Она была со мной предельно честна и сказала, что еще не сделала окончательного выбора.
– Хорошо, что ты нам ничего не сказал, – заметил Эндрю. – Иначе мы могли бы невольно оказывать давление на Адриану. В сердечных делах женщина должна чувствовать себя абсолютно свободной.
– Что ж, – сказал Джефри, – наверное, я не прав, но мне бы хотелось спросить вас, что вы думаете: сделала она выбор или нет?
Милдред видела, как переживает сын, и жалела его.
– Я знаю, что она с удовольствием проводит время с Рене, ей нравятся его дети. Она очень много помогала другим гугенотам, которым так трудно прижиться на новом месте. Рене тоже, поэтому виделись они, естественно, постоянно.
Джефри помрачнел.
– С другой стороны, – продолжала Милдред, – Адриана постоянно говорит о тебе. Думаю, что за время твоего отсутствия ничего не изменилось, Джефри.
– Почему ты так думаешь? – Милдред улыбнулась:
– Я полагаюсь на свою интуицию.
– Понятно. – Джефри окончательно запутался.
– Адриана очень изменилась за последнее время, – сказала Милдред. – Она начинает чувствовать наш образ жизни. Для нее было полезно встретиться с другими гугенотами, она видела, как тепло их здесь встретили. Возможно, мы живем просто, порой даже слишком, но теперь она понимает, что в такой жизни есть свои преимущества.
– Да, – подхватил Эндрю. – Думаю, теперь она не против того, чтобы поселиться здесь навсегда. Она прекрасно понимает, как и все остальные, что пройдет несколько лет, и граница отодвинется далеко на запад. Если мы сможем одолеть французов и взять Луисберг, из Англии, Шотландии, Ирландии сюда потянутся тысячи иммигрантов. Появятся новые возможности.
Отец, как всегда, представлял будущее в розовом свете, и Джефри попытался забыть о личных проблемах. К тому же зачем волновать родителей.
– А ты хочешь приобрести еще земли до наплыва иммигрантов, папа?
– Думаю, что нет, – ответил Эндрю. – Конечно, найти рабочих не проблема, но нам хватает и того, что у нас есть сейчас. Я решил увеличить поголовье скота, и после окончания военных действий хочу купить отару овец. Мне понадобится твоя помощь, Джефри.
– Конечно. Я по горло сыт Лондоном и тоже не против того, чтобы провести всю свою жизнь здесь.
Милдред не знала, будет ли сын придерживаться того же мнения, если Адриана откажет ему.
– Я очень рад, Джефри, – сказал Эндрю. – Я строил этот дом с мыслями о тебе. Когда меня не станет, у тебя будет крыша над головой и хорошее занятие. Но сначала надо выиграть войну. Что именно ты хотел бы делать во время предстоящей кампании?
– Мне все равно, сэр, я полностью в вашем распоряжении.
– Отлично. Мы с генералом Пеппереллом говорили о тебе. Ты близок с Ренно, а теперь провел долгое время среди сенеков, вот мы и подумали… Скажи, какие у тебя отношения с Гонкой?
– Хорошие, сэр. Если честно, он напоминает мне тебя, папа. Гонка суров и проницателен, но действует по справедливости. Воины-сенеки побаиваются и уважают его, другие ирокезы тоже. Если он прикажет им идти штурмом на пушечные батареи Луисберга, они пойдут без колебаний.
– Мы назначаем тебя офицером по связи между нашими частями и союзниками индейцами. Ты будешь в прямом подчинении штаба, возможно даже самого генерала Пепперелла, а с другой стороны, будешь напрямую общаться с Гонкой.
– Я очень рад, папа. Спасибо, сэр!
– Дай вам возможность, и вы бы весь вечер говорили о предстоящей войне, – упрекнула мужчин Милдред. – Но я запрещаю обсуждать военные действия за ужином. Я хочу спокойно поесть!
Дебора и Авдий последними пришли на новоселье к Тому и Нетти и принесли с собой последние новости.
– Я шел домой из церкви, как раз, перед тем как выехать к вам, и видел, как в город во главе своего отряда въехал Джефри Уилсон. Я очень удивился, ведь мы не ждали его так рано.
– Джефри получил приказ, он должен был научить сенеков стрелять из мушкетов и мог вернуться, как только выполнит задание, – пояснил Том.– Интересно послушать, как там все было. Наверное, бригадный генерал соберет у себя всех офицеров и попросит Джефри обо всем рассказать.
Рене Готье занервничал и украдкой взглянул на Адриану, но девушка отвернулась, и Рене не видел выражения ее лица.
Адриана тоже разволновалась.
Дебора и Нетти, которые за последнее время стали ее лучшими подругами, понимали, что она взволнованна, но ни о чем не спрашивали.
Нетти сообщила всем, что собирается и впредь присматривать за детьми Рене. Гости немного подтрунивали над Рене, потому что хорошенькая гугенотка по имени Мишель часто находила любой предлог, только чтобы зайти в дом Готье.
Адриана почти не принимала участия в разговорах, казалось, она погружена в свои мысли, никто ее не тревожил.
К концу ужина Рене уже места себе не находил, но заговорил о том, что больше всего волновало его, только когда вез Адриану назад в дом Уилсонов.
– Мы еще увидимся? – прямо спросил он.
– Конечно, если ты не против, – говорила Адриана спокойно, хотя сама сидела как на иголках.
– Я-то хочу, и тебе это прекрасно известно. – Рене замолчал. – Я все время думал, что будет, когда вернется Джефри Уилсон.
– Я очень рада, что он снова здесь, но точно так же была бы рада встретить тебя после долгой разлуки, Рене.
Он понял, что она больше не хочет обсуждать эту тему. Может, увидевшись с Джефри, она быстрее разберется в своих чувствах. Рене был человеком тактичным и решил дать Адриане возможность самой все решить. Он заговорил о другом и рассказал Адриане, что засадил два акра земли пшеницей, один акр – овощами.
– Ты все еще в ополчении, Рене?
– Конечно!
– Кто будет присматривать за твоей фермой, если ты уйдешь на войну?
– Если это будет необходимо, Нетти снова переберется в мой дом и будет жить с детьми. Кроме того, мы с Томом нашли двух братьев-гугенотов, которые не вступили в ряды ополчения из-за того, что совсем не говорят по-английски. В Бретани у них была ферма, потом ее конфисковали агенты Людовика Четырнадцатого; та земля, которую они взяли здесь, не готова к пашне в этом году, и они согласились пока поработать на наших с Томом фермах. Так что все складывается как нельзя лучше.
– Ты ведь отец двух маленьких детей, – сказала Адриана. – Уверена, что бригадный генерал Уилсон не будет настаивать, чтобы ты шел на войну.
– Я ни за что на это не соглашусь, даже если он сам предложит! – заявил Рене. – Я всегда был верен Франции до того, как нас стали преследовать, но теперь Людовик стал моим врагом, и я должен участвовать в войне против него. Англичане должны победить, иначе мои дети не смогут жить здесь в безопасности!
– Я знаю, что ты чувствуешь, – сказала Адриана, – и восхищаюсь тобой. Будь я мужчиной, тоже пошла бы на войну с французами. Наша новая родина должна быть свободной!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
– Хорошо, что ты нам ничего не сказал, – заметил Эндрю. – Иначе мы могли бы невольно оказывать давление на Адриану. В сердечных делах женщина должна чувствовать себя абсолютно свободной.
– Что ж, – сказал Джефри, – наверное, я не прав, но мне бы хотелось спросить вас, что вы думаете: сделала она выбор или нет?
Милдред видела, как переживает сын, и жалела его.
– Я знаю, что она с удовольствием проводит время с Рене, ей нравятся его дети. Она очень много помогала другим гугенотам, которым так трудно прижиться на новом месте. Рене тоже, поэтому виделись они, естественно, постоянно.
Джефри помрачнел.
– С другой стороны, – продолжала Милдред, – Адриана постоянно говорит о тебе. Думаю, что за время твоего отсутствия ничего не изменилось, Джефри.
– Почему ты так думаешь? – Милдред улыбнулась:
– Я полагаюсь на свою интуицию.
– Понятно. – Джефри окончательно запутался.
– Адриана очень изменилась за последнее время, – сказала Милдред. – Она начинает чувствовать наш образ жизни. Для нее было полезно встретиться с другими гугенотами, она видела, как тепло их здесь встретили. Возможно, мы живем просто, порой даже слишком, но теперь она понимает, что в такой жизни есть свои преимущества.
– Да, – подхватил Эндрю. – Думаю, теперь она не против того, чтобы поселиться здесь навсегда. Она прекрасно понимает, как и все остальные, что пройдет несколько лет, и граница отодвинется далеко на запад. Если мы сможем одолеть французов и взять Луисберг, из Англии, Шотландии, Ирландии сюда потянутся тысячи иммигрантов. Появятся новые возможности.
Отец, как всегда, представлял будущее в розовом свете, и Джефри попытался забыть о личных проблемах. К тому же зачем волновать родителей.
– А ты хочешь приобрести еще земли до наплыва иммигрантов, папа?
– Думаю, что нет, – ответил Эндрю. – Конечно, найти рабочих не проблема, но нам хватает и того, что у нас есть сейчас. Я решил увеличить поголовье скота, и после окончания военных действий хочу купить отару овец. Мне понадобится твоя помощь, Джефри.
– Конечно. Я по горло сыт Лондоном и тоже не против того, чтобы провести всю свою жизнь здесь.
Милдред не знала, будет ли сын придерживаться того же мнения, если Адриана откажет ему.
– Я очень рад, Джефри, – сказал Эндрю. – Я строил этот дом с мыслями о тебе. Когда меня не станет, у тебя будет крыша над головой и хорошее занятие. Но сначала надо выиграть войну. Что именно ты хотел бы делать во время предстоящей кампании?
– Мне все равно, сэр, я полностью в вашем распоряжении.
– Отлично. Мы с генералом Пеппереллом говорили о тебе. Ты близок с Ренно, а теперь провел долгое время среди сенеков, вот мы и подумали… Скажи, какие у тебя отношения с Гонкой?
– Хорошие, сэр. Если честно, он напоминает мне тебя, папа. Гонка суров и проницателен, но действует по справедливости. Воины-сенеки побаиваются и уважают его, другие ирокезы тоже. Если он прикажет им идти штурмом на пушечные батареи Луисберга, они пойдут без колебаний.
– Мы назначаем тебя офицером по связи между нашими частями и союзниками индейцами. Ты будешь в прямом подчинении штаба, возможно даже самого генерала Пепперелла, а с другой стороны, будешь напрямую общаться с Гонкой.
– Я очень рад, папа. Спасибо, сэр!
– Дай вам возможность, и вы бы весь вечер говорили о предстоящей войне, – упрекнула мужчин Милдред. – Но я запрещаю обсуждать военные действия за ужином. Я хочу спокойно поесть!
Дебора и Авдий последними пришли на новоселье к Тому и Нетти и принесли с собой последние новости.
– Я шел домой из церкви, как раз, перед тем как выехать к вам, и видел, как в город во главе своего отряда въехал Джефри Уилсон. Я очень удивился, ведь мы не ждали его так рано.
– Джефри получил приказ, он должен был научить сенеков стрелять из мушкетов и мог вернуться, как только выполнит задание, – пояснил Том.– Интересно послушать, как там все было. Наверное, бригадный генерал соберет у себя всех офицеров и попросит Джефри обо всем рассказать.
Рене Готье занервничал и украдкой взглянул на Адриану, но девушка отвернулась, и Рене не видел выражения ее лица.
Адриана тоже разволновалась.
Дебора и Нетти, которые за последнее время стали ее лучшими подругами, понимали, что она взволнованна, но ни о чем не спрашивали.
Нетти сообщила всем, что собирается и впредь присматривать за детьми Рене. Гости немного подтрунивали над Рене, потому что хорошенькая гугенотка по имени Мишель часто находила любой предлог, только чтобы зайти в дом Готье.
Адриана почти не принимала участия в разговорах, казалось, она погружена в свои мысли, никто ее не тревожил.
К концу ужина Рене уже места себе не находил, но заговорил о том, что больше всего волновало его, только когда вез Адриану назад в дом Уилсонов.
– Мы еще увидимся? – прямо спросил он.
– Конечно, если ты не против, – говорила Адриана спокойно, хотя сама сидела как на иголках.
– Я-то хочу, и тебе это прекрасно известно. – Рене замолчал. – Я все время думал, что будет, когда вернется Джефри Уилсон.
– Я очень рада, что он снова здесь, но точно так же была бы рада встретить тебя после долгой разлуки, Рене.
Он понял, что она больше не хочет обсуждать эту тему. Может, увидевшись с Джефри, она быстрее разберется в своих чувствах. Рене был человеком тактичным и решил дать Адриане возможность самой все решить. Он заговорил о другом и рассказал Адриане, что засадил два акра земли пшеницей, один акр – овощами.
– Ты все еще в ополчении, Рене?
– Конечно!
– Кто будет присматривать за твоей фермой, если ты уйдешь на войну?
– Если это будет необходимо, Нетти снова переберется в мой дом и будет жить с детьми. Кроме того, мы с Томом нашли двух братьев-гугенотов, которые не вступили в ряды ополчения из-за того, что совсем не говорят по-английски. В Бретани у них была ферма, потом ее конфисковали агенты Людовика Четырнадцатого; та земля, которую они взяли здесь, не готова к пашне в этом году, и они согласились пока поработать на наших с Томом фермах. Так что все складывается как нельзя лучше.
– Ты ведь отец двух маленьких детей, – сказала Адриана. – Уверена, что бригадный генерал Уилсон не будет настаивать, чтобы ты шел на войну.
– Я ни за что на это не соглашусь, даже если он сам предложит! – заявил Рене. – Я всегда был верен Франции до того, как нас стали преследовать, но теперь Людовик стал моим врагом, и я должен участвовать в войне против него. Англичане должны победить, иначе мои дети не смогут жить здесь в безопасности!
– Я знаю, что ты чувствуешь, – сказала Адриана, – и восхищаюсь тобой. Будь я мужчиной, тоже пошла бы на войну с французами. Наша новая родина должна быть свободной!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93