». 20 июля была подготовлена первая, а 26 июля - вторая редакция Декларации от имени Политбюро ЦК КПЧ и Революционного правительства ЧССР о внутренней и внешней политике, а также «Обращения к гражданам ЧССР, к чехословацкой армии». Эти документы должны были быть обнародованы после того, как войска СССР и других стран Варшавского Договора войдут в Чехословакию. 26-27 июля на заседании Политбюро ЦК КПСС были полностью отработаны все необходимые документы, включая и заявление «К советскому народу». Час принятия решения неумолимо приближался.
Последние советско-чехословацкие переговоры 29 июля - 1 августа 1968 г. проходили при участии почти всего состава как Политбюро ЦК КПСС, так и Президиума ЦК КПЧ. Они состоялись в Чиерне-над-Тисой. Отсутствие на переговорах глав важнейших советских ведомств: министра обороны А.А. Гречко, министра иностранных дел А.А. Громыко и председателя КГБ Ю.В. Андропова - явно указывало на стремление участников представить обсуждение чисто партийным делом.
Встречу, впрочем, трудно было назвать переговорами в точном смысле этого слова. В Москве она задумывалась скорее как форма массированного давления; ставка делалась на то, чтобы заставить наконец Прагу пойти на уступки и изменить свою позицию.
Накануне переговоров в Политбюро поступили почти одновременно послания от Н. Чаушеску, И. Тито и 18 европейских компартий, в которых содержалась просьба (завуалированное предупреждение) не оказывать слишком жесткого давления на руководство Чехословакии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248