Я оглядываюсь. Набережная пустынна, только вдали видны фигуры одиноких прохожих. У парапета, откуда мастерская видна лучше всего, никого нет, и я там буду сразу бросаться в глаза. До какого-нибудь кафе надо идти, подходящего магазина рядом нет, даже какого-нибудь паршивого подъезда тоже. Правда, невдалеке, возле самого тротуара, стоит облезлый пустой ларек, здесь, наверное, летом торгуют мороженым или фруктами. Я обхожу его и со стороны мостовой обнаруживаю дощатую дверцу, она не заперта, только петли закручены обрывком проволоки.
Я легко проникаю в ларек и устраиваюсь возле маленького бокового оконца. Вход в мастерскую мне прекрасно виден. Меня только гложет мысль, не пропустил ли я Жука и не ушел ли он уже на свою базу. Хотя, по моим расчетам, это случиться не должно.
Но вот через несколько минут томительного ожидания я вижу, как из мастерской выходит наконец Жук, почему-то оглядывается и, к счастью, направляется в мою сторону.
Когда он проходит мимо киоска, я его негромко окликаю. Жук вздрагивает и, остановившись, сначала смотрит на темную подворотню соседнего дома, потом на киоск и тут замечает мою улыбающуюся физиономию.
— Сворачивай за угол, — говорю я. — Сейчас догоню.
— Может, сперва мороженым угостишь? — весело осведомляется Жук.
Вскоре мы уже вместе шагаем по улице, и Жук докладывает:
— Ну, сперва этот дядя Осип пришел. Только ты вышел. Неказистый мужичок такой, морда вся в волосах, один нос торчит, здоровый. И бородища — во. А глаза злющие, так, знаешь, и стрижет. Вещевой мешок на себе приволок пуда в три, ей-богу. Самого под ним не видно. Ну, слово за слово, я, значит, предложил подбросить. А он Хромого спрашивает: «Свой, мол? Верить можно?» А Хромой говорит: «Больше чем тебе». Потеха. Ну, короче, за десятку договорились. А тут как раз подкатывает этот хмырь на «Волге». Они, я так понял, встречу у Хромого назначили. Ну, и передал он этому дяде Осипу такой, значит, пакетик, маленький такой, пухлый, как раз в карман, — Жук руками показывает его размеры. — А дядя Осип на меня ему тычет. Вот, мол, этот меня повезет. Тот меня оглядел, давай спрашивать, кто, мол, да откуда и зачем на озеро еду. Ну, а потом говорит: «Ладно, дуй за машиной. От меня еще десятку получишь, если хорошо моего друга довезешь». Я, значит, и потопал. Не каждый день по две десятки с неба падают, — Жук подмигивает мне и насмешливо спрашивает: — С тобой-то придется делиться или нет?
— Поглядим, — отвечаю. — Как себя поведешь. А то и все отберу. — И уже другим тоном спрашиваю: — Ну, а этот-то, на «Волге», тоже тебя ждать будет?
— Не знаю. Ничего не сказал.
— Гм… — задумываюсь я. — Возвращаться мне туда, пожалуй, не стоит. Мы, Володя, по-другому сделаем. Я тебя на базе подожду. Ты этого дядьку посади и за мной заезжай. Авось тот деятель за тобой на своей «Волге» не увяжется. Даже наверняка не увяжется. И еще вот что. Этого дядьку непременно в кабину посади, рядом с собой. Ну, а мешок большой, он туда не влезет. Поэтому ты его в кузов брось. Ясно?
За разговором мы незаметно подходим к базе, хотя путь туда и в самом деле оказывается неблизким и путаным. Большие железные ворота приоткрыты, за ними виден обширный грязный двор, в глубине длинное, приземистое помещение гаража, все ворота там распахнуты, возле стоят два или три стареньких автобуса и какие-то машины. Мы заходим во двор, и я сразу замечаю стоящую в стороне, возле забора, нашу «Волгу». В ней сидят люди, кто именно, я разобрать не могу.
— Выводи машину и дуй, — говорю я Жуку. — Все уже договорено.
— Ага, — кивает он. — Жди. Сейчас будем.
И направляется в сторону гаража. Мне кажется, его самого охватил азарт этой до конца, правда, ему не понятной, но, очевидно, серьезной операции.
А я иду к «Волге». Для меня уже приоткрывают заднюю дверцу. В машине, кроме Давуда, я обнаруживаю еще одного сотрудника и Эдика.
— Ты-то зачем едешь? — спрашиваю я его. — Не твое это дело — бандитов хватать.
— А кого ты собираешься хватать, интересно?
— Сам еще не знаю. Чутье куда-то ведет.
— Ну, вот и меня оно ведет.
В это время я вижу, как из гаража с шумом выезжает грузовая машина, пересекает двор и исчезает за распахнутыми воротами. Это поехал Жук.
— Запоминай машину, — говорю я Давуду. — За ней поедете. — И обращаюсь к Эдику: — Ну как, на фабрике был?
— Был, — отвечает он. — Но еще важнее, что Окаемов был в банке.
— Это почему?
— А мы потом сравнили наши данные. Оказалось, что по пути на фабрику пряжа испаряется, исчезает. Как я тебе и говорил. А на ту же сумму завышаются в других накладных цены на красители, нитки. И видимо, расход их на производстве тоже завышается. И на тех накладных, где цены завышены, стоит фамилия их получателя. Новая фамилия в деле возникла таким образом, понимаешь? Некий гражданин Прохладный.
— Кто?
— Фамилия такая — Прохладный, — смеется очень довольный Эдик.
— А-а. Ну, а сама пряжа куда девается?
— Сама пряжа мимо плывет. В какой-то подпольный цех. — Эдик уже не смеется. — На левую продукцию. Этот цех еще искать надо.
— В крайнем случае, Шпринц подскажет, — шучу я.
— Его еще тоже…
— Нашли ребята таксиста, — нетерпеливо вступает в разговор Давуд.
— Ну да?!
— Нашли, — со скромной гордостью повторяет Давуд. — И он запомнил ту ездку, конечно. Шпринц прямым ходом прикатил во двор магазина «Готовое платье». Там как раз синяя «Волга» стояла.
— Ну вот, братцы, — говорю я, — сами видите, все замыкается на уважаемом Гелии Станиславовиче. А сейчас он провожает дядю Осипа. И при этом вручил ему некий интересный пакетик. Причем у самого дяди Осипа в доме гости…
Я торопливо рассказываю, что произошло в мастерской Хромого, и под конец говорю:
— Вот так-то. А теперь мне пора выходить. Сейчас Жук приедет. — И обращаюсь к Давуду: — Значит, все, как договорились, да?
— Да, да. Как договорились, дорогой, — отвечает он.
— Учти, там и второй Ермаков может оказаться, — предупреждаю я, — тот буйвол дом своротить может.
— Я его лучше тебя знаю, — Давуд смеется. — Чей он сосед, твой или мой?
Я выхожу из машины и, не торопясь, иду в диспетчерскую, которая находится в небольшом домике возле ворот.
В этот момент с улицы доносятся нетерпеливые сигналы. Наверное, подъехал Жук и вызывает меня. Я выскакиваю за ворота, предварительно махнув рукой своим. Так и есть, стоит! Больше на улице ни одной машины не видно. Движение сейчас по городу ленивое, редкое. То ли начнется летом.
Подбежав к машине, я заглядываю в кабину и сердито говорю Жуку, стрельнув взглядом на сидящего рядом с ним худощавого бородатого человека с недобрыми глазами:
— Подкалымить вздумал, а я тут жди?
— Ну, попросил человек, — смущенно тянет Жук и, подмигнув, добавляет: — Тебе десятка, мне десятка. Плохо, что ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119