Гонцы давно в пути. Переждем, не беда. Не сожрут персы песок в пустыне.
Пусть бродят пока по дюнам, жарятся на солнце. Глядишь - и усохнут,
порастеряют силы. А чтобы Куруш не подумал, что мы сквозь землю
провалились, выделим пять-шесть малых отрядов. Пусть молодежь кусает
потихоньку незваных гостей за бока...
- Дай мне отряд! - пристал наутро к матери Спаргапа.
- Отряд? Не рано ли? - с сомнением покачала головой Томруз.
- Почему - рано! - рассердился юнец. - Самое время. Храбрость воина
познается в битве, не так ли? Как же я смогу доказать, что я уже не
ребенок, если меня до старости будут держать в зыбке? Назвала кречетом -
дай крылья. Дай отряд - и ты увидишь, на что способен твой сын. Клянусь -
после первой же схватки весь Туран заговорит о Спаргапе!
Его трясло от нетерпения. Взлетел бы - да крыльев нет. Томруз глянула
на сына с затаенной любовью и гордостью. Самолюбив, горяч, отважен. Из
таких и вырастают полководцы. Добрый выйдет воин из Спаргапы! Конечно,
если он, зарвавшись, не сломает шею в первой же схватке.
- Хорошо, родной. Завтра получишь отряд. Пятьсот человек, сверстников
и друзей. Но... я прикреплю к тебе и наставника.
- Это еще зачем?
- Помогать будет.
- Кого прикрепишь?
- Хугаву, хотя бы. Воин опытный. Помнишь, как Хугава отличился при
тохарском набеге?
- И что же - я должен ему подчиняться?
- Нет. Но советы его ты слушать обязан. Согласен? Иначе останешься
без отряда.
- Согласен, - буркнул Спаргапа. - Только пусть не вздумает мной
помыкать! Я - начальник, он - помощник, и никаких. Будет по-другому - к
бесу отряд! Один пойду на Куруша.
- Ну, не кипятись! - ласково успокоила сына Томруз. - Командиром
отряда я назначаю тебя.
- Твердо скажи об этом Хугаве, чтоб знал свое место.
- Скажу, скажу. Теперь выслушай мое напутствие, сын. И не забывай -
заклинаю памятью отца, сын мой! - не забывай мое напутственное слово ни на
одно мгновение. Ты понимаешь меня Спаргапа? Ни на одно мгновение!
- Хорошо, говори.
- Война, мой сын, не забава. Запомни. Не игра в козлодранье. Война -
страшное бедствие. Я, женщина и мать, смертельно ненавижу войну. Саки -
исстари миролюбивый народ. Сак берется за оружие лишь тогда, когда иного
выхода нет. Вот как сейчас. Сак не полезет в чужую страну, но и чужих в
свою страну не допустит. Перс проливает кровь ради добычи, сак проливает
кровь за свободу. Запомни - за свободу, а не ради добычи. Так заведено у
нас издревле. Это - наш закон. Чего я добиваюсь? Чтоб ты, прежде чем
вступить в свой первый бой, осознал до конца, с кем и для чего хочешь
сразиться!
- Хорошо, - кивнул серьезный, подтянувшийся Спаргапа. - Я не забуду
твоего напутствия, мать. - Он вздохнул и задумался. Потом, бледный и
грустный, поднял на Томруз увлажнившиеся глаза. - Ты мудрая женщина, мать.
Я благодарю бога за то, что родился от тебя, а не от какой-нибудь другой
женщины. Ты для меня...
Он упал перед матерью на колени и поцеловал ее босую ногу.
...А позже, уже ночью, хмурый и молчаливый, он сидел в песках рядом с
Райадой и с недобрым чувством слушал прерывистый девичий голос.
- Замуж, замуж! - шептала дочь Фрады со злостью. - Ты, конечно,
нравишься мне. Но что из того? Выйти замуж - и трясти лохмотьями, мерзнуть
в дырявом шатре, грызть обгорелое мясо? Я не хочу быть нищей.
Спаргапа с трудом разлепил спекшиеся губы.
- Не будешь нищей. Все для тебя добуду, Райада.
Она покосилась на него недоверчиво.
- Где, как добудешь?
- Где, как! - взорвался Спаргапа, точно огнедышащая гора. - Завтра
выступаю в поход, ясно?
Он махнул рукой на совесть. Чего уж тут... Разве Спаргапа не хозяин
своей голове? Белого отца - нет и никогда не будет, а мать... мать просто
ворчливая, говорливая старуха. Кого бояться? Он почувствовал ветер полной
свободы, как охотничий сокол, вырвавшийся из ременных пут. Плевать на
всякие наставления! Человеку дозволено все. Спаргапа яростно выругался.
- Пусть отсохнут мои руки, если я не пригоню к твоему шатру четырех
верблюдов, нагруженных золотом, тканью и прочей дрянью.
Райада обрадованно вскрикнула.
Он вцепился в девушку горячими руками, унес за бархан, бешено вдавил
в песок. Она не сопротивлялась. Кожа Райады пахла красным перцем и мятой.
В лагерь вернулись на рассвете.
Крадучись, подобно волчьей стае, отряд Спаргапы подбирался к Аранхе.
Недалеко от реки молодых воинов нагнал во главе двухсот сородичей Фрада.
Он был необычайно весел и разговорчив.
- Ох и я с тобой! - ласково улыбнулся Фрада юному Спаргапе. - Хочу
размяться, проветриться хочу. Давно копья не метал, кинжалом не махал,
стрел не пускал. Возьми моих людей под высокую руку. Ладно? Вместе
потреплем Курушевых слуг. А, Хугава! И ты здесь? Решил задать работу
своему волшебному луку? Ну, держитесь теперь, персидские фазаны!
Сладкая лесть Фрады перекосила лицо Хугавы, точно кислый щавель.
Табунщик отвернулся и тихо выругался. "Когда решили уничтожить глупых,
дурак тоже взялся точить нож". Проветриться захотелось вояке. Вояка-то он
и вправду неплохой, исправный вояка. Но к чему излишняя ретивость? Не
молод. Поберег бы силу для настоящего дела. И зубоскалит не к месту. Разве
на свадьбу едет?
- Вместе, так вместе, - сдержанно кивнул Спаргапа.
Конечно, две сотни взрослых - мощное подспорье. И приятно, что Фрада,
пожилой человек, родовой вождь, сам просится под руку зеленого
"начальника". Но плохо то, что он будет торчать перед глазами, вновь и
вновь напоминая о проклятой Райаде.
Горечь, темную досаду, черную обиду, острую, как нож, ревность унес
прошлой ночью Спаргапа из обжигающих, точно разогретое железо, объятий
лукавой Райады. Эх! Предостерегала же мать... Но без Райады жизнь хуже
смерти. Запутался, друг Спаргапа! Чем это кончится?
А Фрада? Он до сиз пор носил кольцо Гау-Барувы за пазухой. На палец
не надевал, но и не выбрасывал. Он долго размышлял, как ему держаться
теперь, когда началась война. Как держаться? Как угодно, лишь бы не
прогадать. Победят саки - поживиться за счет персов. Победят персы -
поживиться за счет саков. Пусть грызутся между собой, Фраде-то что?
...Солнце, перемещаясь по Звериному кругу зодиака, покинуло знак
Близнецов и подступило к созвездию Рака. Взошел Большой Пес - предвестник
невыносимо знойных дней. "Пес - покровитель саков, - угрюмо шептались
персы. - Как бы нам не было худо". Молились. Резали жертвенных животных.
В лагерь у моста то и дело наведывались гонцы Куруша, приходили за
водой караваны. Недавний ветер замел в пустыне следы, разъезды персов день
и ночь мотались по дюнам, безуспешно пытаясь обнаружить саков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56