— Брагин, следуй за мной! — приказал он по-русски.
Борщенко взглянул на Рынина и медленно пошел позади майора.
У крыльца стояла машина. Мотор ее работал.
Указав Борщенко на заднее сиденье, где никого не было, Клюгхейтер сел рядом с шофером, и машина тронулась.
Расстояние до тодтовской канцелярии майора было небольшое, и через несколько минут Борщенко уже входил в знакомый кабинет.
Клюгхейтер сел за стол и, поглядывая на молчавшего Борщенко, задумался.
Ему было о чем подумать…
4
Полчаса назад в кабинет майора ввалился растерзанный и перепуганный Шакун. Прерывисто дыша, он еще с порога начал выкрикивать:
— Господин майор! Надо принять срочные меры. Брагин не Брагин! Он меня сейчас чуть не убил!
Майор, не выносивший Шакуна, на этот раз отнесся к его выкрикам со всей серьезностью.
— Рассказывай все по порядку! — приказал он.
Шакун слизнул кровь, сочившуюся из пальца, порезанного стеклом, и, все еще тяжело дыша, продолжал:
— Понимаете, господин майор, мне водяной помог! С рогатиной, большой!
У обычно сдержанного майора глаза округлились. Шакун пояснил:
— Он был у него на груди. Бородатый, в короне. И — вдруг его нету! Понимаете? Рогатина тройная, страшная! И он меня хотел убить!
— Погоди, Шакун! Я ничего не понимаю. Что, тебя Брагин пытался заколоть рогатиной?
— Да нет, господин майор! Этот водяной был с давних лет. Когда он еще был моряком. Бородатый, с трехзубой рогатиной. А теперь его у него не оказалось. А он исчезнуть не мог. Понимаете?
— Я ничего не понимаю! — начал терять терпение майор. — Отвечай лучше на мои вопросы; может быть, я и сумею разобраться в твоей ереси…
После ряда вопросов и путаных ответов майор Клюгхейтер постепенно уяснил события и задумался. Что Борщенко не Брагин, он знал уже давно. До сих пор майору не хотелось подводить под расстрел понравившегося ему умного, прямого и честного советского моряка, не по своему желанию принявшего на себя личину перебежчика. Майор понимал и всю сложность положения мнимого Брагина и даже подумывал взять его в услужение к себе. Но как же быть теперь?
Теперь, как видно, придется принять меры к задержанию Борщенко. А к чему это приведет? Еще к одной кровавой расправе над невинным.
— И потом, я должен сделать вам еще одно важное сообщение! — спохватился Шакун. — Русские замышляли напасть на арсенал, но потом передумали. Теперь они хотят захватить радиостанцию и вызвать сюда советские корабли и самолеты.
Майор молча посмотрел на Шакуна, продолжая думать о Борщенко.
— Ты кому-нибудь рассказывал о сегодняшней истории с Брагиным? — спросил он.
— Нет, господин майор. Господина оберштурмфюрера на месте не оказалось. И я поспешил к вам — по ранжиру…
Майор снова задумался.
— Я, господин майор, уже давно заметил, что он не тот! — изливался Шакун. — Не так он себя держал! Не пьянствовал… И не убил за все время ни одного человека. Брагин был не такой…
— Так ты давно заметил, что он не тот, не Брагин? — заинтересовался майор.
— Да, почитай, с первого дня! И после тоже…
— Что-то не пойму тебя, Шакун! — кривя душой, нарочито строго сказал майор. — Похоже, что ты все время был с ним заодно!
— Да что вы, господин майор! — испугался Шакун. — Я совсем другой!…
— Так получается, Шакун! — неумолимо продолжал майор. — Ты его выдал за Брагина! Ты рекомендовал его в охранники! Большое хвалебное послание о нем сочинил. Я ведь читал. И господин штандартенфюрер читал.
— Что вы, что вы, господин майор! — в отчаянии воскликнул Шакун. — Да если бы я что-нибудь почуял в нем, я бы в ту же минуту доложил. Я бы…
— Что ты меня путаешь! — сердито оборвал майор. — Ты передо мной не выкручивайся! Ты же сейчас признался, как с первого дня заметил, что он не тот, что он не Брагин! И молчал об этом, пока не подрался с ним сегодня! Заврался ты, Шакун…
Шакун сразу вспотел, не зная, как выбраться из тупика, в который сам себя загнал.
— Придется мне тебя арестовать! — еще строже сказал Клюгхейтер. — Ты обманул самого господина штандартенфюрера! И когда он узнает все это дело, он наверняка прикажет немедленно расстрелять вас обоих… вместе.
Шакун побелел. Ноги его задрожали.
— Господин майор, спасите! — взмолился он.
— Вот что, Шакун, придется тебе намертво прикусить язык об этой истории! — строго сказал майор. — Я к Брагину приму меры, а тебя сейчас отправлю в карцер. Может, поумнеешь! Но если об этой истории узнает господин штандартенфюрер, конец тебе будет, Шакун! Понял? Скажешь, что я арестовал тебя за пререкания.
— Буду вечным рабом вашим, господин майор! — От пережитого ужаса и открывшейся надежды на спасение Шакун ослабел. Слезы вдруг поползли по его грязным щекам. Вид его вызывал непреодолимое отвращение.
Майор вызвал по телефону комендатуру и приказал выслать конвой за арестованным Шакуном. Через пять минут счастливый Шакун уже шагал под конвоем в карцер.
5
… И вот теперь, глядя на Борщенко, стоявшего с автоматом на груди, майор с беспокойством думал о тех репрессиях, которые неизбежно последуют за нападение на Рейнера…
Но что же делать с этим советским моряком?
— Вот что, Борщенко, — начал майор. — Я вас предупреждал, что если вы попадетесь — я уже не сумею вам помочь…
Продолжительный звонок телефона прервал его мысль. Майор снял трубку и с беспокойством выслушал какое-то сообщение.
— Умер?… Я сейчас приеду.
Клюгхейтер посмотрел на часы.
— Разговор с вами, Борщенко, я прерываю на час. На это время можете быть свободны.
Борщенко облегченно вздохнул: «Если бы ты знал, майор, как мне нужен именно этот час!»
— Разрешите идти, господин майор?
— Да, идите. Нет, постойте… Оставьте автомат!
Борщенко заколебался. Но, взглянув на майора, снял с груди автомат и положил на стол.
— Теперь идите. И помните, только на час!
— Точно через час буду у вас, господин майор!
Борщенко повернулся и вышел.
Немедленно уехал и Клюгхейтер…
…А когда он вернулся, то вспомнил вдруг предупреждение Шакуна о замысле русских захватить радиостанцию.
Конечно, это глупая фантазия Шакуна. Но нет ли за ней чего-либо более реального? Например, попыток русских установить связь с работниками радиостанции?
Майор забеспокоился.
Вчера он подписывал пропуск (правда, разовый) на проход через перешеек охраннику из русских, некоему Пархомову. Не таится ли в этом факте начало новых неприятностей?
Опасаясь всякого повода к массовым карательным мерам против заключенных, майор снял телефонную трубку и, соединившись с начальником караульной команды по охране мыса, сказал:
— Вчера мною подписан разовый пропуск на проход через перешеек некоему Пархомову. Я аннулирую этот пропуск… Что? Только что прошел? Догоните! Отберите пропуск! А Пархомов пусть немедленно явится ко мне!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76