«Центром власти теперь является Вашингтон».
В Соединенных Штатах, как и в Советском Союзе, уже в годы войны велись интенсивные приготовления к тому, чтобы во всеоружии встретить революционные изменения, которые война породила в мире. Мотивы традиционного господства: экспорт капитала, контроль над иностранными рынками, обладание источниками сырья, завоевание военных позиций - были для вашингтонской политики уже узки.
Соединенные Штаты почувствовали себя в силах перестроить по своему образу и подобию если не весь мир, то по крайней мере его значительную часть. Решению этой задачи способствовало всевозрастающее единство мирового развития - неизбежный результат роста экономики, развития коммуникаций и современных средств связи.
В самих США господствовало всеобщее убеждение в превосходстве своей страны над всеми другими. Подавляющая часть населения была вдохновлена амбициозной целью вашингтонских политиков руководить миром. Все, что теперь не вписывалось в американский «стандарт», стало отвергаться с порога.
Идеологическая программа нового «крестового похода» против Востока была сформулирована в знаменитой речи У. Черчилля в Фултоне в марте 1946 г. Начав с утверждения, что Соединенные Штаты находятся на «вершине мирового могущества», Черчилль далее изложил свою генеральную стратегическую концепцию. Хорошо, говорил он, что атомная бомба находится в руках американцев: никто не смог бы спать спокойно, если бы «временная монополия на обладание этим ужасающим оружием» была захвачена «каким-либо коммунистическим или неофашистским государством». К тому дню, когда эта монополия может быть утеряна, США необходимо гарантировать себе «обладание таким превосходством, такой ужасающей мощью», которые бы предотвратили саму возможность использования кем бы то ни было другим этого оружия. В то же время необходимо защищать повсюду в мире «великие принципы свободы и прав человека, которые являются общим историческим наследием англоязычного мира». Этой фразой Черчилль недвусмысленно отводил роль мирового правящего центра Западу, прежде всего США и Великобритании.
Выводом отсюда последовало предложение, которое Черчилль объявил основной целью своего визита за океан, - создание широкой ассоциации Британской империи и Соединенных Штатов, причем не только в политической, но и в военной сферах.
Необходимо спешить - «времени осталось мало». «Никто не знает, - говорил Черчилль, - что Советская Россия и ее международная организация намерены предпринять в ближайшем будущем и каковы те пределы, если они вообще есть, в которых будет развертываться их экспансия и их стремление к вербовке новых сторонников». Здесь он произнес фразу, которой суждено было стать знаменитой: «От Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике опустился над Европейским континентом железный занавес». Вслед за описанием так называемых «полицейских режимов», которые утверждались и действовали за этой завесой, последовало еще более грозное предупреждение: «Вдали от русских границ пятая колонна коммунистов ведет свою работу она представляет собой нарастающую угрозу для христианской цивилизации».
Черчилль не утверждал, что Советский Союз хочет войны, но отмечал, что СССР желает воспользоваться «плодами войны и получить возможность неограниченного распространения своего могущества и своей доктрины». Поэтому никакое умиротворение, по его мнению, невозможно. Это замечание звучало особенно вызывающе: оно содержало аналогию между СССР 1946 г. и Германией 1930-х гг., аналогия, которую позднее Черчилль проводил еще более недвусмысленно.
Противостояние
Напряженность в стане победителей нарастала. Постепенно она приобретала черты враждебности. Две сверхдержавы уже не стеснялись во взаимных обвинениях, не скрывали раздражения.
На Западе это противостояние очень точно и образно охарактеризовали как «холодную войну». Без прямого вооруженного конфликта, которого «два мира - две системы» смогли избежать. Но с изощренным противоборством дипломатов, разведок и контрразведок, соревнованием экономик и культур, самого образа жизни.
Американский президент Г. Трумэн окончательно избрал идеологическим фундаментом своей политики положение, выдвинутое Черчиллем в Фултоне. Мир представлялся ему ареной, на которой разворачивался конфликт между силами добра и зла, то есть между «свободными обществами» и «обществами угнетения». Это было не просто провозглашением политической линии - это было объявлением крестового похода. Политические свободы Трумэн связывал со «свободным предпринимательством», то есть с капитализмом. Более того, именно он впервые стал утверждать, что «мир в целом должен принять американскую систему», иначе она не сможет уцелеть и в самой Америке. Новая «доктрина Трумэна» обязывала Соединенные Штаты немедленно вступать в бой с любым революционным движением, любой попыткой социалистического переустройства, любыми притязаниями Советского Союза.
Были отброшены различные проекты кредитования Советского Союза. Наиболее влиятельные экономические и дипломатические советники, в том числе и посол Гарриман, однозначно выступили против этого проекта. При этом Гарриман был одним из тех американских деятелей, кто яснее прочих представлял себе масштабы чудовищной нужды, царившей в СССР после войны. Более предпочтительным он считал предоставление американских займов малыми дозами, и всякий раз на условиях выполнения правительством Москвы тех или иных политических требований. Другие советники строили планы еще более энергичного экономического давления.
Эта закулисная сторона дела была известна советскому руководству. Тем не менее Сталин вновь и вновь возвращался к вопросу о возможном кредитовании, отдавая себе отчет в тяжелой экономической ситуации в стране. Даже в апреле 1947 г., когда Сталин встречался с новым американским государственным секретарем Маршаллом, он кратко заметил, что советская просьба о кредите остается без ответа в течение вот уже двух лет. После первых весьма скромных сумм СССР больше не получил ни одного доллара.
Отсутствие кредитов делало еще более острой проблему получения репараций с Германии, и в этом отношении Советский Союз, начиная с Потсдама, сталкивался с нараставшим сопротивлением Запада. Не встречая затруднений при получении репараций из своей зоны оккупации в Германии, Советский Союз не получил практически ничего из западных зон, несмотря на обязательства, принятые в Потсдаме его союзниками.
Однако подлинным камнем преткновения между Москвой и Западом стал так называемый «план Маршалла», который был призван устранить разительную диспропорцию между американским богатством и бедственным положением Европы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248
В Соединенных Штатах, как и в Советском Союзе, уже в годы войны велись интенсивные приготовления к тому, чтобы во всеоружии встретить революционные изменения, которые война породила в мире. Мотивы традиционного господства: экспорт капитала, контроль над иностранными рынками, обладание источниками сырья, завоевание военных позиций - были для вашингтонской политики уже узки.
Соединенные Штаты почувствовали себя в силах перестроить по своему образу и подобию если не весь мир, то по крайней мере его значительную часть. Решению этой задачи способствовало всевозрастающее единство мирового развития - неизбежный результат роста экономики, развития коммуникаций и современных средств связи.
В самих США господствовало всеобщее убеждение в превосходстве своей страны над всеми другими. Подавляющая часть населения была вдохновлена амбициозной целью вашингтонских политиков руководить миром. Все, что теперь не вписывалось в американский «стандарт», стало отвергаться с порога.
Идеологическая программа нового «крестового похода» против Востока была сформулирована в знаменитой речи У. Черчилля в Фултоне в марте 1946 г. Начав с утверждения, что Соединенные Штаты находятся на «вершине мирового могущества», Черчилль далее изложил свою генеральную стратегическую концепцию. Хорошо, говорил он, что атомная бомба находится в руках американцев: никто не смог бы спать спокойно, если бы «временная монополия на обладание этим ужасающим оружием» была захвачена «каким-либо коммунистическим или неофашистским государством». К тому дню, когда эта монополия может быть утеряна, США необходимо гарантировать себе «обладание таким превосходством, такой ужасающей мощью», которые бы предотвратили саму возможность использования кем бы то ни было другим этого оружия. В то же время необходимо защищать повсюду в мире «великие принципы свободы и прав человека, которые являются общим историческим наследием англоязычного мира». Этой фразой Черчилль недвусмысленно отводил роль мирового правящего центра Западу, прежде всего США и Великобритании.
Выводом отсюда последовало предложение, которое Черчилль объявил основной целью своего визита за океан, - создание широкой ассоциации Британской империи и Соединенных Штатов, причем не только в политической, но и в военной сферах.
Необходимо спешить - «времени осталось мало». «Никто не знает, - говорил Черчилль, - что Советская Россия и ее международная организация намерены предпринять в ближайшем будущем и каковы те пределы, если они вообще есть, в которых будет развертываться их экспансия и их стремление к вербовке новых сторонников». Здесь он произнес фразу, которой суждено было стать знаменитой: «От Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике опустился над Европейским континентом железный занавес». Вслед за описанием так называемых «полицейских режимов», которые утверждались и действовали за этой завесой, последовало еще более грозное предупреждение: «Вдали от русских границ пятая колонна коммунистов ведет свою работу она представляет собой нарастающую угрозу для христианской цивилизации».
Черчилль не утверждал, что Советский Союз хочет войны, но отмечал, что СССР желает воспользоваться «плодами войны и получить возможность неограниченного распространения своего могущества и своей доктрины». Поэтому никакое умиротворение, по его мнению, невозможно. Это замечание звучало особенно вызывающе: оно содержало аналогию между СССР 1946 г. и Германией 1930-х гг., аналогия, которую позднее Черчилль проводил еще более недвусмысленно.
Противостояние
Напряженность в стане победителей нарастала. Постепенно она приобретала черты враждебности. Две сверхдержавы уже не стеснялись во взаимных обвинениях, не скрывали раздражения.
На Западе это противостояние очень точно и образно охарактеризовали как «холодную войну». Без прямого вооруженного конфликта, которого «два мира - две системы» смогли избежать. Но с изощренным противоборством дипломатов, разведок и контрразведок, соревнованием экономик и культур, самого образа жизни.
Американский президент Г. Трумэн окончательно избрал идеологическим фундаментом своей политики положение, выдвинутое Черчиллем в Фултоне. Мир представлялся ему ареной, на которой разворачивался конфликт между силами добра и зла, то есть между «свободными обществами» и «обществами угнетения». Это было не просто провозглашением политической линии - это было объявлением крестового похода. Политические свободы Трумэн связывал со «свободным предпринимательством», то есть с капитализмом. Более того, именно он впервые стал утверждать, что «мир в целом должен принять американскую систему», иначе она не сможет уцелеть и в самой Америке. Новая «доктрина Трумэна» обязывала Соединенные Штаты немедленно вступать в бой с любым революционным движением, любой попыткой социалистического переустройства, любыми притязаниями Советского Союза.
Были отброшены различные проекты кредитования Советского Союза. Наиболее влиятельные экономические и дипломатические советники, в том числе и посол Гарриман, однозначно выступили против этого проекта. При этом Гарриман был одним из тех американских деятелей, кто яснее прочих представлял себе масштабы чудовищной нужды, царившей в СССР после войны. Более предпочтительным он считал предоставление американских займов малыми дозами, и всякий раз на условиях выполнения правительством Москвы тех или иных политических требований. Другие советники строили планы еще более энергичного экономического давления.
Эта закулисная сторона дела была известна советскому руководству. Тем не менее Сталин вновь и вновь возвращался к вопросу о возможном кредитовании, отдавая себе отчет в тяжелой экономической ситуации в стране. Даже в апреле 1947 г., когда Сталин встречался с новым американским государственным секретарем Маршаллом, он кратко заметил, что советская просьба о кредите остается без ответа в течение вот уже двух лет. После первых весьма скромных сумм СССР больше не получил ни одного доллара.
Отсутствие кредитов делало еще более острой проблему получения репараций с Германии, и в этом отношении Советский Союз, начиная с Потсдама, сталкивался с нараставшим сопротивлением Запада. Не встречая затруднений при получении репараций из своей зоны оккупации в Германии, Советский Союз не получил практически ничего из западных зон, несмотря на обязательства, принятые в Потсдаме его союзниками.
Однако подлинным камнем преткновения между Москвой и Западом стал так называемый «план Маршалла», который был призван устранить разительную диспропорцию между американским богатством и бедственным положением Европы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248