Сажик попрыгал около забора и растерянно посмотрел на хозяйку.
— Пойдем искать? — спросила Аня и пошла за поводком.
Мячик Сажик нашел быстро, тот закатился в канаву между Аниным кирпичным забором и штакетником старухи Рублевой. Когда Сажик натянул поводок и бросился к своей игрушке, в зарослях кустарника прямо по курсу раздался треск, и Аня увидела спину какого-то парня в спортивном костюме. Сажик, забыв о мячике, бросился в погоню, и Ане потребовались значительные усилия, чтобы удержать собачьего тинейджера.
Когда они вернулись домой, синий «Фольксваген-гольф» уже заезжал в гараж.
— Я, кажется, уже видела этого парня около нашего дома. По крайней мере, спортивный костюм красно-синий видела точно.
Аня рассказала мужу о происшествии, но он отнесся к этому довольно спокойно, обещал что-то проверить, выяснить.
— Я думаю, кроме курсов по рекламно-взрывному делу, тебе надо поступить на курсы вождения, — сказал Корнилов за ужином. — В конце концов это твоя машина, подарок твоей подруги, память о ней…
Корнилов после работы ел торопливо, скорее, не ел, а утолял голод. Зная это, Аня даже из рыбы вынимала все косточки, по крайней мере, из первой. Насытившись слегка, муж словно замечал еду и вкушал теперь неторопливо, мог покопаться в рыбе сам. Серьезные разговоры у них было принято откладывать на эту спокойную, светскую часть ужина.
— А как же ты? — спросила Аня осторожно, стараясь не спугнуть радостное предчувствие.
— Я куплю себе другую машину, с мужской внешностью и характером. Сколько можно мне складываться в три… нет, в четыре погибели, влезая за руль. В детстве меня бабушка брала в женскую баню и мыла в тазике, из которого у меня коленки торчали, а я уже все понимал, и мне было очень стыдно. Сколько можно мне ездить в этом маленьком тазике?
— Тазике для бритья, — добавила Аня.
— При чем здесь бритье? — не понял Корнилов.
— Тебе давно пора ездить в шлеме Мамбрина. Ты, кажется, сказал «куплю»?
— Да, у меня хорошие новости. Если бы ты была грозной царицей из древнего мира и правила нами, дикими и кровожадными, ты бы наградила гонца за такую новость, а не казнила лютой смертью.
— Ты говори, говори, — посоветовала ему Аня, — а я посмотрю. Решил продать свою однокомнатную квартиру?
— Еще чего! — возмутился Корнилов. — Во-первых, я планирую в этой квартире создать музей нашей с тобой любви. Все, как положено, с экскурсоводом, картой с лампочками и стрелочками. Мои — синие, а твои — красные. Стрелочки сходятся на карте человеческих отношений, и тут включается видеомагнитофон с эротическим фильмом из жизни влюбленных. В экспозиции должны быть представлены вещи влюбленных. Кстати, голубенький комбинезончик мы там тоже разместим. На твоем восковом чучеле…
— А во-вторых? — перебила его Аня, которая вспомнила о Светлане Перейкиной, и ей стало стыдно за такое легковесное отношение к чужой беде.
— Во-вторых… А! Во-вторых, когда ты выгонишь меня из дома, мне будет куда уйти. Не хочу быть ментом-бомжом.
— Вот это разумно, — согласилась Аня. — А новость?
— Колюсь тебе, как Самсон Далиде…
— Далиле.
— Далиле? Странно, а я думал всегда про французскую певицу. Чем-то на Ольгу Владимировну твою была похожа. Ностальджи, ля-ля-ляля…
— А ты часом не пьян? — спросила жена, обижаясь то ли за Далиду, то ли за Олю.
— Я просто весел и здоров, а теперь и сыт. Вообще, я решил быть бодрячком, довольной рожей.
— Я думаю, тебе пойдет, — согласилась Аня. — Вот немножко еще отупеешь со своим мэцкеем, и порядок.
— Иронию пропускаю мимо ушей, — ответил Михаил. — Можно, я рыбу буду руками? Так вот. Вышел указ нашего министра, правда, для внутреннего употребления.
— То есть после прочтения его полагается съесть?
— Полагается не разглашать его средствам массовой информации. Офицерам нашего ведомства разрешено заниматься коммерцией без ущерба для основной работы. И правильно! Санчо вот в политику ушел. А нам чего дожидаться?
— Какая же коммерция на тебя смотрит, как яблочко с тарелки фруктов? — спросила Аня с сомнением.
— Не слышу доверия в твоем голосе, веры в меня не наблюдаю в твоем взгляде, любовь моя, — покачал головой Корнилов. — Между тем, мое предприятие уже работает и приносит доход. Поэтому поступай на курсы вождения, сдавай экзамен, получай права. Тут я тебе могу посодействовать. Я могу дать тебе несколько уроков вождения по системе тай-цзи, мягкое и плавное вождение…
— Хватит трепаться, Корнилов.
— Я совершенно серьезен, как вот эта рыбья кость, — ответил Михаил. — У меня есть предприятие, которое решает всякие юридические вопросы, коммерческие недопонимания, правовые казусы… Машину я, конечно, в эти выходные еще не куплю, но вот повозить свою жену по магазинам в эту субботу я планирую. Знаешь такую детскую игру «Одень жену»? Не знаешь? Раньше в «Веселых картинках» печатали…
— А что ты мне купишь? — осторожно поинтересовалась Аня слегка подтаявшим голосом.
— Все, что захочешь из тряпок и тряпочек к летнему сезону, — Корнилов вздохнул с облегчением. — «А мы с тобой, брат, из пехоты. А летом лучше, чем зимой…» Только сейчас понял по-настоящему эту солдатскую песню.
— Все, что я захочу, — мечтательно проговорила Аня. — Я буду готовиться к субботе. Стоп, Корнилов. К субботе… В субботу, наверное, не получится. Суббота у нас должна быть занята. Нам надо спасать человека…
Корнилов отодвинул тарелку с рыбьими останками. Пока Аня рассказывала ему про свою встречу со Светланой Перейкиной, он машинально вытирал руки бумажной салфеткой. К концу Аниного рассказа салфетка превратилась в его руках в маленький комок.
— В Эрмитаже есть картина со святым Христофором? — был его первый вопрос.
— Даже не одна, — ответила Аня. — Еще есть пейзаж с ним, не знаю только, чьей работы. Ты поможешь Светлане?
— Конечно, помогу, — кивнул Корнилов. — Думаю… Дай немного подумать.
— А ты подумай вслух, — посоветовала она.
— «Ты представь, что спишь с открытыми глазами и поешь, львеночек», — пробасил Корнилов голосом большой черепахи. — Приставить к ней охрану? Людей у меня сейчас нет надежных и свободных. Санчо вот в политику ушел, в губернаторские оруженосцы…
— А в твоем… предприятии?
— Этим еще до надежности пахать и пахать. Не могу я ими рисковать в таком деле. Я бы спрятал Перейкину с сыном где-нибудь. Монастырь не подходит. Перейкины туда не раз ездили, да и отец Макарий сам предложил бы Светлане убежище. Раз этого не сделал, значит, понимает, что это ее не спасет.
— Может, ей за границу? — подсказала Аня.
— С нее взята подписка о невыезде, — возразил Михаил.
— Вы ее подозреваете в убийстве мужа? — удивилась Аня.
— Она входит в круг подозреваемых. Обычное дело, жена Цезаря всегда вне подозрений, пока этого Цезаря не «замочили».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70