Но сделай так, чтобы слов «публикуется на правах рекламы» в газете не было. Будет стоить дороже – заплатим дороже. Появиться это должно либо в газете «Сегодня», либо в «Эксперте». Остальное просто даже не предлагай.
Бурмистров помолчал, постукивая карандашом о стол. Снова послышался его голос:
– Я ничего не забыл?
– Не знаю, Сан Саныч. Только вы напрасно переживаете так. К нам пока что никто ведь не обращался по поводу этих связей, – неуверенно произнес Любомиров.
– Ты хочешь сказать, есть ли смысл сейчас соваться в прессу? Объясню. Мы ведь не Клинтоны, чтобы о нас писать. Мы люди скромные, потихоньку свою денежку зарабатываем, в большую политику не лезем. Поэтому прессу сами заказывать должны. А ждать, когда пресса к тебе придет с вопросами, – самое плохое дело. Заказывают-то материалы тем, кто деньги берет. А с теми, кто деньги берет, всегда договориться можно. А вот с вопросами приходят те, кого факты интересуют. И с такими сторговаться не всегда удается. Поэтому лучше действовать на опережение.
– Сделаю, Сан Саныч, – бодро сказал теперь Любомиров.
– И вот что еще, Миша. – Бурмистров снова помедлил, затем решительно продолжил: – С сегодняшнего дня контакты Бориса Тарчевского переходят к тебе. По всем позициям. В первую очередь это немцы. Тарчевский имел особый подход к Рихтеру. Тебе будет сложно выйти на такую же степень доверия, особенно в свете последних событий и этой статьи. Но я на тебя надеюсь. Очень надеюсь. У тебя получится. Я и выбрал тебя в первую очередь именно за твой деликатный подход к людям.
Бурмистров откашлялся и продолжил:
– Пока Рихтер здесь, вообще к нему не подходи. Только когда поедешь к нему в Германию… Дай бог, к тому времени все и успокоится. Да и ты к тому времени окончательно войдешь в курс дела. Ну а начнешь с того, что сначала полетишь на день-два в Балышево. – Тут опять возникла пауза. Наверно, босс сидел, изучал нового своего вице-президента. – В Балышеве надо подтвердить нашу готовность продолжать сотрудничество. Балышево – ключевой пункт всей нашей схемы.
Бурмистров замолчал. Потом Любомиров осторожно сказал:
– А там что, в Балышеве, случилось что-то?
– Все узнаешь на месте. Постарайся пока вопросов не задавать. Хорошо?
У связистов раздался громкий треск, когда Бурмистров отбросил ручку.
– Конечно, как скажете, Сан Саныч. Я могуидти?
– Нет, – непреклонно ответил Бурмистров. – Есть еще один вопрос. Кто будет работать по отделу «зет»?
Бурмистров говорил это Любомирову, но отсюда, из фургона, казалось, что он просто рассуждает вслух.
– Что это – отдел «зет»?
– Бухгалтерский.
– Это что, наша бухгалтерия? – наивно спросил Любомиров, но, видно заметив что-то в лице Бурмистрова, быстро сказал: – А, понимаю, понимаю… Ну что ж, если хотите, буду заниматься и этим тоже…
Бурмистров решительно хлопнул рукой по столу.
– Вот обо всем и договорились. Ты юноша вдумчивый. Постепенно во все вникнешь. Пойдем, я тебе покажу отдел.
Снова шум задвигаемых стульев.
Похоже, оба встали, и из динамиков послышался звук шагов, скрип открывшихся и закрывшихся дверей. И потом все стихло.
– Опять отдел «зет». Да что это такое? – пробормотал Поливайко, делая знак Рудику, чтобы тот выключил динамики. – Несомненно ясно одно – он находится у них в здании.
Поливайко повернулся к техникам:
– Ребята, пишите Бурмистрова подряд, все до последнего слова. Дайте-ка мне эти записанные кассеты. Поеду на Маросейку, доложу поскорее Орлу.
13
Сразу же после беседы с Рудиным Рихтер отправился на встречу с теми крутыми ребятами, которые охраняли Тарчевского в тот злосчастный день. Он рассказал им о целующейся парочке и приказал проверить всю молодежь, жившую в подъезде Рудина. И тут один из крутых сказал другому:
– А помнишь, прямо перед Рудиным тогда из подъезда выскочила парочка? Мы еще над ними посмеялись, помнишь? Выскочили и куда-то понеслись сломя голову.
– Так, – сказал Рихтер. – Что за парочка?
– По-моему, девица там живет. А вот парень приходящий. Мы не в первый раз их у Бориного подъезда видели. Как это она ему кричала? «Постой, Лешик! Ну куда ты?» – изобразил он писклявый девичий голосок.
– Замечательно, – констатировал старый немец. – Девицу немедленно достать, хоть из-под земли. И допросить.
14
В девять вечера Вероника подъехала к назначенному месту и с удовольствием увидела, что Антошка ее уже ждет.
– Садись. – Она открыла дверцу машины.
– Нет, я не могу. Извините. Я очень бы хотел поехать с вами, но не могу. Шеф мой чего-то рвет и мечет, просто в бешенстве. Еле-еле наврал ему что-то, чтобы к вам выскочить.
– А чего с ним такое?
– Не знаю. Наверное, Рихтер ему что-то не то сказал, он все зубами скрипит и грозится убить фашиста.
– А что за дела у него с Рихтером? – как можно наивнее спросила Вероника.
– Наверное, с изумрудами с этими.
– С какими изумрудами? – сделала совсем уж круглые глаза Вероника.
Антон с перепугу зажал рот, поняв, что сболтнул лишнее. Но, может быть, если он ей все расскажет, она его не выдаст? А если он не скажет – начнет болтать невесть что про эти секретные изумруды. Ох и влетит ему тогда от шефа.
– Вы мне поклянетесь, что никогда и никому не скажете то, что я вам сейчас сообщу? – с мольбой спросил он.
– Могила! – Она скрестила пальцы.
– Тарчевский хотел украсть изумруды у фирмы, а Рудин его раскусил. Отнял изумруды. И Тарчевский после этого застрелился – стыдно, наверное, стало. Только Рудин собрался вернуть изумруды вашему мужу, а его тут раз – и ограбили. В собственном подъезде. Рудин говорит, – перешел почти на шепот Антон, – что убьет того, кто это сделал. Только он пока не знает, кого надо убить. А какое отношение ко всему этому имеет немец, я не знаю, честно вам говорю. А Рудин матерится – просто ужас!..
– Ну хорошо, я тогда без тебя поеду, – сказала Вероника. – А ты беги скорее к своему начальнику, пока он нас не засек. А то мало что ему еще в голову взбредет. Ты не думай, я никому ничего не скажу, – пообещала Вероника, уверенная, что белокурый херувим от нее ждет именно этих слов.
…Антошка пошел к «Самоцветам», а она смотрела ему вслед. Какой наивный парень! И милый ужасно. Надо же предположить, что Тарчевскому стало стыдно и он застрелился! Никаких сомнений, что это Рудин убил его. Убил, а его кто-то лишил лакомого куска, вот он теперь пребывает в бешенстве и ищет тех, кто его грабанул. И всех подозревает. Даже, может, и ее, Веронику. Наверняка ее подозревает. Ну и черт с ним, пусть. Что он ей сделает? Да ничего. Зато она с этой ненависти Рудина может очень даже много поиметь. И поимеет. Надо только тщательно подготовиться.
15
Ровно в двадцать два ноль-ноль, минута в минуту, Никита Орел входил в кабинет Деда.
Ответив на приветствие и кивнув в сторону стульев, Дед сразу же приступил к делу:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74