По размеру она была гораздо меньше его собственного дома, но это была отдельная каюта с двумя кроватями, и Ренно удивило, что такое вообще возможно на корабле. Он протянул руку к потолку и потрогал лампочку – такая же конструкция, как в доме Уилсонов, по вечерам она давала свет. На сундуках сидеть гораздо удобнее, чем на полу, а коробки с продуктами убрали под нижнюю койку, и они никому не мешали.
По соседству располагалась кают-компания, просторное помещение с большим столом, креслами и плевательницей. С потолка свисало несколько ламп. За кают-компанией находился камбуз с настоящей плитой, которая топилась дровами. Плита стояла в ящике с песком, и даже Ренно понял, что песок нужен для того, чтобы случайно не поджечь корабль. На каждом шагу он удивлялся гениальности человека, построившего такое чудо.
Пассажиры вышли на палубу, и капитан Уинслоу пригласил их наблюдать за отплытием с капитанского мостика.
– Только не мешайтесь под ногами, – предупредил он.
Вскоре бриг ожил. Капитан громко отдавал приказы, которые Ренно не понимал. Помощник капитана Уотте, грузный, небольшого роста человек, стоял рядом с капитаном и следил за всем происходящим. Рулевой терпеливо ждал у штурвала. Дополнительные паруса развернулись на ветру с громким хлопаньем. Потом, под присмотром боцмана Скиннера, подняли якорь и установили главный парус. Ветер раздул его, бриг закачался и быстро заскользил к выходу из гавани.
Ренно поражался, как рулевому удается обходить все остальные корабли. Неужели не чудо, что человек может управлять такой огромной птицей!
Открытый океан встретил их зыбью, белая пена вскипала на гребнях волн, и «Элизабет Луиза» подверглась килевой качке. К удивлению Ренно, он почувствовал недомогание, его тошнило.
Джефри заметил, что Ренно побледнел.
– Ни в коем случае не спускайся в каюту и не ложись, – посоветовал он. – Лучше побудь здесь, на палубе.
Ренно смотрел, как в небе кружат чайки, и завидовал им – они свободны в своем полете и не зависят от какого-то брига. Он в жизни не испытывал ничего подобного и от этого чувствовал себя еще хуже. Ему стало прохладно, и он спустился в каюту за плащом из бизоньей шкуры, но тут же вернулся назад на палубу.
Земля на западе исчезла из виду. Хрупкий бриг был полностью во власти волн. Ренно понятия не имел, откуда капитан и экипаж знают, куда плыть. Кругом одна вода, никаких тебе ориентиров, никаких следов.
Спустя сутки после снятия с якоря на корабле уже установился определенный режим. Ренно проснулся на рассвете. На глазах у потрясенной команды он поднял на палубу ведро океанской воды и окатился ею. Несколько дней, пока не иссякнут запасы свежего мяса, хлеба, фруктов и овощей, все будут питаться вполне прилично, а потом перейдут на консервированное мясо, копченую рыбу и галеты (матросы обычно размачивали их в чае, иначе невозможно разжевать).
Ренно места себе не находил в замкнутом пространстве корабля и потому часами расхаживал по палубе. Два офицера и четырнадцать матросов чувствовали себя в его присутствии несколько скованно. Вся команда набиралась из колонистов, то есть людей, так или иначе знакомых с индейцами Новой Англии. Правда, этот высокий, могучий сенека со светлыми волосами и голубыми глазами, говоривший и понимавший по-английски, озадачил их всех. Этот индеец был другом сына полковника Эндрю Уилсона, и потому матросы предпочитали зря не судачить. По опыту они знали, что за шесть недель плавания через океан неизбежно проявляется истинная сущность человека. Ренно и не подозревал, что ожидает его в самом скором будущем.
В полдень на третий день пути, незадолго до обеда, впередсмотрящий закричал из своей бочки:
– Слева по борту вижу корабль, он идет на нас! – Капитан сложил руки рупором и крикнул:
– Они вывесили опознавательные сигналы?
– Нет еще, сэр. Это шлюп, и, судя по всему, очень быстроходный.
– Мистер Уотте, – продолжал капитан, – поднимите, пожалуйста, наши флаги.
На нок-рее тут же подняли британский «Юнион Джек» и флаг колонии Массачусетс.
Шлюп продолжал приближаться, не снижая скорости. Ренно глазам своим не верил – казалось, корабль летит по волнам.
Внезапно громыхнула пушка, и шестифунтовое железное ядро перелетело нос «Элизабет Луизы» и преспокойно упало в воды океана. В этот момент чужое судно вывесило свой флаг – золотые лилии на белом фоне.
– Это французский капер! – закричал капитан Уинслоу. – Все в ружье!
Джефри и Ренно поспешили в свою каюту за оружием.
– Значит, французы уже обосновались в Луисберге и орудуют оттуда, – заметил Джефри. – Официально капер, конечно, не имеет никакого отношения к французскому правительству. Они всегда могут заявить, что не несут ответственности за разбойные действия неизвестных им судов. Похоже, сейчас начнется. – Джефри зарядил пистолеты, набил в карманы пуль, пристегнул к поясу шпагу и нацепил на шею рожок с порохом.
Ренно никогда не расставался с томагавком и ножом. Теперь он выбрал еще самый крепкий лук, взял колчан со стрелами. Ему не хотелось признаваться даже самому себе, что перспектива предстоящего сражения радовала его. Он уже начинал изнывать от скуки.
Когда они снова поднялись на капитанский мостик, шлюп был уже совсем близко. На палубе шлюпа толпились мужчины, вооруженные пистолетами, ножами и абордажными крюками.
Капитан Уинслоу быстро обрисовал им положение:
– Они превосходят нас по численности почти в два раза, по моим подсчетам. Они могут преспокойно прикончить нас всех и отправить корабль в Луисберг со своим экипажем.
Со стороны шлюпа раздалось несколько выстрелов, но стреляли без прицела.
– Пустая трата пороха и пуль, – заметил Джефри. – Пистолеты не годятся для стрельбы на такое расстояние.
Ренно задумчиво кивнул, послюнявил палец и поднял его вверх, потом спокойно вложил стрелу в лук. Все остальные с любопытством наблюдали за ним.
Ренно подождал, когда бриг опустился с гребня волны, хорошенько прицелился и пустил стрелу. Боцман Скиннер с триумфом закричал:
– Ты прикончил одного из негодяев, индеец!
Ренно слегка улыбнулся уголками рта; он видел, как человек на палубе шлюпа покачнулся, схватился за поручень и упал. Стрела прошла насквозь. Сражение на море почти ничем не отличалось от битвы в лесу, только прятаться тут было негде.
Ну что ж, значит, надо действовать, и Ренно достал из колчана еще одну стрелу. Французы принялись стрелять в него, но пули не долетали до корабля.
Ренно быстро осмотрел противников и выбрал мужчину, возвышавшегося над всеми остальными. На голове мужчины красовалась красная шелковая бандана. Ренно снова проверил ветер и выпустил вторую стрелу.
На секунду люди на обоих кораблях замерли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
По соседству располагалась кают-компания, просторное помещение с большим столом, креслами и плевательницей. С потолка свисало несколько ламп. За кают-компанией находился камбуз с настоящей плитой, которая топилась дровами. Плита стояла в ящике с песком, и даже Ренно понял, что песок нужен для того, чтобы случайно не поджечь корабль. На каждом шагу он удивлялся гениальности человека, построившего такое чудо.
Пассажиры вышли на палубу, и капитан Уинслоу пригласил их наблюдать за отплытием с капитанского мостика.
– Только не мешайтесь под ногами, – предупредил он.
Вскоре бриг ожил. Капитан громко отдавал приказы, которые Ренно не понимал. Помощник капитана Уотте, грузный, небольшого роста человек, стоял рядом с капитаном и следил за всем происходящим. Рулевой терпеливо ждал у штурвала. Дополнительные паруса развернулись на ветру с громким хлопаньем. Потом, под присмотром боцмана Скиннера, подняли якорь и установили главный парус. Ветер раздул его, бриг закачался и быстро заскользил к выходу из гавани.
Ренно поражался, как рулевому удается обходить все остальные корабли. Неужели не чудо, что человек может управлять такой огромной птицей!
Открытый океан встретил их зыбью, белая пена вскипала на гребнях волн, и «Элизабет Луиза» подверглась килевой качке. К удивлению Ренно, он почувствовал недомогание, его тошнило.
Джефри заметил, что Ренно побледнел.
– Ни в коем случае не спускайся в каюту и не ложись, – посоветовал он. – Лучше побудь здесь, на палубе.
Ренно смотрел, как в небе кружат чайки, и завидовал им – они свободны в своем полете и не зависят от какого-то брига. Он в жизни не испытывал ничего подобного и от этого чувствовал себя еще хуже. Ему стало прохладно, и он спустился в каюту за плащом из бизоньей шкуры, но тут же вернулся назад на палубу.
Земля на западе исчезла из виду. Хрупкий бриг был полностью во власти волн. Ренно понятия не имел, откуда капитан и экипаж знают, куда плыть. Кругом одна вода, никаких тебе ориентиров, никаких следов.
Спустя сутки после снятия с якоря на корабле уже установился определенный режим. Ренно проснулся на рассвете. На глазах у потрясенной команды он поднял на палубу ведро океанской воды и окатился ею. Несколько дней, пока не иссякнут запасы свежего мяса, хлеба, фруктов и овощей, все будут питаться вполне прилично, а потом перейдут на консервированное мясо, копченую рыбу и галеты (матросы обычно размачивали их в чае, иначе невозможно разжевать).
Ренно места себе не находил в замкнутом пространстве корабля и потому часами расхаживал по палубе. Два офицера и четырнадцать матросов чувствовали себя в его присутствии несколько скованно. Вся команда набиралась из колонистов, то есть людей, так или иначе знакомых с индейцами Новой Англии. Правда, этот высокий, могучий сенека со светлыми волосами и голубыми глазами, говоривший и понимавший по-английски, озадачил их всех. Этот индеец был другом сына полковника Эндрю Уилсона, и потому матросы предпочитали зря не судачить. По опыту они знали, что за шесть недель плавания через океан неизбежно проявляется истинная сущность человека. Ренно и не подозревал, что ожидает его в самом скором будущем.
В полдень на третий день пути, незадолго до обеда, впередсмотрящий закричал из своей бочки:
– Слева по борту вижу корабль, он идет на нас! – Капитан сложил руки рупором и крикнул:
– Они вывесили опознавательные сигналы?
– Нет еще, сэр. Это шлюп, и, судя по всему, очень быстроходный.
– Мистер Уотте, – продолжал капитан, – поднимите, пожалуйста, наши флаги.
На нок-рее тут же подняли британский «Юнион Джек» и флаг колонии Массачусетс.
Шлюп продолжал приближаться, не снижая скорости. Ренно глазам своим не верил – казалось, корабль летит по волнам.
Внезапно громыхнула пушка, и шестифунтовое железное ядро перелетело нос «Элизабет Луизы» и преспокойно упало в воды океана. В этот момент чужое судно вывесило свой флаг – золотые лилии на белом фоне.
– Это французский капер! – закричал капитан Уинслоу. – Все в ружье!
Джефри и Ренно поспешили в свою каюту за оружием.
– Значит, французы уже обосновались в Луисберге и орудуют оттуда, – заметил Джефри. – Официально капер, конечно, не имеет никакого отношения к французскому правительству. Они всегда могут заявить, что не несут ответственности за разбойные действия неизвестных им судов. Похоже, сейчас начнется. – Джефри зарядил пистолеты, набил в карманы пуль, пристегнул к поясу шпагу и нацепил на шею рожок с порохом.
Ренно никогда не расставался с томагавком и ножом. Теперь он выбрал еще самый крепкий лук, взял колчан со стрелами. Ему не хотелось признаваться даже самому себе, что перспектива предстоящего сражения радовала его. Он уже начинал изнывать от скуки.
Когда они снова поднялись на капитанский мостик, шлюп был уже совсем близко. На палубе шлюпа толпились мужчины, вооруженные пистолетами, ножами и абордажными крюками.
Капитан Уинслоу быстро обрисовал им положение:
– Они превосходят нас по численности почти в два раза, по моим подсчетам. Они могут преспокойно прикончить нас всех и отправить корабль в Луисберг со своим экипажем.
Со стороны шлюпа раздалось несколько выстрелов, но стреляли без прицела.
– Пустая трата пороха и пуль, – заметил Джефри. – Пистолеты не годятся для стрельбы на такое расстояние.
Ренно задумчиво кивнул, послюнявил палец и поднял его вверх, потом спокойно вложил стрелу в лук. Все остальные с любопытством наблюдали за ним.
Ренно подождал, когда бриг опустился с гребня волны, хорошенько прицелился и пустил стрелу. Боцман Скиннер с триумфом закричал:
– Ты прикончил одного из негодяев, индеец!
Ренно слегка улыбнулся уголками рта; он видел, как человек на палубе шлюпа покачнулся, схватился за поручень и упал. Стрела прошла насквозь. Сражение на море почти ничем не отличалось от битвы в лесу, только прятаться тут было негде.
Ну что ж, значит, надо действовать, и Ренно достал из колчана еще одну стрелу. Французы принялись стрелять в него, но пули не долетали до корабля.
Ренно быстро осмотрел противников и выбрал мужчину, возвышавшегося над всеми остальными. На голове мужчины красовалась красная шелковая бандана. Ренно снова проверил ветер и выпустил вторую стрелу.
На секунду люди на обоих кораблях замерли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93